Иоанн Златоуст - Творения, том 6, книга 1
3. А что действительно золото не так драгоценно, как душа мучеников, послушай. Явился тиран, но, будучи побежден одною женщиною, удалился. Он поражал оружием, а она побеждала твердостью духа; он разжигал пещь, а она пламенела добродетелью духа; он двигал войско, а она устремлялась к ангелам; видела тирана внизу, и помышляла о Царствующем горе; видела пытки на земле, и исчисляла награды на небе; видела настоящее мучение, и представляла будущее бессмертие (2Макк. гл. 7). Потому и Павел говорил: не на видимое, но на невидимое (2Кор.4:18). Был ли для нее каким-нибудь препятствием брак? А Петр, основание Церкви, чрезвычайный ревнитель Христа, не учившийся красноречию и побеждавший риторов, неученый и заграждавший уста философов, расторгавший языческую мудрость, как паутину, прошедший вселенную, не имел ли и он жены? Да, имел; а что действительно имел, послушай евангелиста. Что же говорит он? Иисус приходил к теще Петра огнем жегомой (ср. Мф.8:14). Где теща, там и жена; где жена, там и брак. А Филипп? Не имел ли он четырех дочерей (Деян.21:9)? Где четыре дочери, там и жена и брак. А Христос? Хотя Он родился от Девы, но приходил на брак и принес дар. Вина нет у них, сказали Ему, и Он обратил воду в вино (Ин.2:1-11), почтив своею девственностью брак и своим даром одобрив дело, чтобы ты не отвращался брака, а ненавидел прелюбодеяние. Я, хотя и с опасностью, но обещаю тебе спасение, если ты и будешь иметь жену.
Будь внимателен к самому себе. Жена, если она добрая, бывает твоею помощницею. А что, если она недобрая? Сделай ее доброю. Разве у других не были жены и добрые и злые, чтобы ты не имел предлога к оправданию? Какова была жена Иова? Напротив Сарра была доброю. Укажу тебе на жену худую и злую. Не повредила мужу жена Иова. Она была худа и зла и советовала ему богохульствовать. Что же? Поколебала ли она эту крепость? Сокрушила ли этот адамант? Преодолела ли эту скалу? Поразила ли она этого воина? Ниспровергла ли этот корабль? Исторгла ли это дерево? Нисколько. Она нападала, а крепость делалась более твердою; она воздвигала волны, а корабль не утопал, но плыл спокойно; плоды дерева были обрываемы, а само дерево не колебалось; листья падали, а корень оставался твердым. Говорю это для того, чтобы никто не ссылался на злобу жены. Худа она? Исправь ее. Она, скажешь, лишила меня рая. Но она возвела тебя и на небо. Природа одна и та же, но душевное настроение различно. Худа жена Иова? Но хороша Сусанна. Бесстыдна египтянка? Но скромна Сарра. Ты видишь ту? Посмотри и на эту. И из мужей одни злы, а другие добры. Иосиф был прекрасен, но старшие его (братья) бесстыдны. Видишь ли везде зло и добродетель, происходящие не от природы, а получающие отличительные свойства свои от душевного настроения? Не представляй мне предлогов к своему оправданию. Впрочем, поспешим к долгу и его уплате. В год смерти царя Озии. Я намереваюсь сказать о том, для чего пророк означает время события. Вчера мы спрашивали, почему, тогда как все пророки и даже этот самый пророк в других местах говорит о времени жизни царей, здесь этот обычай нарушен, и не говорит он: во дни Озии, но: в год смерти Озии? Сегодня я хочу решить это. Хотя теперь большой жар, но еще больше роса слова; хотя утомляется изнемогающее тело, но радуется бодрствующая душа. Не говори мне о жаре и поте. Если ты потеешь телом, то омываешь свою душу. Три отрока были в пещи, и не потерпели никакого вреда, но пещь была для них росою. Когда ты думаешь о поте, то думай и о награде и о воздаянии. Водолаз осмеливается бросаться в глубину вод не для чего иного, как для жемчужин, которые бывают причиною войны. Впрочем, я порицаю не вещество, а развращение души. А ты для того, чтобы получить сокровище неоскудевающее и возрастить виноград в душе своей, не хочешь переносить жара и пота? Не видишь ли, как сидящие на зрелище потеют и на обнаженную голову принимают лучи солнца, чтобы сделаться пленниками смерти, рабами блудницы? Они трудятся для своей погибели, а ты не хочешь трудиться для своего спасения? Ты – ратоборец и воин. Итак, кто этот Озия, и для чего пророк сказал об его смерти? Этот Озия был царь, муж праведный и украшавшийся многими добрыми делами; но потом впал в гордость, в гордость, мать пороков, в надменность, исполненную смятений, в высокомерие, погубившее диавола. Подлинно, нет ничего хуже гордости; потому вчера мы и вели всю речь об этом, истребляя гордость и научая смиренномудрию.
