Игнатий Брянчанинов - Том VIII
13-го июня представлялся я в большой Петергофской придворной церкви по окончании литургии Их Императорским Величествам Государю Императору и Государыне Императрице. Они были чрезвычайно ко мне милостивы. По окончании представления, при котором Государь Император осыпал меня многими выражениями милости своей и внимания, — Государыня Императрица необыкновенно кротким и величественным {стр. 546} голосом своим говорит мне: «чрез час будьте у меня в Александрии». В этом чудном чертоге своем Государыня Императрица изволила принять меня в своей гостиной; при ней была одна Александра Иосифовна, нареченная невеста великого Князя Константина Николаевича, которая чрез четверть часа ушла. Могу только сказать, что Россия должна благодарить Бога за всех членов Царской фамилии: они исполнены Ангельской доброты. Дай Бог, чтоб продлилось благоденствие России, пред которым теперь благоговеет и которому завидует вся Европа. — В Петербурге холера сильна; были небольшие волнения в народе: но Государь Император явил при этом случае всегда живущее в Нем величие души, пред которым умолк и преклонил колена народ. — Извини, что мало пишу: все время отнято лечением и заботами. Димитрию Тихоновичу свидетельствую мой дружеский, братский поклон, от всего сердца благодарю за его искренное, родственное, дружеское письмо. Особенным письмом не беспокою, не желая обременить его лишнею перепискою, полагая, что пиша к тебе, — пишу и к нему. Милейших Петю и Соню целую. Благословение Божие да осеняет и хранит всех Вас. Ваш преданнейший друг и брат
Архимандрит Игнатий.
1848 года, июля 1-го дня
Сергиева Пустынь
(На обороте письма от 1 июля 1848 г.)
Ваше Превосходительство Елизавета Александровна!
Приношу Вам сердечную благодарность за воспоминание о мне в письмах Ваших к Батюшке. Давно собирался к Вам писать, но хлопотливое мое послушание отымает время для этого занятия, и потому извините меня за эти скудные строки, в которых приношу Вам чувствительную мою благодарность за память и за любовь милых Ваших Ангеликов-детей, которых от искренности души мысленно целую. Потрудитесь, Елизавета Александровна, засвидетельствовать от меня глубочайшее почтение и уважение Его Превосходительству Димитрию Тихоновичу. С истинным почтением, остаюсь
Вашего Превосходительства покорный слуга
Николай Рудовский.
{стр. 547}
№ 23
Любезнейший Друг и Сестра!
Елизавета Александровна!
Письмо твое от 19-го июля я имел истинное удовольствие получить. Точно, в сравнении с другими губерниями, холера в Вологде действовала меньше. Здесь она свирепствовала короткое время; теперь становится тише и тише. При начальных признаках холеры, как здесь доказал опыт, чрезвычайно помогают капли пиперментной мяты и гофманские. При ощущении тошноты и головокружения должно в полрюмке воды растворить пять капель тех и других, всего десять. Если тошнота не уймется, чрез пять минут повторить прием. На животе носят набрюшники шерстяные; остерегаются употреблять в пишу все сырое, также хранятся от пищи и пития очень холодных. Кто ведет себя таким образом, — не подвергается холере; подверглись ей наиболее не сохранившие диеты и простудившиеся. — Относительно себя скажу: чувствую себя очень слабым, но вместе исцеляющимся. Многие советуют прекратить употребление сассапарели по причине приближающихся осени и зимы, без чего необходим будет в течение всей зимы безвыходный затвор. Не знаю, возможен ли для меня этот затвор? Я прекратил бы сей же час употребление сассапарели — так все члены оздоровели, но в голове лекарство еще сильно действует, очищая глаза и извлекая ощутительно из всей головы простуду. Головные болезненные мокроты стягиваются в образовавшийся на затылке желвак, в котором действие подобно природной фонтанели, только не открытой, а закрытой; из нее мокроты опускаются в желудок или выходят испариною. Посмотрю!.. Очень благодарен Вам, что, быв в Покровском, Вы умолчали о некоторых подробностях, мною Вам описанных: я их описал тебе по чувству дружбы, а не для того, чтоб этим кто-нибудь потщеславился и тем осквернил Богом данное добро. — И я того мнения, что Димитрию Тихоновичу лучше отложить путешествие в Мезень до будущего года, если можно. Мне советуют принимать по окончания лечения сассапарелью соленые ванны для укрепления, — класть в них соли — в первую 10, во вторую 15 и так далее, прибавляя на каждую ванну по 5-ти фунтов и доводя до пуда. Все, что мне будет приносить пользу, буду сообщать Вам, истинным друзьям моим. — Конец странички и конец беседы о телесном.
Бог смотрит на произволение человека. От нас зависит иметь благое произволение, Бог дает средства и силу привести благие {стр. 548} намерения в исполнение, если Ему угодно, чтоб благое намерение человека было осуществлено самым делом. — При раздаянии же мзды принимают равную плату, и понесший всю тяготу знойного дня жизни земной и, так сказать, только посмотревший в единонадесятый час на работу духовного виноградника. Святые книги, составленные Святыми отцами Православной Церкви, суть в наше время единственная стезя, по которой можно добраться к истинному свету — Христу.
Апостол говорит, что в его время было много лжеучителей; что ж сказать о нашем времени? Разве то, что в наше время число лжеучителей бесконечно расплодилось, расплодились зараженные лжеучением и сообщающие лжеучение; страшно расплодились книги, содержащие и сообщающие лжеучение. Превосходно положиться относительно судьбы своей на Бога и пребывать в добрых делах, соответствующих настоящему положению каждого.
