Гершом Шолем - Основные течения в еврейской мистике

[194] (Boehme, Jakob) (1575-1624), немецкий мистик и философствующий теолог, которого часто называли "философом немцев" (Philosophus Teutonicus), родился 24 апреля 1575 в Альт-Зайденберге, селе близ Герлица в Саксонии. Он был воспитан в лютеранской вере и получил лишь начальное образование. Работал подпаском, затем был определён в подмастерья к сапожнику в Зайденберге и в 1599 открыл собственную сапожную мастерскую в Герлице. В 1600, очевидно под влиянием местного пастора Мартина Меллера, Бёме пережил яркое мистическое озарение, в котором ему открылось, что всё сущее заключается в "Да" и "Нет". По мере того, как Бёме приобретал духовную зрелость, его мистический опыт углублялся, и в конце концов он изложил свои прозрения в серии замечательных богословских и философских сочинений. Его первая книга, Аврора, или Утренняя заря в восхождении (Aurora, Morgenrte im Aufgang, 1612), – "младенческое начало", как он сам её называл, – тем не менее привлекла всеобщее внимание, в результате чего городской совет Герлица запретил Бёме заниматься сочинительством. Бёме молчал на протяжении семи лет, но затем, уступив убеждениям небольшого круга друзей и почитателей, втайне знакомившихся с его произведениями, возобновил свою литературную деятельность. С 1619 и до конца жизни Бёме написал 30 книг и трактатов (часть из них не завершены). В этих сочинениях он предстает как один из величайших умозрительных философов Запада, оказавшим значительное влияние на Ф. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Э. фон Гартмана, А. Бергсона, М. Хайдеггера и П. Тиллиха. Сочинения Бёме можно разделить на несколько групп. К числу его философских сочинений относятся трактаты О трёх принципах (Von den drei Principien, 1619), О троякой жизни человека (Von dem dreifaltigen Leben des Menschen, 1619), Сорок вопросов о душе (1620), О Воплощении (Von der Menschwerdung Christi, 1620), О запечатлении всего сущего (1622), а также два зрелых сочинения: Об избрании по благодати (Von der Gnadenwahl, 1623) и Великое таинство (Mysterium magnum) (1623). Мистико-религиозные сочинения Об истинном покаянии (1622), О возрождении (1622), О сверхчувственной жизни (1622) и О божественной молитве (1624) обычно издаются под общим названием Путь ко Христу (Der Weg zu Christo). К апологетическим сочинениям относятся два трактата, направленные против радикального сектантства Штифеля и Мета, два – против криптокальвиниста (т. е. обвиняемого в скрытой приверженности к кальвинизму) Бальтазара Тильке и один – против преследований со стороны герлицкого пастора Грегора Рихтера. В мировоззрении Бёме доминируют два мотива – характерная для немецкой мистики самоуглублённость и ренессансное натурфилософское мироощущение. Он старался уяснить, каким образом возник этот противоречивый мир, укоренённый в Боге, которого Бёме определяет как "бездну (Ungrund) и основу (Grund) всего сущего", как "Да" и "Нет" "мрачной воли гнева" и "огневой воли любви". Умер Бёме в Герлице 17 ноября 1624.

ЛИТЕРАТУРА

Бёме Я. Аврора, или Утренняя звезда в восхождении. М., 1990 Христианство. Энциклопедический словарь, тт. 1-3. М., 1993-1995

[195] MSS Adler 1589JThS, 123b (в отрывке из Оцар хаим [«Сокровище жизни»]): «Мудрецы Каталонии опираются на надёжный фундамент, коим служит книга Багир, а мудрецы Испании (т. е. Кастилии) стоят на крепкой основе, и это Зогар. Разумеющий да разрешит их спор и установит мир между ними».

