Феодорит Кирский - Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла
(22) Правда же Божия верою Иисус Христовою во всех и на всех верующих. Повторено сказанное прежде, чтобы восполнить недостающее. Поскольку Апостол сказал: Правда Божия явися, а потом внес в речь нечто иное, то, по необходимости повторив слово сие, указывает пользующихся сею правдой по вере во Владыку Христа, хотя иудеи или эллины будут стремиться получить ее[64]. Ибо, сказав: во всех, разумеет иудеев, а сказав: на всех — [уверовавших] из других народов, и продолжает, излагая сие яснее.
Несть бо разнствия: (23) вси бо согрешиша, и лишени суть славы Божия. Вкратце показал, что все повинны и имеют нужду в благодати.
(24) Оправдаеми туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе. Ибо, принеся одну веру, получили мы оставление грехов, потому что Владыка Христос, как бы некий выкуп, принес за нас собственное Свое тело.
(25) Егоже предположи Бог очищение верою в крови Его. Очистилищем служила золотая дощечка, лежала же она на кивоте, с обеих сторон имела изображения Херувимов; служащему на нем архиерею делалось явным Божие благоволение (Исх. 25, 17–18; Чис. 7, 89). Посему божественный Апостол учит, что Владыка Христос есть истинное Очистилище. Ибо то – древнее было прообразом Сего – истинного.
Имя же сие приличествует Ему как человеку, а не как Богу. Ибо как Бог дает Он ответы через очистилище, а как человек приемлет и сие наименование, как и другие, как то: овча, агнец, грех, клятва (Деян. 8, 32; Ин. 1, 36; 2 Кор. 5, 21; Гал. 3, 13) и тому подобное. Но древнее очистилище было и бескровно, как неодушевленное, принимало же на себя капли крови жертвенных животных, а Владыка Христос есть и Бог и Очистилище, и Архиерей и Агнец и собственною Своею кровию приобрел наше спасение, востребовав от нас [в ответ] одной лишь веры.
В явление правды Своея, за отпущение прежде бывших грехов. (26) В долготерпении Божии, в показание правды Его в нынешнее время. И собственную Свою благодать показал Бог, в продолжение многого времени являя долготерпение к людям, нарушающим Закон, но и правду Свою сделал для всех явною. А что не напрасно терпел людей, преступающих Закон, но уготовляя им сие врачевство спасения, о сем сказует Апостол:
Во еже быти ему праведну и оправдающу сущаго от веры Иисус Христовой. Надлежит знать то и другое: и что Бог всяческих правдиво и человеколюбиво домостроительствовал наше спасение, и что всякий верующий во Владыку Христа собирает в плод правду от веры. Так вкратце показав дары Благодати, возвращается снова к слову о Законе и показывает, что он уступает место Благодати.
(27) Где убо похвала? Сие должно читать как вопрос; потом следует ответ: отгнася. Не сказал: «уничтожена», но: отгнася, то есть не имеет больше места. Похвалою называет высокое о себе мнение иудеев, ибо величались они, как одни только пользующиеся Божиим о них Промышлением. Но как скоро явилась благодать Божия и излилась на все народы, похвала иудеев прекратилась, потому что Бог дал людям короткий способ ко спасению – веру. Ибо сему учит Апостол и в последующих словах.
Которым законом? делы ли? Ни, но законом веры. Не просто назвал веру законом, но припоминая пророчество Иеремии; ибо сказано: в те дни и в то время завещаю дому Израилеву и дому Иудину завет нов, не по завету, егоже завещах отцем их (Иер. 31, 31–32). Если же Моисеев Закон назван заветом и новый также подобно наименован заветом, а он узаконяет веровать во Христа, то божественный Апостол пророчески придал вере название закона. Потом слагает слово о вере.
(28) Мыслим убо верою оправдатися человеку, без дел закона. Законом здесь называет Закон Моисеев. Впрочем, не сказал: Мыслим верою оправдатися иудею, но: человеку, употребив общее название естества. Посему в виде умозаключения присовокупил:
(29) Или Иудеев Бог токмо, а не и языков? Ей, и языков. Потом, как непререкаемое, подтверждает сие положительно.
(30) Понеже един Бог, иже оправдит обрезание от веры и необрезание верою. Един есть, говорит Апостол, Бог всяческих, един Создатель всяческих, и невозможно, чтобы Он прилагал попечение об одних, а других оставил без попечения о них. Следовательно, всем верующим подает спасение. Обрезанием же называет иудеев, а необрезанием – язычников. Решает же и возражение.
(31) Закон ли убо разоряем верою? Да не будет: но закон утверждаем. Издавна и Закон, и Пророки предвозвещали о вере. Посему, приемля веру,
утверждаем Закон. Потом Апостол представляет на сие доказательства и, имея возможность привести весьма многие свидетельства пророков, восходит к самому корню иудеев, показывает, что патриарх Авраам верою приобрел праведность, и говорит:
Глава 4
(1) Что убо речем Авраама отца нашего обрести по плоти? То есть прежде, нежели веровал в Бога Авраам, слышишь ли о какой его правде, совершенной делами? Ибо, сказав: по плоти, Апостол разумеет правду в делах, потому что дела совершаем с помощью тела.
