Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 5
Благословение Божие да почиет над Вами.
Ваш преданнейший слуга и друг
Епископ Игнатий.
Брошюра эта составлена архимандритом Макарием, бывшим ректором Тверской семинарии (ныне цензор) из собственного опыта. Ему же принадлежит брошюра «Покайте{стр. 534}ся», изданная в начале 1865 года в пользу Афонского монастыря святого Пантелеимона [1642].
28 июня 1864 года.
№ 21
Милостивая Государыня София Ивановна!
Пишу Вам, чтоб поблагодарить Вас и чтоб утешить Вас. Продолжительное неполучение письма с границ Персии и Турции (от сына) очень естественно. Там нет комфорта городов: не вдруг сыщется время написать письмо; не вдруг сыщется время переслать его; на пути своем оно легко {стр. 535} может залежаться и даже затеряться. Вы поспешили предаться безмерной печали. Ее нанесли Вам мечты Ваши. Вы поручили сына Вашего Божией Матери: отдайте же его воле Великомощной Покровительницы этой и успокойтесь.
Искренне благодарю Вас за труды по корректуре «Опытов». — Радуюсь, что Вы читаете и перечитываете мою книгу: этим Вы снимаете бремя с моей совести, упрекавшей меня в том, что я мало сообщал Вам познаний духовных.
18 августа 1864 года.
№ 22
Милостивая Государыня София Ивановна!
На добрейшее письмо Ваше от 16 ноября скажу Вам, что я, оканчивая мое земное странствование, обращаюсь с приветом любви ко всему человечеству, желая всем всех истинных благ. С особенной благодарностию обращаюсь к тем немногим, которые оказывали мне особенную любовь. В числе этих немногих, очень немногих — Вы. Благодарю вас за сочувствия Ваши ко мне.
Какое великое дело Вы сделали! Вы поручили, совсем отдали, как пишете, Вашего сына Божией Матери. Будьте уверены, что Божия Матерь приняла его, а он пусть потщится быть достойным Высокой и Великомощной Покровительницы своей!
Больше не пишу Вам, потому что очень немощен. Странно, что письма уже изнуряют. Вот! до чего дожил или до чего отжил. Слава Богу!
Благословение Божие да почиет над Вами и над сыном Вашим.
24 ноября 1864 года.
№ 23
Милостивая Государыня София Ивановна!
Богу угодно дозволить, чтоб и остальные два тома моих сочинений были напечатаны. Когда я прочитал в письме {стр. 536} Вашем к Петру Александровичу намек на некоторую надежду склонить Ивана Ильича к исполнению намерения его, высказанного им с самого начала, то почувствовал побуждение написать об этом о. Игнатию [1643]. И Бог благословил начинание, истекшее от Вас.
Покойный иеросхимонах Сергиевой Пустыни Стефан перед смертью своей постоянно читал «Слово о смерти» и не раз повторял мне следующие слова: «Это не Вы писали: это Бог дал Вам написать». Очень верно! То же должен я сказать вообще о всех моих убогих сочинениях. Такой отзыв слышу от самых глубоких людей о «Аскетических Опытах». Так угодно Богу. Теперь вижу, что последние два тома служат пополнением к первым двум. Уверен, когда прочитаете их, то и Вы увидите это.
Признаю за милость Божию к себе Ваше участие в этом деле. Занятие Ваше им восполняет долг мой пред Вами. Помню; я уже писал Вам об этом. О себе скажу, я необыкновенно слаб. Но так как это сделалось по попущению Божию, то я должен признавать мое положение благом, исшедшим от руки Божией. Призываю благословение Божие на Вас и на Николая Аполлоновича [1644]. Судя по ходу дел, деловым людям будет много дела. От души желаю Н<иколаю> А<поллонови>чу быть полезным отечеству и себе во времени, не забывая о вечности. Я отживаю и утвердительно могу сказать, что все временное и земное срочно, что срок, на который оно дается, очень короток. Нужно быть очень осторожным и не допустить временному и срочному обмануть себя. А оно делает это. И как? — Представясь вечным и неотъемлемым.
Ваш покорнейший слуга и друг
Епископ Игнатий. 25 января 1866 года.
{стр. 537}
№24
Милостивая Государыня София Ивановна!
Как Вам, так и мне, несмотря на нашу хворость [1645], даруется продолжение земного странствования для основательного приготовления к вечности. Милосердие Господне, подающее нам дар, да подаст и разум воспользоваться даром.