Очень сожалею о состоянии сестры Александры Александровны. Только я не советовал бы ей никак идти в монастырь, где неминуемо должно подвергнуться своего рода неприятностям. Эти неприятности приносят большую душевную пользу, и называются монастырскими искушениями; но чтоб переносить их — надо иметь и нравственные и отчасти телесные силы. Те и другие у нее отняты.
Лучше жить на Маслине, если это возможно и продолжать занятие вещественною милостию, за которую есть своя мзда. И по уму своему она не способна к монашеской жизни, для которой нужен ум простой, прямой. А ее ум наполнен самосмышлениями и подозрениями! «Таковые, — сказал Святой Иоанн Лествичник, — ниже след безмолвия да видят», потому что они легко могут при созерцательной жизни впасть в умственное заблуждение, тягчайшее из всех. Таковые да спасаются в обществе людей вещественными добрыми делами.
Желаю Тебе, Димитрию Тихоновичу, милейшим детям твоим всех истинных благ! Часто воспоминаю о Вас! Ваше простое, уединенное, милое Ивашево мне очень понравилось. Образ Вашей жизни мне очень понравился! А отношение Ваше ко мне — мое сокровище.
Благословение Божие да почивает над Вами. Потрудись передать Анне Андреевне мой усердный поклон и мое недостойное благословение.
Душой Вам преданный брат
Архимандрит Игнатий.
1848 года, июля 29-го дня
{стр. 549}
№ 24
Любезнейший Друг и Сестра
Елизавета Александровна!
Письмо твое от 3-го августа я получил сего 13-го; из него вижу, что Вы не получили моего ответа на последнее письмо Ваше. Затерялось ли оно, или кто перехватил его — в обоих случаях неприятно: потому что я, написав и отправив письмо, тотчас забываю что в нем было написано. А помнится только то, что я Вам написал подробное письмо с приложением некоторых замечаний о холере.
Продолжаю употреблять сассапарельную настойку, которая привела меня в конце июня в крайнее расслабление, это расслабление продолжалось в течение всего июля месяца, сопровождалось сильною испариною и сыпью. С первых чисел августа чувствую себя крепче; появился и аппетит, хотя в весьма умеренной степени; в июле я почти ничего не мог есть. Не знаю — чему приписать эту перемену, действию ли сассапарели, или действию «гарлемских капель»; вероятно, действовало то и другое. Но и «гарлемские капли», которые я начал принимать с 1-го августа, помогли и помогают очень много, содействуя действию сассапарели. Тело мое очень окрепло; лицо и глаза получили особенную свежесть; но ревматизм, давно и глубоко вкоренившийся в мое тело, еще не уступил совершенно продолжительному и томительному лечению.
Имел я совещание о своем состоянии с тремя докторами, из которых два — старший доктор Лейб-гвардии конного полка Карель и помощник управляющего Придворною медицинскою частию Действительный Статский Советник Сахаров — считаются одними из лучших, умнейших докторов. Последний сам в ревматизме. Все они одобряют мое лечение; все признают, что никак не должно мне останавливать своего лечения, но должно продолжать его до совершенного излечения, что срок употребления декокта назначается не для хронических болезней, при которых невозможно измерять степень повреждения человеческого тела, а потому невозможно и определить срока лечению. Решаюсь последовать этому совету: лечиться до совершенного излечения. На которое имею надежду, хотя б пришлось сидеть взаперти всю зиму. Я теперь не выхожу на воздух, увидев из опыта, что это лучше: ревматические боли, переходящие от внутренних частей тела к его поверхности, сделали эту поверхность очень чувствительною, особливо не терпящею никакого ветра. {стр. 550} Когда значительно убавятся или совсем пройдут желваки, советуют мне принимать соленые ванны, всыпая в ванну не менее 25 фунтов соли: это — то количество разных солей, которое в себе заключает ванна из морской воды. Ванны (тепленькие) считают необходимым средством для укрепления и для окончательного извлечения ревматизма на поверхности тела. — Вот подробный отчет моего лечения, который может быть полезным и для соображений при твоем лечении. Полагаю, что «гарлемские капли» могут принести особенную пользу для твоей сердечной боли: если на сердце есть какие ранки или другие повреждения — гарлемские капли, содержащие в себе множество смолистых и маслянистых частей, исцелят их; они действуют прекрасно на желудок, уничтожают запор; вреда, во всяком случае, никакого не могут сделать. Я принимаю их дважды в день, от 20 до 30 капель в прием. Если б нашелся случай, я бы счел за особенную приятность переслать тебе некоторую пропорцию этих капель, которые и здесь, настоящие, можно достать только в двух местах: в аптеке Имзена и в Ниренбергских лавках. — Холера здесь совершенно прекращается: у нас в монастыре отлично помогали «капли», которых рецепт при сем прилагаю. Только что начнутся с кем-либо холерные первоначальные припадки: тошнота, понос, боль под ложкою — даже рвота и судороги, — даем тотчас этих капель, чрез пять минут не последовало облегчения, прием повторяется; чрез пять минут еще повторяется. При этом хороша теплая комната, чай из перечной мяты, теплые салфетки на живот, бутылки или кувшины из-под зельцерской воды, налитые горячею водою и обвернутые в салфетки: ими обкладывают больного. Появление испарины есть признак прервания холеры. — Николай Федорович Арндт жив и пользуется лучшим здоровьем. Перцовку употребляют здесь иные для натирания, и то редкие, а употребления ее внутрь признано всеми превредным.
