Барт Эрман - Иисус, прерванное Слово : Как на самом деле зарождалось христианство

Смотря какое евангелие мы читаем. О крещении рассказано не только в Евангелии от Иоанна: в остальных трех мы видим очень схожие описания. Этого следовало ожидать: ученые давно установили, что Матфей и Лука заимствовали ряд сюжетов из Евангелия от Марка, одного из своих ключевых источников — вот почему в них так часты почти дословные совпадения. Но есть и различия, поскольку Матфей и Лука в некоторых фрагментах изменили текст источника. Так или иначе, во всех трех описаниях крещения Иисуса после его выхода из воды отверзаются небеса, сходит Дух, словно голубь, и с небес раздается глас. И что же он глаголет? У Матфея — «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение». По-видимому, глас обращается к людям вокруг Иисуса, а может, к Иоанну Крестителю, и оповещает всех о том, кто такой Иисус. Но у Марка глас говорит: «Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение». В данном случае глас явно обращается непосредственно к Иисусу, сообщая ему, кто он такой, или подтверждая его догадки. У Луки мы видим другой текст (и здесь возникают новые сложности, так как в разных манускриптах Евангелия от Луки глас произносит разные слова. Здесь я приведу оригинальный текст стиха, найденный в некоторых наиболее старых манускриптах Библии, но отсутствующий в большинстве современных переводов)[12]. Глас говорит: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Лк 3:22), цитируя слова Псалма 2:7.

В каждом повествовании свой глас. Меняются слова, их смысл и функции: у Матфея они отождествляют Иисуса с Иоанном Крестителем и народом; у Марка — подтверждают представления Иисуса о том, кто он такой; у Луки — объясняют, что крещение сделало его (или утвердило в статусе?) возлюбленным сыном Бога. Остается выяснить, что же говорил глас на самом деле. Этот вопрос настолько озадачил ранних христиан, что в более позднем неканоническом евангелии, названном евионитским (эбионитским), он был разрешен с помощью указания, что глас раздался с небес трижды. В первый раз он произнес обращенные к Иисусу слова так, как они записаны в Евангелии от Марка, затем произнес текст из Евангелия от Матфея, адресованный Иоанну Крестителю и народу, и наконец, в третий раз — слова из Евангелия от Луки. И если не переписывать все три евангелия, факт остается фактом: глас в них во всех говорит разные вещи.

В Евангелиях от Матфея, Марка и Луки — так называемых синоптических — Иисус после крещения уходит в пустыню, где его «искушает диавол»[13]. Марк в особенности четко дает понять, что уход состоялся сразу же, и пишет, что Иисус «немедленно» был уведен Духом в пустыню. А Иоанн? У Иоанна нет рассказа о том, как дьявол в пустыне искушает Иисуса. Через день после того, как Иоанн Креститель увидел Духа, сходящего на Иисуса в облике голубя (Ин 1:29–34), он снова встречает Иисуса и провозглашает его Агнцем Божьим (Иоанн точно указывает, что это произошло «на другой день»). Затем Иисус начинает собирать учеников (Ин 1:35–52) и приступает к общественному служению, сотворяя чудо и превращая воду в вино (Ин 2:1-11). Так где же был Иисус на следующий день? Смотря какое евангелие вы читаете.

В подтверждение своих слов о том, что незначительные и необъяснимые расхождения можно найти в евангелиях повсюду, приведу всего один пример из исцеляющего служения Иисуса. У Марка, то есть в самом раннем из канонических евангелий, начальник синагоги по имени Иаир приходит к Иисусу и умоляет его пойти к нему в дом, потому что его дочь при смерти: «Приди и возложи на нее руки, чтобы она выздоровела». Но не успевают они отправиться в путь, как Иисусу преграждает путь женщина, страдающая кровотечением, и он исцеляет ее. После этого приходят слуги из дома Иаира и сообщают, что уже слишком поздно — его дочь умерла. Иисус велит им не бояться, входит в дом и воскрешает умершую девушку (Мк 5:21–43). Матфей рассказывает ту же историю (9:18–26), но с одной существенной разницей. У Марка Иаир обратился к Иисусу, когда его дочь уже была мертва. Он просит Иисуса не исцелить, а воскресить ее из мертвых. И Иисус исполняет эту просьбу. Различие может показаться незначительным, но его можно расценивать как исполненное глубокого смысла, ведь речь идет о жизни и смерти.