[196] Интересно, что почти всё сказанное еврейскими рационалистическими критиками об авторе Зогара почти полностью совпадает со сказанным христианскими авторами аналогичного направления о великом византийском мистике, писавшем около 500 года под именем Дионисия Ареопагита, упоминаемого в Деяниях апостолов (17:34). В действительности параллели между этими двумя группами сочинений выходят далеко за рамки жестоких нападок на гений и характер их авторов (ср. прим. 156 {204}). Положение, занимаемое первой группой в истории христианской мистики, удивительно похоже на положение, занимаемое второй группой в истории мистики еврейской.

[197] С лёгкостью можно принять за произведение Джикатилы части Ор заруа, которые находятся в рукописи MSS Vatican 428, 80-90. С другой стороны, требуется критико-аналитический подход, чтобы доказать, что важная часть MS JThS New York 851, 62-92, действительно была написана Джикатилой, а не Моше де Леоном. Это фрагмент поныне неизвестного комментария к Торе, написанного в духе Гинат эгоз («Ореховый сад»), и определённо можно продемонстрировать, что Моше де Леон им пользовался

[198] Флексия (грамм., от лат. flexio = изгиб, движение). – Этим термином в языкознании обозначаются разные виды изменения слов или корней, с которым связано выражение различных грамматич. отношений: у имён и местоимений – числа, падежей, у глагола – числа, лица, времени, наклонения и т. д.

[199] Слово התעורר как переходный глагол; такие формы как התצייר, ר.תоדר и т. д.; герундиальное употребление инфинитива (הוא נקודה אחת להשתלשל משם כל ההויות) очень распространено в Зогаре); עלה בשם, השתדל אחרי в значении מ0כים מחלוקת; לתיקרא בשם «помирить ссорящихся» (!), חטא אצלי и многие другие неправильные конструкции с אצל (см. прим. 40 {165}); חוזר вместо מחזיר это только наиболее характерные примеры того, что встречается в Зогаре.

[200] В своём Сефер га-римон, 6, Моте де Леон приводит все мотивы и ассоциации, которые приведены в Зогаре (I, 236b), в отрывке о «Моте, человеке Божьем, владельце дома, супруге Госпожи», от имени автора Псикты. В частности, очень интересна поразительная связь этих отрывков с Числ. 30:4.

[201] MS Berlin Or 833, 51а-b. В том же тексте двумя листами далее (52с-53а) встречается следующее место (в начале отрывка, повествующего о тайнах Ган-Эдена): «И в словах этих, принадлежащих великим мудрецам, изрекавшим по разумению своему, созерцал я тайну устройства и подразделений Ган-Эдена. И также поколения, пришедшие позже, привлекали изречения эти, и бились они над их таинствами, которые, подобно шипам, застревали в их сердце. И не постичь их ни в силе высказываний, идущих от знания, ни в образе рациональной мысли, но только в сокрытии тайной мудрости, которая есть предание и закон, полученные Моше на Синае. И приняли их в наследие древние мудрецы, служители Небес, те, которые удостоились лицезреть лицом к лицу Лик Устрашающий. И лицезрели Царя Воинств в разумении своём, и вошли они в Храм Его, и принесли жертвы, чтобы служить Ему, и хранили стражу Его, и все слова их в таинстве Царских палат… “слаще мёда и капель сота” (Пс. 18:11), и разъяснения их, и вопросы, и тайны ушли вместе с ними в сокрытие. Но вот сейчас настало время пробудиться и открыть некоторые из таинств Ган-Эдена, и отделений его, и устройства его. И скажу я тебе предисловие, прежде чем перейти к вопросам, которые постигли в просветлении своём древние мудрецы, благословенна их память, и которые были сокрыты ими в глубине постижения их мудрости. И будет задавать один другому вопросы из глубин познания, и из тайн древности, и ответят им так, чтобы совместить представления их со знанием пребывающих в Высях силы… И тайна мудрости глубока, да не будет умалена она ни единым словом, тем, что мудрецы эти не произносили и не записывали и не свидетельствовали открыто, как предание (каббала) разумеющего, полученное свыше. Да не отклонятся от него ни одесную, ни ошую. И по причине грехов наших, из-за которых иссякли силы у сынов народа нашего, и ушли они в изгнание, и познали лишения; когда забылись науки – иссохли источники мудрости и исчезли, и недоступно стало слово познания, ибо: “никто не разведывает о них и никто не ищет их” (Иез. 34:6)… Поэтому утеряна была мудрость сынами нашими и “сосуды разнообразные” (Есф. 1:7). И пришли поколения, и увлеклись помыслами суетными из наук греческих, и обратились, и лицезрели не лик, но оборотную сторону. И тогда я изрёк и изложил всё это в предисловии к Сефер га-римон (“Книге граната”), которую составил».