(2) Аще бо Авраам от дел оправдася, имать похвалу, но не у Бога. Исполнение добрых дел увенчивает самих делающих, а не показывает Божиего человеколюбия. Но вера делает явным то и другое – и расположение к Богу уверовавшего, и Божие человеколюбие, потому что приемлющий веру провозглашает распорядителя [Бога]. И сие подтверждает Апостол свидетельством Писания.
(3) Что бо Писание глаголет? верова Авраам Богови, и вменися ему в правду (Быт. 15, 6). Ибо блаженный Авраам не Законом руководясь в жизни сподобился сего Божественного о нем свидетельства, но уверовав в Призвавшего пожал богатство праведности.
(4) Делающему же мзда не вменяется по благодати, но по долгу. Ибо делатель праведности требует вознаграждения, а правда от веры есть дар Бога всяческих. Сие дают видеть и следующие слова:
(5) А не делающему, верующему же во оправдающаго нечестива, вменяется вера его в правду. Так примером
патриарха Авраама доказав, что вера старше Закона, Апостол вызывает еще другого достоверного свидетеля: пророка и царя Давида, которому Бог всяческих обновил обетования, данные Аврааму. Ибо как патриарху Аврааму обетовал о семени его благословить все народы (Быт. 22, 18), так и божественному Давиду изрек: Единою кляхся о Святем Моем, аще Давиду солжу: Семя его во век пребудет, и престол его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена в век: и свидетель на небеси верен (Пс. 88, 36–38); и еще: Положу на мори руку его, и на реках десницу его (Пс. 88, 26); и также: И поклонятся ему вси царие земстии, вси языцы поработают ему (Пс. 71, 11) и подобное сему. И поскольку Апостол доказал, что блаженный Авраам верою приобрел правду, но Авраам жил прежде, нежели дан был Закон, то по необходимости свидетелем о Благодати он представляет Давида, жившего уже под Законом, и говорит:
(6) Якоже и Давид глаголет блаженство человека, емуже вменяет Бог правду без дел закона: (7) блажени, ихже отпустишася беззакония, и ихже прикрышася греси. (8) Блажен муж, емуже не вменит Господь греха (Пс. 31, 1–2), то есть Закон налагал наказание на согрешающих, а Пророк ублажает получивших отпущение согрешений. Поэтому явно, что ублажает нас и предвозвещает дары Благодати. Апостол же показывает, что Благодать сия предложена всем, и говорит вопросительно:
(9) Блаженство убо сие на обрезание ли или на необрезание? Потом опять патриархом Авраамом доказывает предположенное. Глаголем бо, яко вменися Аврааму вера в правду:
(10) како убо вменися ему? Во обрезании ли сущу, или в необрезании? Не во обрезании, но в необрезании.
Апостол доказал, что вера старше не только Закона, но и самого обрезания и что патриарх прежде обрезания получил свидетельство о его праведности по вере. Посему какая же была нужда в обрезании приобретшему правду через веру? Апостол ясно учит о сем.
(11) И знамение прият обрезания, печать правды веры, яже в необрезании. Обрезание, говорит Апостол, не есть правда, но свидетельство правды, печать и знамение веры, которую показал Авраам до обрезания.
Яко быти ему отцу всех верующих в необрезании, во еже вменитися и тем в правду: (12) и отцу обрезания. Здесь надлежит поставить знак, что речь кончена. Ибо Апостол показывает, что патриарх, во-первых, есть отец уверовавших в необрезании, потому что и сам, будучи еще необрезанным, принес Богу дар веры, а потом – отец иудеев, как принявших с ним обрезание. И сие самое яснее открывает в присовокупленных словах:
Не сущым точию от обрезания, но и ходящым в стопах веры, яже в необрезании отца нашего Авраама. Если кто, происходя от язычников и не приняв обрезания, пойдет по следам той веры патриарха, которую показал он до обрезания, то не будет чужд родства с ним. Ибо Бог всяческих, провидя, как Бог, что из язычников и иудеев соберет один народ и что дарует им спасение через веру, то и другое предызобразил в патриархе Аврааме. Ибо, показав, что он еще до обрезания приобрел праведность от веры и по обрезании жил, водясь не Моисеевым Законом, но пребывая под руководством веры, назвал его отцом народов (Быт. 17, 4), чтобы, на него взирая, иудеи и эллины ревновали не одни об обрезании, а другие о необрезании, но те и другие о вере. Ибо Божественное Писание нарекло праведностью не обрезание и не необрезание, но веру. Так доказав, что вера старше и почтеннее Закона, доказывает еще, что Закон позднее обетования, данного Аврааму, подтвердив, что Благодать старше Закона. Ибо о ней даны обетования Аврааму, обетовал же Бог о семени его благословить все народы (Быт. 18, 18). И обетование приведено в исполнение Владыкою Христом.
