Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 5
Когда произведения для первых двух томов были собраны, Святитель обращается к Глазунову с просьбой отнестись к изданию с особой ответственностью: «Богу благоугодно было внушить вам расположение приобщиться моему убогому труду изданием составленных мною «Аскетических Опытов». Эта книга в собственном смысле принадлежит не мне: она вся заимствована из святых Отцов Православной Церкви. Мой труд состоит в том, что в течение всей жизни моей я занимался изучением отеческих писаний и сделал из них такое извлечение, какое возможно сделать только по долговременном изучении сих исканий. <…>
Милостынею признал я книгу «Аскетические Опыты». Промыслом Божиим дано было мне, во спасение души моей, приуготовить эту милостыню: этим же Божиим Промыслом дается вам, во спасение души вашей, передать эту милостыню духовную нуждающимся в ней христианам. Дело Божие, И<ван> И<льич>, надо делать со тщанием, чтоб дело, данное во спасение, не было повреждено небрежением и не послужило в осуждение. Я по силе моей постарался дать возможную отчетливость и исправность книге, приготовляя ее с 1840 г., пересматривая, выправляя, дополняя ее, чтоб учение отцов, изложенное в ней, имело удовлетворительную ясность и полноту: так и вы озаботьтесь, чтоб книга была издана исправно и в должный срок. Многие благочестивые души жаждут этой пищи духовной и желают иметь книгу в руководство жительства своего именно по той причине, что она есть сборник учения святых Отцов Православной Церкви о главных добродетелях христианских и о духовном подвиге» [1586]. {стр. 504} Одновременно Святитель обращается к Софии Ивановне с просьбой взять на себя корректуру «Аскетических опытов», если этот труд будет удобен для нее (письмо № 18). София Ивановна, вероятно, колебалась в принятии решения, чувствуя большую ответственность и критически относясь к своим способностям. Переживания ее были столь велики, что она увидела сон, о котором сразу же поведала Святителю в очередном письме. Святитель объясняет Снессоревой ошибочность ее внимания к сновидению и раскрывает духовное значение предлагаемой ей работы: «…1) полагаю, что тщательный пересмотр «Опытов» подействует благотворно на Вашу душу, уже привыкшую входить в общение с духом святых Отцов Православной Церкви и находить пищу и утешение, более — оживление в этом общении; 2) по Вашей преданности мне, по сочувствию, которое питаете к моим убогим писаниям, по Вашему знанию и навыку в этом деле я не могу указать ни на кого другого, который бы исполнил служение в общую пользу христианства с таким усердием и с такою исправностию, как Вы; 3) Вы хорошо знакомы с Глазуновым [1587] и можете более, нежели другой, похозяйничать в его типографии. Затем Господь да благословит Вас на этот труд» (письмо № 19).
Еще за год до предложения заняться корректурой «Аскетических опытов» — в апреле 1863 г. — Святитель приглашает Снессореву посетить Николо-Бабаевский монастырь, совершив одновременно «приятную и полезную» поездку. Письмо № 20 дает возможность предположить, что София Ивановна в начале июня 1864 г. побывала у Святителя, который, вероятно, окончательно развеял ее неуверенность и сомнения в себе. Преосвященный Игнатий высоко оценивал работу Софии Ивановны и неоднократно благодарил ее за корректуру: «Очень приятен мне труд Ваш по корректуре «Аскетических опытов», которые в христианском отношении имеют огромное значение» (письмо № 20). «Признаю за милость Божию к себе Ваше участие в этом деле» (письмо № 23). «С замечаниями Софии Ивановны, — писал Святитель брату, — в значительной степени я согласен. Ищу, как сокровищ, замечаний, исходящих из истинного расположения и из знания» [1588].
{стр. 505}
Снова и снова Святитель пишет Софии Ивановне о духовном значении исполняемой ею работы: «Занимаясь корректурой «Опытов», Вы трудитесь и для общей пользы, и для собственной Вашей. Смею думать, что Промысл Божий доставил Вам этот труд; чтоб дух Ваш оторвался от духа мира сего и усвоился Духу Божию, в чем сущность спасения» (письмо № 20).
Насколько успешно усваивала Снессорева духовные уроки своего учителя, можно судить по написанной ею в конце 1863 г. и вышедшей из печати в 1864 г. первой духовной книжке «Дарьюшка-странница» [1589]. Это рассказ о жизни реального лица — Дарии Александровны Шурыгиной, рясофорной послушницы Новодевичьего Воскресенского монастыря, с которой был знаком Святитель и которую хорошо знала сама Снессорева. Получив книгу, Святитель писал: «Искренне благодарю Вас за присланные брошюрки о Дарьюшке: такие простые христианские души, как Дарьюшка, очень близки к Богу, между ими и Богом нет тех ширм, той каменной стены, которые поставляются образованностью и обычаями мира сего» (письмо № 20). Повесть сразу же была опубликована в «Домашней беседе» [1590].