[202] Следующий, очень интересный отрывок содержится в Сефер га-римон, MS British Museum 759, 107-108а: «Так узрел я людей, которые денно и нощно занимались Торой и словесами мудрых и служили Богу в добром намерении и надлежащим образом. Но однажды пришли читатели греческих писаний (!) и восстали на Бога, и Сатана был среди них. И после того покинули они живительный источник и занялись теми книгами, и следовали их мнениям, пока не пренебрегли словами Торы и её заповедями. И под чужим влиянием сочли слова талмудистов ложными, а познания их внешними. И вот «нет зовущего, и нет отвечающего» (парафраз на Ис. 50:2 “когда Я звал, никто не отвечал”), далеки они были от греков и их пособников, и духа Божьего больше не было среди них, пока не превратились они в других людей и стали осуждать своё прошлое и добрые пути, коими прежде имели обыкновение ходить. Они начали потешаться над речами мудрых, однако перед толпой выставляли знаком своей праведности то, что публично не говорили ничего дурного о талмудистах. А не говорили они ничего дурного о них только потому, что тех уже не было в живых, а не по какой-либо другой причине; всё же их речи они считали болтовнёй. В своём кругу они имели обыкновение насмехаться и глумиться, наслаждаясь речами греков и их приспешников и полностью соглашаясь с ними. Да, я видел иных из них: в дни праздника Суккот они стояли на своём месте в синагоге и зрели, как слуги Божьи шли вокруг свитка Торы с лулавами в руках, а они язвили и потешались над слугами Божьими и величали их невежественными простофилями. Они утверждали насмешливо, что Тора лишь для того предписывает носить лулавы и этроги чтобы семь дней творить веселье перед Богом: “Вы думаете, что эти растения должны принести нам радость. Но разве серебряные и золотые приборы и дорогие одежды не подходят гораздо больше для того, чтобы доставить нам радость и наслаждение?” И они продолжали: “Вы полагаете, что мы должны славить Господа! Действительно ли нуждается Он в этом? Это всё суета!” И они продолжали поступать так, пока не перестали накладывать тфилин, а когда их спрашивали о причине, они отвечали, что единственное назначение тфилин состоит в том, чтобы исполнить сказанное в Торе, что должно быть “напоминание меж твоими глазами”. Но гораздо лучше напоминать о Боге несколько раз в день своими устами – это куда как лучшее и достойное напоминание. И они брали те книги (греков), и читали их, и говорили: “Вот истинная Тора”. А ревностно изучающие Тору прятались и ни разу не осмелились произнести хотя бы одно слово против них, и тем более не осмеливались возразить им древними словами, сохранёнными традицией с незапамятных времён. Вот причина того, что столь большая часть Торы была забыта во Израиле до тех пор, пока Бог не пробудил другой дух, и не послушались люди доброго совета – вновь следовать истинному Божьему слову. И это те, кто вновь уразумел слова мудрых, движимый неким новым внутренним побуждением. Но толпа всё ещё приносила жертвы на чужие алтари и не хотела заниматься святой Торой, заповеданной нам Моше».