Иоанн Дамаскин - Творения
Сказав это, он опустился на колени и снова со слезами помолился. Потом, прощаясь, он расцеловал Варахию, которого сделал царем, и всех других вельмож. Здесь происходит истинно достойное слез: все окружили его и чего только не говорили, выражая всю скорбь разлуки с ним? Глядя на них, можно было подумать, будто только в его обществе заключалась вся их жизнь; будто, расставшись с ним, они расстанутся с жизнью, со своею душою. Какой тут был избыток горя и слез! Они его обнимали, целовали, громко сетовали о постигшем их горе и несчастии; называли его своим господином, отцом, спасителем, благодетелем, уверяя что благодаря ему они познали истинного Бога, освободились от заблуждения, перестали жить во зле. «Что будет с нами без тебя, — заключили они, — какое только зло не постигнет нас?» Говоря так, они били себя по груди, оплакивая свое горе. Иоасаф, прервав их громкое сетование словами утешения, обещал, что мысленно, духом своим он всегда будет с ними, хотя телом общения между ними более быть не может. После этого он на глазах всех оставляет дворец. Тогда все последовали за ним, желая помешать его уходу, и сопровождали на такое расстояние за город, что город исчез из их глаз. С трудом ему удалось уговорить их просьбами и укорами возвратиться домой. Возвращаясь, они постоянно оборачивались назад, смотря ему вслед, а некоторые из его особенно горячих приверженцев издали следовали за ним и далее. Только наступившая ночь разлучила их.
Между тем, св. Иоасаф с чувством человека, возвращающегося после долгого изгнания в свою родину, радостно удалялся из своего царства. Снаружи на нем было его обычное платье, под ним — шерстяное рубище, подаренное ему Варлаамом. Встретив в эту ночь на своем пути хижину одного бедняка, он сбрасывает с себя верхнее платье и отдает ему его, употребив, таким образом, последнее свое имущество на милостыню. Найдя, благодаря собственным молитвам и молитвам облагодетельствованных им бедных, в Боге могущественного помощника, приобретши Его милость и помощь как одежду спасения и веселия, он вступил в труды пустыннической жизни, не принимая ни пищи, ни питья и не употребляя никакой одежды, кроме упомянутого рубища; он был проникнут необыкновенною Божественною любовью к бессмертному Царю Иисусу; для Него он оставил и забыл все остальное; сила его любви к Господу была подобна огню; эта пламенная любовь ко Христу так иссушила душу и сердце его, что к нему вполне могли быть применены слова Пророка: как олень желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу, крепкому, живому (Пс.41:2–3), а также слова: пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста; пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей (Песн.4:9); и: покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок, и лице твое приятно (Песн.2:14). Такою невыразимою любовью ко Христу были воодушевлены Апостолы и мученики, которые презрели все видимое в сей временной жизни, подвергнулись бесчисленным родам казней и пыток, возлюбив нетленную красоту и думая о Божией любви к нам. Имея подобный огонь в своем сердце, прекрасный и благородный телом, но еще более благородный своею истинно царскою душою юноша питает ненависть ко всему земному, презирает всякие чувственные удовольствия; отказывается от всего — богатства, славы и почестей, оказываемых людьми, а также от царской короны и скипетра, считая все это ничтожнее паутиной ткани; посвящает себя многотрудной аскетической жизни, восклицая: К Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня (Пс.62:9). Удалившись безвозвратно в глубину пустыни, вдали от мирских сует и смут, он испытывает чувство, будто тяжкое бремя или тяжелые оковы спали с него. Тогда он возрадовался духом. Протягивая руки вперед, Иоасаф восклицал и обращался ко Христу, как к находящемуся с ним и слушающему его речи: «Да не увидит более мое око мирских благ, Господи! — говорил он. — Да не отвлекутся отсюда мои мысли мирскою суетою. Но исполни мои глаза, Господи, духовных слез, направи в должную сторону стопы мои, укажи мне место подвигов раба Твоего Варлаама, виновника моего спасения, дабы я научился у него христианской твердости, чтобы по незнанию своему не поддался злым уловкам врага нашего. Даруй мне, Господи, обрести путь, ведущий к Тебе, ибо иссякла душа моя в тоске и жажде по Тебе, источник спасения моего».
Такие мысли и чувства постоянно волновали его душу. Имея общение с Богом посредством молитвы и возвышенного созерцания, он напряженно продолжал свой путь, спеша найти то место, в котором подвизался Варлаам. Питался же он в течение этого времени растениями, которые находил в пустыне, не имея на себе ничего, как сказано было раньше, кроме собственного тела и покрывавшего его рубища.