Помощь Софии Ивановны в издании собрания сочинений Святителя не ограничилась лишь корректорской работой. Поначалу издание шло гладко. Но если публикации произведений Святителя в конце 1840-х — начале 1850-х гг. встретились с внешними затруднениями, то во время издания собрания сочинений возникли препятствия иного характера. По воспоминаниям П. А. Брянчанинова, когда второй том «Аскетических опытов» находился уже в типографии, И. И. Глазунов неожиданно отказался от данного им обещания издавать сочинения за свой счет, вследствие чего «были остановлены все типографские работы на неоконченном втором томе» [1591]. В письме, написанном Святителем Глазунову по этому поводу, Преосвященный Игнатий, в частности, писал: «Все добрые дела наветуются скорбями, между тем Священное Писание говорит, что начавший доброе дело да совершит его. В наше время распростране{стр. 506}нию учения святых Отцов особливо противодействуют отверженные духи, влагая разные помышления плотского мудрования и восставляя людей, руководимых плотским мудрованием. Почему я полагал бы, что вам надо придержаться с твердостью принятого вами благого намерения, а приходящие помышления и внушения людские принять за знак того, что дело ваше приятно Богу и полезно христианству потому именно, что против таких дел воздвигаются всегда препятствия и скорби, по мнению святых Отцов. Препятствиями свидетельствуются такие дела. <…> Вы сами видите, какая ныне нужда в учении святых Отцов для христианского общества, обуреваемого разными нечестивыми учениями. Сделав свое дело, то есть отдав вам безвозмездно для напечатания мой двадцатилетний труд, я в остальном полагаюсь на волю Божию и желаю пребывать в мире душевном на основании покорности воле Божией» [1592]. После получения письма, как писал брат Святителя, второй том «Аскетических опытов» был напечатан, но еще два остались ненапечатанными.
Снессорева, вероятно, играла немалую роль в возобновлении издания. Зная близко Глазунова и имея возможность встречаться с ним в Петербурге [1593], она, вероятно, сумела найти способы повлиять на решение издателя, что видно из письма № 23. «Бог благословил начинание, истекшее от Вас», — пишет Святитель Софии Ивановне, одновременно сообщая о возобновлении издания.
Завершение издания подготовленных Святителем четырех томов сочинений промыслительно совпало с последними днями его земной жизни. Преосвященный Игнатий чувствовал приближение этого рубежа, и письма его постепенно приобретали иное звучание: все меньше в них было мирского попечения, все больше слов, сказанных для Вечности: «…я, оканчивая мое земное странствование, обращаюсь с приветом любви ко всему человечеству, желая всем всех истинных благ. С особенной благодарностию обращаюсь к тем немногим, которые оказывали мне особенную любовь. В числе этих немногих, очень немногих — Вы. Благодарю вас за сочувствия Ваши ко мне» (письмо № 22). {стр. 507} Тем большее значение в эти последние годы приобретают обращенные к Софии Ивановне слова Святителя о ее духовной победе: «Какое великое дело Вы сделали! Вы поручили, совсем отдали, как пишете, Вашего сына Божией Матери. Будьте уверены, что Божия Матерь приняла его, а он пусть потщится быть достойным Высокой и Великомощной Покровительницы своей!» (письмо № 22 от 24 ноября 1864 г.).
Последний раз София Ивановна виделась с Преосвященным Игнатием 13 сентября 1866 г. По ее собственному признанию, при прощании Святитель сказал ей: «София Ивановна! Вам, как другу, как себе говорю: готовьтесь к смерти — она близка. Не заботьтесь о мирском: одно нужно — спасение души! Понуждайте себя думать о смерти, заботьтесь о вечности»! [1594] Через несколько месяцев после этой встречи (в первых числах мая 1867 г.) Снессорева вновь едет в Николо-Бабаевский монастырь — на похороны Святителя.
Чувства, пережитые духовными чадами Святителя после его смерти, запечатлены в анонимной статье: «Кончина преосвященного Епископа Игнатия Брянчанинова», опубликованной в журнале В. И. Аскоченского через две недели после погребения Святителя и сразу же изданной отдельной брошюрой [1595]. Бережное внимание, с которым описаны в ней и события последних дней жизни Святителя, и каждая деталь обстановки его комнаты, и последние строки его сочинений, говорит о глубокой любви и почтении автора к Преосвященному Игнатию. Статья, написанная от лица духовных чад Святителя, прошедших с ним путь от Сергиевой пустыни до Николо-Бабаевского монастыря, по поэтическому стилю и языку очень близка очерку о Дарьюшке и, несомненно, является тем самым «кратким описанием кончины» Святителя, о котором упоминает С. И. Снессорева в своей <Автобиографической записке> [1596].
