Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Иоанна

2. Да и постоянно, как всякий может видеть, Он разнообразит таким образом Свое учение: то приходит, то уходит, то говорит смиренно, то возвышенно. Так точно Он поступил и здесь. Толика знамения сотворшу Ему, говорит, не вероваху в Него, да сбудется слово Исаии пророка, еже рече: Господи, кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся? (см.: 12, 37–38). И опять: сего ради неможаху веровати, яко паки рече Исайя: слухом услышите, и не уразумеете. Сия рече Исайя, егда виде славу Его и глагола о Нем (см.: 12, 39, 41; Ис. 6, 9). Вот опять слова я ко ирече означают не причину, а следствие. Не потому иудеи не веровали, что так сказал Исайя, но потому сказал так Исайя, что они не будут веровать. Почему же евангелист говорит не так, а, напротив, как будто представляет неверие следствием пророчества, а не пророчество – следствием неверия? В дальнейших же словах он то же самое выражает еще сильнее, говоря так: сего ради неможаху веровати, яко рече Исайя. Этим он хочет яснее доказать, что Писание не ложно и что предсказанное им совершилось не иначе, а именно так, как было предсказано. А чтобы кто-нибудь не сказал: зачем же и пришел Христос? или Он не знал, что Его не будут слушать? – для этого и приводит пророков, показывая, что и они это знали. Пришел же Христос для того, чтобы не имели никакого извинения в своем грехе. Что предсказал Пророк, то предсказал потому, что так непременно будет. А если бы не должно было непременно совершиться, то он и не предсказал бы; но оно должно было непременно свершиться, потому что (иудеи) были неизлечимы.

Если же и поставлено здесь слово: не можаху, то оно значит то же, что – не хотели. И ты не удивляйся этому. Вот и в другом месте говорится: могий вместити да вместит (Мф. 19, 12). Так и во многих местах Писание обыкновенно употребляет слово: «возможность» в смысле хотения; вот, например, еще: не может мир ненавидети вас, Мене же ненавидит (Ин. 7, 7). Да это же самое, как всякий может видеть, бывает и в обыкновенном разговоре. Так, когда кто говорит: я не могу полюбить такого-то, то под возможностию разумеет особенную силу хотения; точно так же такой-то не может быть добрым. Да и Пророк как говорит? Аще пременит Ефиоплянин кожу свою, и рысь пестроты своя, и народ сей возможет благотворити научившеся злу (Иер. 13, 23). Не то разумеет он, будто совершение добродетели для этих людей невозможно; но что они не хотят того, потому и не могут. И слова евангелиста выражают только то, что Пророку невозможно было сказать ложь. Но никак нельзя сказать, чтобы по этому самому иудеям невозможно было уверовать. Пророк мог остаться верным и в том случае, если бы они уверовали, – он бы того и не предсказал. Так почему же, скажешь, Писание не выразилось таким образом? В Писании есть некоторые подобные особенности, а потому надобно подчиняться его правилам. Сия же рече, егда виде славу Его (см.: 12, 41). Чью славу? Отца. Какже Иоанн прилагает эти слова к Сыну, а Павел – к Святому Духу? Это они говорят не потому, будто смешивают ипостаси, а чтобы показать, что у Них одно достоинство: что принадлежит Отцу, то принадлежит и Сыну, а принадлежащее Сыну принадлежит и Святому Духу. Хотя многое (Бог) изрек чрез Ангелов, однако ж никто не говорит: как сказал Ангел, но: как сказал Бог; что изречено Богом чрез Ангелов, то принадлежит Богу, но принадлежащее Богу еще не принадлежит Ангелам. А здесь (Апостол) говорит, что это слова Духа (см.: Деян. 28, 25–26). И глагола о Нем (ст. 41). Что глагола? Видех Господа седяща на престоле высоце и превознесете (Ис. 6, 1), и прочее. Итак, славою он называет здесь видение, дым, слышание неизреченных таинств, зрение Серафимов, молнию, исходящую от Престола, на которую не могли смотреть те силы. И глагола о Нем. Что глагола? Что он слышал голос, говоривший ему: кого послю, и кто пойдет? Ирекох: се, аз есмь, поели мя. И рече: слухом услышите, и не уразумеете; и видяще узрите, и не увидите… Ослепи бо очи их и окаменил есть сердца их, да не видят очима, ни разумеют сердцем (см.: Ис. 6, 8–9; Ин. 12, 40). Вот опять новое недоумение; но его не будет, если вникнем в дело надлежащим образом. Как солнце поражает глаза больных, но не потому, чтобы оно имело такое свойство, так бывает и с теми, кто не внимает словам Божиим. В этом же смысле говорится и о фараоне, что ожесточил его сердце. Так бывает и с теми, которые каким-нибудь образом противятся словам Божиим. И это – особенность Писания, равно как и выражения: Бог предаде в неискусен ум (см.: Рим. 1, 28), и: раздели языком (Втор. 4, 19); это значит – позволил, попустил. В этих местах выражено не то, будто Бог и это производит, но показывается, что это происходит от злобы других. Когда мы бываем оставлены Богом, тогда предаемся диаволу; а предавшись диаволу, подвергаемся бесчисленным бедствиям. Итак, чтобы устрашить слушателя, говорит: ожесточи, и: предаде. А что Бог не только не предает нас, но и не оставляет, если мы сами того не захотим, – послушай, что говорит: не греси ли ваши разлучают между вами, и между Мною? (Ис. 59, 2). И еще: удаляющий себе от Тебе погибнут (Пс. 72, 27); а Осия говорит: забыл еси закон Бога своего, забуду и Аз тебя (Ос. 4, 6). И Сам Христос в Евангелии: колькраты восхотел собрати чада твоя, и не восхотесте (см.: Лк. 13, 34). И опять Исайя: приидох, и не бяше человека; звах, и не бе послушающаго (Ис. 50, 2). Говоря таким образом, показывает, что мы сами полагаем начало оставлению нас Богом, сами бываем виновны в своей погибели. А Бог не только не хочет ни оставлять нас, ни наказывать, но когда и наказывает, – делает это против Своего желания. Нехощу, говорит Он, смерти грешника, но еже обратитися ему и жити (см.: Иез. 18, 32). А Христос даже плачет о разрушении Иерусалима, как поступаем и мы в отношении к своим друзьям.