4. Сказать ли тебе, сколь великое благо – смиренномудрие и сколь великое зло – гордость? Грешник победил праведного, мытарь – фарисея, слова оказались выше дел. Как слова? Мытарь говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!; а фарисей говорил: я не таков, как прочие люди, хищник или неправедник, но что? Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю (Лк.18:11-13). Фарисей выставлял праведные дела; мытарь произносил слова смирения, – и слова оказались выше дел, и такое сокровище развеялось, и такая бедность обратилась в богатство! Пришли два корабля с грузом; оба подошли к пристани, но мытарь вступил в пристань благополучно, а фарисей потерпел кораблекрушение, чтобы ты знал, сколь великое зло – гордость. Ты праведен? Не унижай брата своего. Ты украшаешься добрыми делами? Не поноси ближнего и удержись от похвалы себе. Насколько ты высок, настолько смиряй себя. Слушай внимательно слова мои, возлюбленный. Праведник должен бояться гордости больше, нежели грешник, – это я и вчера говорил и сегодня повторяю для тех, которые вчера не были, – потому что грешник по необходимости имеет смиренную совесть, а праведник может гордиться своими добрыми делами. Как между мореплавателями имеющие пустой корабль не боятся шайки разбойников, потому что они не нападают на пустой корабль, а имеющие корабль, наполненный грузом, боятся разбойников, потому что разбойник обыкновенно является там, где золото, где серебро, где драгоценные камни, – так и диавол не скоро нападает на грешника, но на праведника, где много богатства. Гордость часто происходит от наветов диавола; потому нужно бодрствовать. Насколько ты высок, настолько смиряй себя. Когда восходишь на высоту, тогда тебе нужно остерегаться, чтобы не упасть. Потому и Господь наш говорит: и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк.17:10). Что ты много думаешь о себе, будучи человеком, сродным земле, единосущным с пеплом, и по природе, и по мыслям, и по произволению в делах? Сегодня ты богат, завтра беден; сегодня здоров, завтра болен; сегодня весел, завтра печален; сегодня в славе, завтра в бесчестии; сегодня молод, завтра стар. Прочно ли что-нибудь человеческое, и не течет ли оно подобно речным потокам? Оно лишь только явилось, и уже оставляет нас быстрее тени. Что же превозносишься ты, человек, дым, суета? Человек подобен суете: дни его, как тень, проходят (Пс.143:4). Засыхает трава, увядает цвет (Ис.40:7).
Говорю это не для того, чтобы унизить существо человека, но чтобы обуздать гордость. Великое создание – человек, и почтенное существо – муж милосердый. Но этот Озия, будучи царем и облеченным в диадему, стал превозноситься потому, что был праведным, и возгордившись больше собственного достоинства, вошел во святилище. И что говорит Писание? Вошел в храм Господень, чтобы воскурить фимиам на алтаре кадильном (2Пар. 26:16). Будучи царем, он похищает преимущество священства; хочу, говорит, воскурить фимиам, потому что я – праведен. Но остановись в своих пределах; иные пределы царской власти, и иные пределы священства; последнее больше первой. Не видимыми вещами отличается царь; не по камням, прикрепленным к нему, и золоту, которым он облечен, должно судить о царе. Он получил власть распоряжаться делами земными; а постановление священства занимает место горе. Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе (Мф.18: 18); Царю вверено здешнее, а мне – небесное; когда я говорю: мне, то разумею священника. Потому, когда ты увидишь недостойного священника, не порицай священства, потому что не предмет нужно осуждать, но того, кто худо пользуется хорошим предметом. И Иуда сделался предателем; но это – позор не апостольству, а его душевному настроению; не вина священства, а зло душевного настроения.