Некоторые изречения Иисуса, на первый взгляд сформулированные схожим образом, тем не менее различаются. Один из моих любимых примеров — феномен двух высказываний в Мф 12:30 и Мк 9:40. У Матфея Иисус провозглашает: «Кто не со Мною, тот против Меня». У Марка — «кто не против нас, тот за нас». Он сказал обе фразы? Имел в виду и то, и другое? Но как такое может быть? Или, возможно, кто-то из авторов евангелий что-то перепутал?

Автор самого раннего из евангелий, Марк, не дает конкретных указаний о продолжительности общественного служения Иисуса, но некоторые замечания позволяют предположить, какой она была. В начале служения Иисуса, в главе 2, его ученики идут засеянными полями и срывают колосья — к ужасу фарисеев, считающих, что это нарушение субботних запретов. Скорее всего, дело происходило осенью, ближе ко времени сбора урожая. После этого события развиваются очень быстро: одно из любимых слов Марка — euthus, «немедленно»: Иисус «немедленно» делает то или другое. В главе 11, после множества событий, произошедших «немедленно», мы подходим к последней неделе жизни Иисуса и празднованию Пасхи в Иерусалиме. Пасху отмечают весной, поэтому складывается отчетливое ощущение, что служение продолжалось несколько месяцев — от времени сбора урожая до весны.

Несколько месяцев? Разве не общеизвестно, что служение Иисуса длилось три года? Сведения о трехлетнем служении почерпнуты не из синоптических евангелий — трудов Марка, Матфея и Луки, — а из последнего, Евангелия от Иоанна. В трех отдельных случаях Иоанн упоминает разные празднования Пасхи, и поскольку они происходят раз в году, можно предположить, что служение продолжалось как минимум дольше двух лет, примерно три. Но какой из сроков точнее? Я сказал бы, что это не расхождение в строгом смысле слова, тем не менее трудно понять, почему Марк постоянно повторял слово «немедленно», если на самом деле имел в виду нечто другое.

Если поставить перед собой цель найти все расхождения в описаниях служения Иисуса, их обнаружится еще много. Но вместо того, чтобы продолжать двигаться по тому же пути, я хотел бы перейти к разговору о расхождениях, которые присутствуют в описании Страстей Христовых — повествовании о смерти и воскресении Христа. Среди этих расхождений встречаются некоторые чрезвычайно значительные.

Мы уже упоминали о нескольких несоответствиях между Евангелиями от Марка и Иоанна, касающихся Страстей: о дате изгнания торгующих из храма (Мк 11, Ин 2) и о дне и времени смерти Иисуса (Мк 14–15, Ин 18–19). Это не единственные расхождения в евангельских рассказах о смерти и воскресении Иисуса. Здесь мы довольно подробно обсудим три важных различия, а затем вкратце пройдемся по нескольким другим.

Для начала сравним‘Евангелие от Марка, самое раннее из канонических, и Евангелие от Иоанна, самое позднее из них. В обоих Иисус предстает перед римским правителем Понтием Пилатом, который приговаривает Иисуса к смерти за то, что он называл себя Царем Иудейским. Но в описании самого суда обнаруживаются весьма примечательные расхождения между евангелиями.

Описание Марка отличается краткостью и прямолинейностью. Рано утром представители иудейских властей приводят Иисуса к Пилату, который спрашивает, действительно ли Иисус Царь Иудейский. В греческом тексте Иисус отвечает всего двумя словами — su legeis, «ты говоришь». Иудейские первосвященники обвиняют его во множестве провинностей, и Пилат удивляется, что Иисус не пытается оправдаться. Затем нам говорят, что у Пилата был обычай во время Пасхи отпускать одного узника, о котором просил иудейский народ, и что он спросил собравшихся людей, хотят ли они, чтобы он отпустил «Царя Иудейского». Но тут вмешиваются первосвященники и подстрекают толпу просить Пилата отпустить не Иисуса, а разбойника Варавву. Пилат спрашивает людей, как ему поступить с Иисусом. Ему отвечают: «Распни Его!» «Желая сделать угодное народу», Пилат выполняет его просьбу: отпускает Варавву и предает Иисуса сначала бичеванию, а затем распятию.

Если бы Евангелие от Марка было единственным имеющимся у нас источником, повествующим об этом событии, у нас создалось бы впечатление, что суд свершился очень быстро, что Иисус не проронил ни слова, за исключением тех двух, и что Пилат, иудейские обвинители Иисуса, народ и сам Иисус находились в одном месте во время обмена репликами.