3. Итак, зная это, будем употреблять все меры, чтобы не отпасть от Бога, и постараемся иметь попечение о своей душе и любовь друг к другу; не будем отторгать от себя своих членов, – это свойственно беснующимся и умалишенным, – но чем в худшем найдем их положении, тем большую покажем о них заботливость. Ведь мы часто видим людей, одержимых упорными и неисцелимыми телесными недугами, и, однако ж, не перестаем прилагать к ним врачевства. Что, например, хуже подагры? Что – хирагры?[49]Но разве мы отсекаем из-за этого члены? Вовсе нет. Напротив, употребляем все меры, чтобы получить хоть какое-нибудь облегчение, если уж нет возможности уврачевать болезнь. Также будем поступать и с своими братьями: хотя бы они страдали неисцелимыми болезнями, будем неотступно заботиться об их исцелении и носить тяготы друг друга. Чрез это мы исполним и закон Христов, и достигнем обетованных благ, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

Беседа LXIX

Изъяснение 12, 42–43. Любостяжание очень опасная болезнь. – О единосущии Отца и Сына. – Должно избегать тщеславия, яд которого распространяется повсюду. – Против роскоши женщин. – Увещание к милостыне. – Женщины должны оставить роскошь, чтобы можно было располагать своих мужей к подаянию милостыни.

1. Мы должны избегать всех вообще душевредных страстей, но особенно тех из них, которые и сами из себя рождают много грехов. Таково, например, сребролюбие. Оно и само по себе тяжкая болезнь, но становится еще тяжелее потому, что оно корень и мать всех зол. Таково же и тщеславие. Вот, например, и эти (начальники иудейские) отторглись от веры по любви к славе. Мнози, говорит Писание, и от князь вероваша в Него, но иудеев ради не исповедоваху, да не из сонмищ изгнани будут. Так точно и (Христос) еще прежде говорил им: како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от Единаго Бога, не ищете? (Ин. 5, 44). Следовательно, они были не князья, а рабы, и рабы самые низкие. Впрочем, впоследствии и этот страх исчез. При Апостолах мы нигде не встречаем одержимых этою болезнию; при них обращались к вере и князья, и священники; ниспосланная благодать Святого Духа всех их сделала тверже адаманта. Но так как теперь это служило еще для них препятствием к вере, то послушай, что говорит Христос: веруяй в Мя не верует в Мя, но в Пославшаго Мя (12, 44). Как бы так говорил Он: что боитесь вы уверовать в Меня? Вера в Меня, равно как и неверие, через Меня переходит к Богу. Смотри, как всегда и во всем обнаруживает Он совершенное равенство Своего существа. И не сказал: кто верует Мне, – чтобы кто не подумал, будто Он здесь говорит о Своих словах, – что можно было сказать и о людях, например: кто верует апостолам, верует не им, а Богу. Но чтобы ты знал, что Он здесь говорит о вере в Свое существо, Он не сказал: кто верует Моим словам, но: веруяй в Мя. Но почему, скажешь, Он нигде не сказал наоборот: кто верует в Отца, верует не в Отца, а в Меня? Потому, что возразили бы: вот мы веруем в Отца, а в Тебя не веруем. Ведь они были еще очень немощны. Потому, беседуя с учениками, Он сказал так: веруйте в Бога и в Мя веруйте (14, 1); а с иудеями – видя, что они, по своей немощи, еще не могут услышать такие слова, ведет речь иначе; им Он показывает, что невозможно уверовать в Отца, не уверовав в Него. И, чтобы ты не подумал, будто это сказано в том же смысле, в каком может быть сказано и в отношении к человеку, Он присовокупляет: видяй Мя видит Пославшаго Мя (12, 45). Что же? Значит, Бог – существо телесное? Вовсе нет. Христос говорит здесь о видении умственном и тем опять показывает Свое единосущие. Но что значат слова: веруяй в Мя? Это то же, как если бы кто сказал: кто берет воду в реке, берет ее не из реки, а из источника; а впрочем, и это еще весьма слабое подобие настоящего предмета. Аз Свет в мир приидох (ст. 46). Так как Отец везде называется Светом, и в Ветхом и в Новом Завете, то и Он прилагает к Себе это название; поэтому и Павел, научившись отсюда, называет Его сиянием. Вообще Он здесь показывает великое сродство с Отцом и не полагает никакого различия, потому что вера в Него, говорит, не к Нему относится, а переходит к Отцу. А светом Он Себя назвал потому, что Он уничтожает заблуждение и рассеивает умственный мрак. Аще кто Меня не слушает, Аз не сужду ему: не приидох бо, да сужду мирови, но да спасу мир (см.: ст. 47). Чтобы не подумали, будто Он по немощи не обращал внимания на тех, которые пренебрегали Им, для этого Он сказал: не приидох, да сужду мирови.