Макарий Египетский - Духовные беседы
2. Вопрос. Сатана, или в воздухе, или в людях, бывает ли вместе с Богом?
Ответ. Если солнце сие, будучи тварью, освещает места грязные, и от того не терпит вреда; то тем паче Божество, пребывая и там, где сатана, не очерняется и не оскверняется. Попустило же Оно быть злу для упражнения людей. Но зло омрачается и ослепляется, и не может видеть чистоты и тонкости Божества. Если же кто скажет, что свое место — сатане, и свое — Богу, то сим приводит он к мысли, что Бог описуется тем местом, в котором живет лукавый. Как же говорим мы, что благое неописуемо и необъемлемо, что все в нем пребывает, и что благое не оскверняется от злого? В том ли смысле, что, поелику небо и солнце и горы пребывают в самом Боге и Им состоятся, то и сами они стали Богом? — Создания поставлены в собственном своем чине; а Создатель, пребывающий с тварями, есть Бог.
3. Вопрос. Поелику грех преображается в светлого Ангела и уподобляется почти благодати; то как можно человеку уразумевать козни диавольские, и как отличать и принимать то, что от благодати?
Ответ. Что — от благодати, в том есть радость, есть мир, есть любовь, есть истина. Сама истина побуждает человека искать истины. Всякий же вид греха исполнен смятения; в нем нет любви и радости пред Богом. Так, цикорий походит на салат; но один горек, а другой сладок. И в самой благодати есть подобное истине, и есть самая существенность истины; как например, есть луч солнечный и самый круг солнца, и инаково является луч, инаково же — свет, заключенный в самом круге. Светильник горит в доме, и иное есть повсюду сияющий от него луч, иное же — более блистательный и ясный свет в самом светильнике. Так, бывает нечто от благодати, когда человек видит вдали от себя как бы некие видения, и радуется сим видениям. Иное же дело, когда входит в человека сила Божия, и объемлет члены и сердце его, и пленяет ум в любовь Божию. Когда Петра взяли и ввергли в темницу; тогда к нему заключенному пришел Ангел, расторг узы его и извел его из темницы, и Петр, как бы находясь в изступлении, мняше видение зрети (Деян. 12, 9).
4. Вопрос. Каким образом падают и те, в которых воздействовала Божия благодать?
Ответ, Самые чистые по своей природе помыслы бывают поползновенны и падают. Человек начинает превозноситься, осуждать другого и говорить: «ты грешник», а себя самого признавать праведным. Разве не знаешь, что говорит Павел? Дадеся ми пакостник плоти, аггел сатанин, да ми пакости деет, да не превозношуся (2 Кор. 12, 7), И в чистой природе есть возможность превозношения.
5. Вопрос. Может ли кто при помощи света видеть душу свою, так как иные отвергают откровение, и говорят, что в следствие ведения и ощущения бывает видение?
Ответ. Есть ощущение, есть видение, и есть озарение. И кто имеет озарение, тот выше имеющего ощущение. У него озарен ум; а сие значит то, что получил он некоторое преимущество пред имеющим ощущение; ибо сознал в себе некую несомненность видений. Но иное есть откровение, когда душе бывают открыты дела великие и Божии тайны.
6. Вопрос. Видит ли кто душу при помощи откровения и Божия света?
Ответ. Как телесные очи видят солнце, так и озаренные Божиим светом видят образ души; но немногие христиане достигают сего видения.
7. Вопрос. Душа имеет ли зрак?
Ответ. Имеет образ и зрак, уподобляющийся Ангелу. Ибо как Ангелы имеют образ и зрак, и как внешний человек имеет образ, так и внутренний имеет образ подобный Ангелу, и зрак подобный внешнему человеку.
8. Вопрос. Иное ли что есть ум, а иное душа?
Ответ. Как телесных членов много, и все называются одним человеком; так и у души много членов: ум, совесть, воля, помыслы осуждающие и оправдывающие; но все это связано в один помысл, все это члены только души, а душа одна; и это внутренний человек. Но как внешние очи издали видят терния, и стремнины, и пропасти; так ум, по быстроте своего зрения, предусматривает козни и наветы сопротивной силы, и будучи как бы душевным оком, предохраняет душу. Почему, воздадим славу Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веков. Аминь.
Беседа 8.