5. Итак, осуждай не священство, а священника, худо пользующегося хорошим предметом. Потому, когда кто-нибудь, беседуя с тобою, скажет: видел ли ты такого-то (священника) христианином? – отвечай: я говорю с тобою не о лицах, а о предметах. Сколь многие врачи делались палачами и давали яд вместо лекарства? Но я осуждаю не искусство, а того, кто худо пользуется искусством. Сколь многие кормчие затопили корабли? Но худо не искусство мореплавания, а их душевное настроение. Если он и был дурным христианином, то осуждай не учение и священство, а того, кто худо пользуется хорошим предметом. Царю вверены тела, а священнику – души; царь прощает недоимки денежные, а священник – недоимки греховные; тот заставляет, этот убеждает; тот действует повелением, этот – советом; тот имеет оружие чувственное, этот – оружие духовное; тот ведет войну с варварами, а я веду войну с бесами. Последняя власть больше; потому царь и преклоняет голову под руки священника, и всегда в ветхом завете священники помазывали царей. Но царь Озия, вышедши из своих пределов и преступив меру царской власти, решился присвоить себе лишнее и с дерзостью вошел во святилище, желая кадить фимиамом. Что же священник? Непозволительно тебе, Озия, сказал он, кадить фимиамом. Посмотри на дерзновение, на нераболепный образ мыслей, на язык, касающийся неба, на свободу, ничем нестесняющуюся, на тело человека и ум ангела, на ходящего по земле и обитающего на небе. Он видел царя, и не смотрел на порфиру; видел царя, и не смотрел на диадему. Не говори мне о царской власти там, где беззаконие. Не тебе, царь, Озия, кадить Господу, во святом святых; ты преступаешь пределы, присвояешь не данное тебе; потому ты потеряешь и то, что получил. Не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников; это не твое, а мое. Похитил ли я твою порфиру? Не похищай же ты моего священства. Не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников, сынов Аароновых (2Пар.26:18). Это происходило спустя много времени после смерти Аарона. Почему же он не сказал только: священникам, но упомянул и о праотце? В то время случилось нечто подобное. Дафан, Авирон и Корей восстали против Аарона; но разверзлась земля и поглотила их; сошел огонь с неба и попалил их (Числ. гл. 26, ст. 9, 10). Потому священник, желая напомнить царю из тогдашней истории, что и прежде нападали на священство, но оно не было унижено, и восставало множество людей, но Бог отмстил за него, сказал: не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников, сынов Аароновых. Не сказал: вспомни, что потерпели тогда сделавшие это; не сказал: подумай, что восставшие были сожжены; но назвал Аарона, за которого было отмщено, и привел царю на память это со-бытие, как бы так сказав: не дерзай на дела Дафана, чтобы тебе не потерпеть того же, что было при Аароне. Но царь Озия не послушался, а надмеваясь гордостью, вошел во святилище открыл святое святых и хотел кадить фимиамом. Что же Бог? Когда таким образом священник был презрен и достоинство священства попрано, и уже священник не мог сделать ничего, – ведь дело священника только обличать и показывать дерзновение, а не употреблять оружие, не браться за щиты, не потрясать копьем, не натягивать лук, не бросать стрелы, но только обличать и показывать дерзновение, – когда священник обличал, а царь не слушался, но взялся за оружие, щиты и копья, и воспользовался своею властью, тогда священник сказал к Богу: я сделал свое дело, больше не могу сделать ничего; помоги попираемому священству; законы нарушаются, правила ниспровергаются. Что же Человеколюбец? Он наказал дерзкого. Проказа явилась на челе его (2Пар.26:19). Где бесстыдство, там и наказание.