Вы справедливо говорите, что «Опыты» не суть мое сочинение. Они — дар Божий современным православным христианам. Я был только орудием. То же должен сказать и о тех двух томах, которые поступили ныне в типографию. Время страшное! Решительно оскудели живые органы Божественной благодати; в облачении их явились волки: обманывают и губят овец. Это понять необходимо, но понимают немногие.
Очень сочувствую Вашей скорби, причиненной кончиною матушки Варсонофии [1646]. Судьбы Божии — бездна многа. В редких случаях мы можем быть правильными судьями кончины человека, и это дается тогда, когда того требует душевная польза по особенному смотрению Божию. В описываемом Вами случае всего лучше положиться на Бога и постараться тщательным поминовением усопшей вознаградить упущение, сделанное при ее кончине [1647].
Прошу Ваших молитв о мне во исполнение заповеди Божией, которая повелевает молиться друг за друга. По этой заповеди и я молюсь о Вас, хотя и знаю, что моя молитва вполне недостойна Бога.
Епископ Игнатий.
22 февраля 1866 года.
{стр. 538}
Подготовка текстов, публикация и комментарии Е. М. Аксененко.
{стр. 539}
С. И. Снессорева
<Автобиографическая записка>
София Ивановна Снессорева родилась в 1816 [1648] году в Воронеже. Она была шестое дитя из числа двенадцати человек, которыми Бог благословил ее родителей: шесть сыновей и шесть дочерей. В свое время Иван Николаевич и Елисавета Ивановна Руновские [1649] были полезными и честными деятелями на общественном и семейном муравейнике, где указан был им путь. Не только Воронежская, но и соседние губернии признавали в Иване Николаевиче юриста неподкупной честности и высокого развития, и даже незнакомые издалека приезжали, чтобы получить его совет. И если он находил, что дело неправое и не советовал его начинать, то лучше всего было последовать его совету, потому <что> как бы ни был могуч и богат ищущий и как бы ни был беден и беспомощен его соперник, в виде заброшенных сирот или безгласной вдовы, а Иван Николаевич считал уже своим долгом разыскать их документы и обнаружить истину, не щадя своих трудовых средств и не считая, что обижает детей своих, когда отдавал чужим сиротам. Звезда ли то была счастливая, или Бог помогал бесстрашному воину на поле юридической брани, только Иван Николаевич никогда не держался пословицы «один в поле не воин» и всегда выигрывал правые дела, за которые только и брался, сильный их истиною. Ну а Елисавету Ивановну знали хорошо все бедные семейства, которые всегда находили легкий до{стр. 540}ступ к ней и посильную помощь, не разбирая, прав или виноват страждущий.
Елисавета Ивановна всех своих детей выучила читать к шести годам, после этого отец благословлял грамотное дитя Евангелием и младшие переходили на руки старшей сестре, замечательного ума и разнообразных знаний и с шестнадцати лет трудившейся над развитием младших, чем много помогала своим родителям. Кроме того, в доме постоянно жил один из лучших семинаристов-богословов на правах старшего сына до выпуска, и, сами воспитываясь и учась, они учили младших детей. До 13 лет София Ивановна училась с братьями даже по латыни и алгебре и геометрии; когда же братьев отвезли в Петербург для определения в казенные учебные заведения, она была отдана в Благородный пансион госпожи Депнер [*], где она находилась с 1829 до 1834 года. Курс наук (она) имела счастье проходить под руководством лучших педагогов, которыми тогда славился Воронеж. Все наставники, начиная от законоучителя о. Иакова, госпожи Депнер, Александра Алексеевича Попова, заступившего место Павла Кондратьевича Федорова как первого преподавателя и содержателя Благородного мужского пансиона, и кончая вспыльчивым, как порох, но добродушнейшим учителем музыки, — все они были не просто учителями-наемщиками, а настоящими пастырями своего стада, которое они любили, и зато как их любили! [**] Они развивали вверенных им детей для того, чтобы из каждого сделать человека, и если где видели добрую землю, тогда не {стр. 541} щадили уже своих трудов. Они учили их распознавать добро и зло, бодро вступать в борьбу, всегда готовую встретить в житейском море, и не бояться толчков судьбы. Да, это были благодетели, не отнимавшие у детей силы и энергии пустыми словами сомнения и безверия, не производившие скороспелок недозревших: они давали им в руки орудия духовной силы, чтобы побеждать земные немощи. И как дружно, как единодушно они содействовали и друг другу, чтобы дать знание и сохранить доброе чувство в ребенке. Светлая память сохраняется о них в переживших их воспитанниках!