О том, что бывает с христианами во время совершения молитв, и о мерах совершенства, то есть, могут ли христиане достигать совершенной меры
1. Иной входит преклонить колено, — и сердце его исполняется Божественной действенности, душа веселится с Господом, как невеста с женихом, по слову Пророка Исаии, который говорит якоже радуется жених о невесте, тако возрадуется Господь о тебе (Исаии 62, 5). И иногда во весь день чем-нибудь занятый на один час посвящает себя молитве, — и внутренний его человек с великим услаждением восхищается в молитвенное состояние, в бесконечную глубину оного века, так что всецело устремляется туда парящий и восхищенный ум. На это время происходит в помыслах забвение о земном мудровании; потому что помыслы насыщены и пленены Божественным небесным, беспредельным, непостижимым, и чем-то чудным, чего человеческим устам изречь невозможно. В этот час человек молится и говорит: «о, если бы душа моя отошла вместе с молитвою!»
2. Вопрос. Всегда ли человек входит в это состояние?
Ответ. Правда, что благодать непрестанно сопребывает, укореняется и действует как закваска в человеке с юного возраста, и сие, сопребывающее в человеке, делается чем-то как бы естественным и неотделимым, как бы единою с ним сущностью; однако же, как ей угодно, различно видоизменяет она свои действия в человеке к его пользе. Иногда огнь сей возгорается и воспламеняется сильнее, а иногда как бы слабее и тише, в иные времена свет сей возжигается и сияет более, иногда же умаляется и меркнет; и светильник сей, всегда горя и светя, иногда делается яснее, более возгорается от упоения Божией любовью, а в другое время издает сияние свое бережливо, и соприсущий в человеке свет бывает слабее.
3. Сверх того, иным во свете являлось знамение креста и пригвождалось во внутреннем человеке. Иногда также человек во время молитвы приходил как бы в исступление; казалось, что стоит он в церкви пред жертвенником, и предложены ему три хлеба, как бы вскиснувшие с елеем, и в какой мере вкушал их, в такой хлебы возрастали и поднимались. Иногда также являлось как бы светоносное некое одеяние, какого нет на земле в веке сем, и какого не могут приготовить руки человеческие. Ибо как Господь, с Иоанном и Петром возшедши на гору, преобразил ризы Свои и соделал их молниевидными, так бывало и с оным одеянием, и облаченный в оное человек удивлялся и изумевал. В иное же время свет сей, явясь в сердце, отверзал внутреннейший, глубочайший и сокровенный свет; почему, человек, всецело поглощенный оною сладостью и оным созерцанием, не владел уже собою, но был для мира сего как бы буим и варваром, по причине преизобилующей любви и сладости и по причине сокровенных таин; так что человек, получив в это время свободу, достигает совершенной меры, бывает чистым и свободным от греха. Но после сего благодать умалялась, и нисходило покрывало сопротивной силы; благодать же бывала видима как бы отчасти, и на какой-то низшей степени совершенства,
4. Человеку надобно, так сказать, пройти двенадцать ступеней, и потом достигнуть совершенства. Потом благодать снова начинает действовать слабее, и человек нисходит на одну ступень, и стоит уже на одиннадцатой. А иной, богатый благодатью, всегда день и ночь стоит на высшей мере, будучи свободен и чист, всегда пленен и выспрен. И теперь человек, которому показаны оные чудеса, и который изведал их опытно, если бы так было с ним всегда, не мог бы уже принять на себя домостроительства слова или иного какого бремени, не согласился бы ни слышать, ни позаботиться, по обыкновению, о себе и об утрешнем дне, но только стал бы сидеть в одном углу, в восхищении и как бы в упоении. Посему-то совершенная мера не дана ему, чтобы мог он заниматься попечением о братии и служением слову, разве только разорено уже средостение ограды и смерть препобеждена.
5. На деле же бывает так: подобно сгущенному воздуху какая-то как бы примрачная сила лежит на человеке и слегка прикрывает его. Светильник непрестанно горит и светит; однако же, как бы покрывало лежит на свете; и посему, человек признается, что он еще несовершен и не вовсе свободен от греха; почему, можно сказать, что средостение ограды уже разорено и сокрушено, и опять в ином чем-нибудь разорено не вовсе и не навсегда. Ибо бывает время, когда благодать сильнее воспламеняет, утешает и упокоевает человека; и бывает время, когда она умаляется и меркнет, как сама она домостроительствует сие на пользу человеку. Кто же, хотя на время, приходил в совершенную меру, вкушал и опытно изведывал оный век? Доныне не знаю ни одного человека христианина совершенного или свободного. Напротив того, если и упокоевается кто в благодати, доходит до тайн и до откровений, до ощущения великой благодатной сладости; то и грех сопребывает еще внутри его. Такие люди, по преизобилию в них благодати и света, почитают себя свободными и совершенными; но погрешают в сем, по неопытности вводимые в обман тем самым, что действует в них благодать. А я доныне не видал ни одного свободного человека, и поелику в иные времена сам отчасти доходил до оной меры, то доведался и знаю, почему нет совершенного человека.
