Клайв Льюис - Расторжение брака
– Нет, сынок, – мягко сказал он и взял меня за руку. – Радоваться рано. Тебе еще предстоит испить горький напиток смерти. Ты видишь сон. Если будешь рассказывать его, говори ясно, что это было во сне. Не давай им, бедненьким, повода подумать, что они или ты заглянули туда, куда не заглянуть смертным. Я не хотел бы, чтобы мои дети стали Сведенборгами.
– Упаси Господь! – сказал я по возможности мудрым тоном.
– Господь и упас. Он это запретил. – Тут учитель снова стал на вид истиннейшим шотландцем. Я жадно глядел на него. Столик и фигурки исчезли, нас окружали тихие леса, залитые мирным предрассветным светом. Я стоял спиной к востоку, учитель – лицом ко мне. Вдруг лицо его осветилось, и высокий папоротник у его руки вспыхнул золотом. Тени потемнели. Всё время, что я тут был, птицы щебетали и хлопали, а сейчас они запели хором, и бесчисленные духи запели, и ангелы, и сам лес. Я осторожно взглянул через плечо, и, кажется, увидел на секунду краешек солнца, золотыми стрелами поражающего время, изгоняющего всё призрачное. Я закричал, кинулся к учителю и уткнулся лицом в складки его одеяния. «Утро! – плакал я. – Утро застало меня, а я – только призрак!». Свет всем своим весом обрушился на меня. Складки одеяния стали складками старой, залитой чернилами скатерти, в которую я вцепился, падая со стула, тяжелые слитки света – моими книгами. Я лежал в холодной комнате у черного, остывшего камина, и часы били трижды над моей головой.