Рэймонд Франц - Кризис совести
Многие Свидетели Иеговы, не располагая информацией, которую я здесь представляю, пришли к такому же распутью и приняли собственные решения, поступая на основе того, что они прочитали в Библии. Однако другие сталкиваются с серьезным кризисом совести и останавливаются, полные нерешительности, с чувством смущения и тревоги, даже с ощущением вины. Я надеюсь, что материал, представленный в данной книге, будет полезен этим людям, и чувствую, что они должны получить его. Он предложен, чтобы они воспользовались им так, как подсказывает их совесть, подчинившись ведению Духа и Слова Божьего.
ГЛАВА 3. РУКОВОДЯЩАЯ КОРПОРАЦИЯ
«Не потому, будто мы берем власть над верою вашею; но мы споспешествуем радости вашей: ибо верою вы тверды»
(2 Кор. 1:24).Процитированные слова Павла постоянно возникали в моем сознании в течении девяти лет работы в Руководящей корпорации Свидетелей Иеговы. Мне хотелось бы, чтобы все Свидетели могли участвовать з этой работе. Может быть, тогда они были бы в состоянии понять то, что слова выразить бессильны.
Поясню, что такое Руководящая корпорация.
Свидетели Иеговы считают, что Иисус Христос, Глава общины братьев, питает и направляет эту общину с помощью класса «верного и благоразумного раба», состоящего из остатка от 144000 помазанных наследников Царства Христова[47]. Но в числе этого остатка есть группа людей, действующая как Руководящая корпорация, осуществляющая все административные функции мировой общины — не только для живущих еще 8800 «помазанных», к числу которых принадлежат они сами, но и для более чем трех миллионов других людей, состоящих в организации, но не являющихся небесными наследниками[48].
Я считал, что принял на себя огромную ответственность, когда в 1971 году стал одним из одиннадцати членов мировой Руководящей корпорации (в 1977 году число членов выросло до восемнадцати, а сегодня насчитывает двенадцать)[49]. Однако уже первые еженедельные заседания оказались совсем не такими, как я ожидал[50].
Незадолго до этого был установлен порядок поочередного председательствования, и в том году председателем был вице–президент Фред Франц. Но вопросы на повестке дня определялись Президентом организации Натаном Норром. Он выносил на заседания все то, что считал необходимым обсудить в Руководящей корпорации, и обычно именно тогда мы впервые узнавали о том, что будем обсуждать. На протяжении нескольких недель заседания были полностью посвящены простому рассматриванию списков людей, рекомендованных для разъездной работы в различных странах, — вслух зачитывались имя, возраст, дата крещения, «помазанный» или нет, стаж работы для организации. В большинстве случаев для нас это были только имена; мы редко знали тех, о ком шла речь. Итак, прослушав такое чтение списков из Суринама, Замбии или Шри–Ланки, мы обычно голосовали за назначение указанных людей. Я помню, что Тому Салливану (которого обычно называли «Бадом») тогда уже было более восьмидесяти лет, он был почти слеп и очень болен. Во время таких заседаний его частенько одолевал сон, казалось неловким будить его для того, чтобы проголосовать за то, о чем он почти не имел понятия. Иногда все заседание длилось только несколько минут; насколько я помню, одно продолжалось семь минут (включая молитву в начале).
Время от времени президент Норр приносил «проблемную почту», в которой речь шла о поведении определенных Свидетелей, и Руководящей корпорации надо было решить, как поступить по отношению к тому или иному человеку: заслуживал ли он лишения общения за совершенный проступок, или менее строгое наказание, или его можно было простить. В то время (вплоть до 1975 года) предполагалось, что все решения должны приниматься единогласно. После обсуждения выдвигалось предложение, поддерживалось, а затем звучал призыв к голосованию. Если единогласие не достигалось сразу (поскольку иногда кто–нибудь не голосовал за выдвинутое предложение), вырабатывалось компромиссное решение, за которое голосовали уже единодушно. Естественно, при подобных обстоятельствах ощущалось определенное давление, заставлявшее соглашаться с большинством, а не занимать обособленную позицию (таким образом показывая свою независимость или выражая несогласие). Были, конечно, голосования, при которых я не поднимал руку, но, как правило, я присоединялся к большинству. В некоторых случаях, когда я не голосовал, кто–то предлагал компромиссное решение, и, даже если иногда это решение все еще не казалось мне полностью верным, я уступал и голосовал вместе с большинством. Для того, чтобы решения принимались и в дальнейшем исполнялись, а не попадали «под сукно», мне казалось необходимым уступать большинству. Однако появились некоторые проблемы, и следовать общему мнению мне становилось все труднее и труднее.