Умеренную пищу, таким образом, он находил себе, хотя и не всегда; воды же лишен был вовсе, ибо та пустыня была особенно суха и безводна. Когда около полудня солнце пекло особенно сильно, Иоасаф, мучимый жаждою, все–таки продолжал идти далее по безводной пустыни, и тогда его мучения были особенно сильны, но страстное желание побеждало даже природу; та жажда, которую он чувствовал к Богу, подобно росе действовала на естественную жажду. Между тем, человеконенавистник диавол, не будучи в состоянии смотреть равнодушно на такую преданность и горячую любовь к Богу, всячески искушал юношу, возбуждая в нем, например, воспоминание о царской славе; об окружавших его блестящих телохранителях, родственниках, друзьях и сверстниках, о привязанности к нему всех и тому подобные приятные воспоминания. Затем диавол старался ставить всевозможные препоны его добродетели и всячески увеличить трудности и тяжести пустыннической жизни; он старался сделать особенно чувствительными для него слабость его тела, непривычку к бедствиям, долготу времени, неполучение ниоткуда слова утешения и неизвестность последствий и конца такого труда. Лукавый возбуждал целые рои подобных мыслей в голове божественного юноши, стараясь смутить его, как это он делал, как говорят, и с великим подвижником Антонием. Когда же злой дух почувствовал себя немощным перед его силою воли (Сам Христос воодушевлял Своего воина, а потому, побуждаемый любовью к Нему, подкрепляемый надеждою и окрыляемый верою, Иоасаф бесследно отгонял от себя всякие козни диавола), то с позором удалился после первой же атаки, как это говорят. Потерпя неудачу, он прибегает к другого рода способу (у него приготовлено много средств для совершения зла): является блуждающему в пустыне юноше в виде разных призраков, пытаясь испугать его: то представлялся ему черным и, вытащив меч, нападал на него, угрожая его убить, если он не вернется назад, то принимал виды различных зверей, причем скрежетал зубами и ужасно ревел, глядя на него; являлся также и в виде дракона, аспида или василиска. Но мужественный подвижник бесстрашно шел вперед, имея убежищем Самого Всевышнего. Смеясь над врагом, он говорил ему: «Ты не скрылся от меня, злой обманщик, стараясь внушить мне разные нечестивые чувства и мысли, ты с самого начала придумываешь всякого рода зло для рода человеческого и, будучи всегда злым, не перестаешь вредить. Но какой у тебя подходящий вид! Само то обстоятельство, что ты уподобляешься виду зверей и пресмыкающихся, свидетельствует о коварности, зверстве, зловредности твоего образа мыслей. Но зачем ты берешься за недостижимое, жалкий? С тех пор, как я узнал, что это есть замыслы и страшилища твоего злого ума, я нисколько не забочусь о тебе, ибо Господь мне помощник: буду смотреть на врагов моих (Пс.117:7) и: На аспида и василиска наступлю; попирать буду льва и дракона, подкрепляемый Христом (Пс.90:13) и Да будут постыжены и жестоко поражены все враги мои, да возвратятся и постыдятся мгновенно (Пс.6:11). Говоря так, он осенял себя знамением Христа — непобедимым оружием против всяких происков диавола. Тотчас же все звери и гады исчезали с быстротою исчезновения дыма, с быстротою таяния воска от близости огня. Отогнавший же силою Христовой шел дальше, восхваляя и благодаря Господа. Но в этой пустыне было много подлинных диких зверей и разного рода змей, с которыми он встречался, так что путь затруднялся нового рода препятствиями и опасностями. Но св. юноша своими духовными силами побеждал одинаково и то, и другое. При множестве таких разнообразных бедствий, спустя довольно долгое время, достиг он пустыни Сенаарской, в которой подвизался Варлаам. Здесь он нашел воду и утолил жгучую жажду.
Свидание и жизнь Иоасафа с преподобным Варлаамом
Целых два года скитался Иоасаф по пустыне, разыскивая Варлаама и не находя его; за все это время он выказывал замечательную твердость в вере в Бога и мужество души. Проводя все время на воздухе под открытым небом, он много терпел от холода и зноя, ища, как какое–нибудь драгоценнейшее сокровище, достойного старца. В течение своего пути ему пришлось выдержать множество искушений и напастей от диавола; затем приходилось терпеть от недостатка тех растений, которые он употреблял в пищу, ибо та сухая пустыня даже их скудно производила. Но железная воля души, сгоравшей от любви к Господу, переносила все эти бедствия, легче, чем другие переносят удовольствия. Св. душа Иоасафа не ошиблась, надеясь на помощь Свыше. Благодаря своим необыкновенным трудам и обильным слезам, он сподоблялся получать от Христа утешения во сне и наяву.
