Павел Михалицын - Истины Нового Завета
Апостол Павел по своему собственному жизненному опыту, бывшему в его иудейском прошлом, знал, что исполнение Закона для иудея является смыслом жизни, условием спасения и гарантией пребывания в Завете с Богом Израиля. Но в обладании Законом и уповании на него сокрыта глубокая религиозная проблема: исполнение Закона привело иудеев к «похвале», т. е. к «гордости по плоти». Потому и христианин неминуемо окончит путь к Богу «плотью», если выберет иудейское законничество для своего спасения. Апостол Павел отказывается от Закона как пути спасения и объявляет свою проповедь свободной от проповеди Закона. «Плоть» у Апостола – это ветхая жизнь, жизнь в Адаме, характеризующаяся наличием греха, преступления, гнева и смерти, тогда как христианин свободен от этих «стихий», управляющих жизнью подзаконных, поэтому Апостол Павел провозглашает освобождение от Закона.
Но утверждение Апостола о свободе от Закона шокировало как иудеев, так и иудео-христиан, которые видели в «Торе» средство спасения и не могли отказаться от законничества в новой христианской жизни. Апостол Павел, полемизируя с ними, излагает учение о соотношении греха и Закона.
В первых главах послания Апостол указывает на расхождение дел и поступков у иудеев с Законом, а затем связывает понятия «Закон», «грех», «преступление», «гнев» и «смерть». Эти заявления Апостола Павла наталкивали иудействующих на подозрение, будто он считает, что Закон Моисеев и производит грех (а точнее, что Закон и есть грех) и приносит смерть: «Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак. Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай» (Рим. 7, 7).
В отрывке 7, 7–13 Апостол Павел предлагает читателю защитительную речь в пользу Закона. Он доказывает, что «Закон свят, и заповедь свята, и праведна, и добра» (Рим. 7, 12). Но Закон и дан для того, чтобы выявлять и обличать грех, дать знание о грехе через преступление. В стихах 7–11 седьмой главы послания радикализируется мысль о Законе, которую Апостол показывает на примере заповеди «Не пожелай». Именно грех, как испорченность природы, находит повод для своей реализации в заповеди Декалога прор. Моисея, которая запрещает помыслы и пожелания. Борьба с этими помыслами и пожеланиями особо трудна, так как она связана не с внешними действиями воли, а с внутренним состоянием человека. Эта заповедь особенно подчеркивает присутствие греха в человеке. Но Апостол Павел обостряет само понятие греха, обозначая его как действие сатаны, который «обольщает», «обманывает» и «ослепляет» (Рим. 7, 11). Закон обещает смерть за нарушение заповедей, но не сам по себе Закон, говорит Апостол Павел, приносит смерть, а грех является ее источником. Закон – не виновен, ответственность лежит на грехе: «Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею» (Рим. 7, 9–11).
В стихах 14–20 все той же седьмой главы Апостол указывает на «ослабленность» Закона вследствие прародительской поврежденности плоти, в которой живет грех. Грех создал в человеке свой собственный закон, противоборствующий Закону Моисееву, названному «законом ума» (7, 23), и не дает осуществиться добрым намерениям человека. Этот «закон греха» порождает различного рода внутренние конфликты и противоречия, разводя в разные стороны практическую жизнь, исполненную преступлений, и действительное искреннее желание следовать за Законом Божиим. Апостол Павел уверен, что любой человек, не понимающий и не признающий Христа как единственный и уникальный путь к Богу и к Его Царству, и все еще уповающий на Закон как на источник спасения, неизбежно переживает эту внутреннюю борьбу и раздвоенность.
Но Христос, умерев на Кресте и Воскреснув, явился победителем греха и смерти и исполнил на Себе весь Закон. Потому лишь в соединении со Христом возможно исполнение Правды, требуемой Законом: «Итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу, потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти. Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» (Рим. 8, 1–4). Во Христе человек обретает новый Закон, «Закон Духа жизни», освобождающий от «закона греха и смерти» и избавляющий от всякого рода внутренних противоречий. Лишь во Христе, явившемся истинной целью Закона, «потому что конец закона – Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10, 4), возможно качественно новое, отличающееся от иудейского, исполнение Закона и его заповедей, что прежде всего отражается в христианской любви: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона» (Рим. 13, 8–10). Это и есть жизнь с Богом и исполнение Закона, уничтожающее преступление, грех и смерть. Смерть и грех более не имеют абсолютной власти над христианами, так как они уничтожены во Христе, в Его смерти и Воскресении. Воскресший Господь даровал христианам власть попирать и уничтожать грех, выявляющийся в преступлении Закона, в таинствах Церкви и возможность вознестись над Законом в исполнении заповедей Евангельской любви[58].
Два Послания к Коринфянам
Эти послания, обращенные к малоазийской Коринфской общине христиан, в каноне непосредственно следуют за посланием к Римлянам.
Важная, на наш взгляд, тема подымается Апостолом Павлом в 8–10 главах Первого послания к Коринфянам. Тему эту можно кратко сформулировать так: соотношение свободы во Христе и нравственного поведения человека, или другими словами: как моя свобода должна уживаться со свободой моего ближнего.
Апостол разбирает этот вопрос на примере отношения к идоложертвенной пище: «О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все имеем знание; но знание надмевает, а любовь назидает» (1 Кор. 8, 1), – так начинает свое рассуждение Павел. Вначале он разбирает существо понятия «идоложертвенная пища». Решение Апостола Павла покоится на двух основаниях. Эти два основания: знание и любовь (8, 1–3). Знание касается идоложертвенного. Павел отрицает самое бытие идоложертвенного (ст. 4–6). Понятие идоложертвенного предполагает существование идолов как изображений языческих богов. Но для Апостола Павла не существует языческих богов. Он не отрицает реальностей, которые язычники почитают как богов. Его мысль достигнет полной ясности в главе 10. Но эти реальности не боги, а бесы. Как боги языческие боги просто не имеют бытия. А потому не существует и идоложертвенного.
Это знание об идоложертвенном есть основание свободы. Но свобода, которою обладает сильный и знающий, может быть соблазном для немощного. И Апостол Павел ставит перед братом, имеющим знание, долг любви. Во избежание соблазна немощного брата он должен ограничивать себя и свою свободу (ст. 7–13). Призыв к самоограничению Павел подкрепляет ссылкою на собственный пример (гл. 9). Он тоже не пользовался теми преимуществами, которые связаны с апостольским служением. Он стал Апостолом по необходимости – бывший гонитель думал, по всей вероятности, о своем обращении, – и только безвозмездное служение дает ему право на награду хвалы (ст. 15–18). Но Апостол Павел ставит и общую цель. Он был всем для всех, т. е. ограничивал себя во всем для того, «чтобы спасти по крайней мере некоторых» (ст. 19–22). Он призывает к тому же и своих читателей.
И все-таки не мистическая опасность идоложертвенного сосредоточивает на себе внимание Павла. В заключительном отрывке 10, 23–11, 1 он возвращается к призыву: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Кор. 10, 23–24). Верующий должен думать о брате. Этой заботой и определяется решение тех конкретных случаев, которые Апостол имеет в виду в ст. 25–28. Он еще раз предостерегает против соблазна: «Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию. Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись» (1 Кор. 10, 31–33)[59]. Таким образом, христианская свобода главным критерием своей богоугодности должна иметь пользу ближнего. Как такое понимание свободы далеко от ее современной интерпретации!