Шли недели, обсуждались вопросы, например, такие: можно ли назначить старейшиной отца, позволившего сыну или дочери иступить в брак восемнадцати лет от роду или одобряющего решение сына или дочери получить высшее образование[51]? Допустимо ли назначать старейшиной человека, который работает посменно и иногда (будучи на ночной смене) пропускает собрания? Имеет ли право старейшина принять свидетельство о прелюбодеянии или свидетельство жены о том, что муж признался ей в неверности, или в этом случае достаточно указаний Писания о разводе и повторном браке? Принимается ли Писанием развод, если его добивается супруг, совершивший прелюбодеяние, а не его невиновный партнер[52]? Насколько действителен развод, происходящий не на основании прелюбодеяния, если по его совершении появляется свидетельство о прелюбодеянии, имевшем место до развода? Что делать, если совершен развод и есть свидетельство о неверности после развода? Если невиновный супруг продолжает иметь интимную близость с виновным в прелюбодеянии (зная об этой измене), отменяет ли это право невиновного супруга на развод и вторичный брак? Должен ли Свидетель платить штраф, который наложен на него за нарушение закона, совершенное им в результате свидетельской деятельности или из–за позиции, занятой им как Свидетелем[53]? Можно ли посылать еду и другую помощь через Красный Крест? (Главная проблема здесь состояла в том, что крест — это религиозный символ и организация Красный Крест является квазирелигиозной; это обсуждение длилось довольно долго и его окончание было перенесено на следующее заседание). Могут ли Свидетели, входящие в профсоюзы, принимать возложенные на них обязанности во время забастовок или выполнять приказ профсоюза производить уборку на территории профсоюза вместо того, чтобы выполнять такие задания, как пикетирование? Может ли Свидетель вместо службы.в армии работать на хлопковых полях (вопрос из Боливии)? Обсуждались также вопросы об использовании Обществом различных каналов для доставки денег в некоторые страны (например, Индонезию) таким образом, что американские доллары значительно повышались в стоимости, даже когда эта страна объявляла подобные действия незаконными; о доставке определенного оборудования в некоторые страны без уплаты значительного налога на импорт, полагавшегося по закону.
Это только некоторые примеры вопросов, обсуждавшихся на заседаниях во время моих первых двух лет работы в Правлении. Наши решения оказывали значительное влияние на жизнь других людей. Например, что касается развода, то ответ был таким: старейшины общины служат в качестве религиозного суда, и, если их не удовлетворяют основания для развода, человек, оформляющий такой развод и впоследствии вступающий в повторный брак, подвергается угрозе лишения общения.
Вопрос, не приведенный выше, но вызвавший длительное обсуждение, касался супружеской пары Свидетелей из Калифорнии. Кто–то увидел в их спальне определенные книги и фотографии с необычными сексуальными действиями (я не помню, узнали ли мы, каким именно образом увидевший и рассказавший об этом получил доступ к супружеской спальне). Расследование и расспросы местных старейшин обнаружили, что в сексуальных отношениях эта пара действительно практиковала не только обычное половое совокупление[54]. Письма старейшин дошли до Бруклина, и Правление должно было обсудить и решить, какие же меры принять по отношению к этим супругам.
До того утра, когда нам зачитали эти письма, ни у кого из нас, кроме Президента, не было никакой возможности даже подумать о данной ституации. Тем не менее, спустя несколько часов решение было принято, и супруги были лишены общения. В дальнейшем это решение превратилось в официальную политику, применяемую ко всем, участвующим в подобных сексуальных действиях[55].
Опубликованный материал понимался и применялся так: обычно супруги считали, что, если в их браке возникали или существовали подобные явления, независимо от того, происходили они по обоюдному согласию супругов или по инициативе только одного из них, они были обязаны сообщать об этом старейшинам (во втором случае «пассивный» супруг должен был оповестить обо всем старейшин, даже если супруг, по чьей инициативе это происходило, не желал этого рассказывать). Если кто–то не извещал о происходящем, это рассматривалось как нежелание раскаяться и подводило к решению о лишении общения. Убеждение о том, что исключение отрезает его от единственной организации, в которой возможно спасение, а также от друзей и родственников, тяжело давило на человека, побуждая к подчинению, несмотря на то, что ему очень трудно было признаться или сообщить о подобных вещах старейшине.
