Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
В некотором смысле я рад, что в организации Свидетелей Иеговы и в её Руководящем совете мне пришлось столкнуться с тем, что я пережил. Сомневаюсь, что, не столкнись я лично столь близко с догматичным отношением к христианству, я по достоинству бы оценил всю важность и ценность затронутых библейских принципов. Я бы так и не осознал того, как люди, снаружи кажущиеся высоконравственными, тем не менее способны на поступки не только холодные, но и крайне бессердечные и жестокие. Теперь же я прекрасно понимаю, что процитированные выше слова апостола Павла очень актуальны и сегодня. Сегодня мне ясно, как организация, претендующая на роль «духовного Израиля», составленного из «иудеев» не по плоти, заявляющая во всеуслышание, что она одна на всем белом свете пользуется благосклонностью Всевышнего, что ей одной известны Его законы и воля, что только ей поручено Богом вести людей из тьмы к свету истины, организация, придающая столь большое значение распространению имени Иеговы на земле — сегодня мне понятно, как, несмотря на все это, данная организация может быть виновна в преступлениях настолько серьезных, что они наносят бесчестие на само то имя, которое эта организация взялась провозглашать.
Речь не идет о таких преступлениях, как, например, кража материальных вещей. Однако вещи гораздо более ценные все же крадутся. Людей, искренне любящих Бога, его Сына и его Слово, совесть которых не позволяет им принимать определенные законы и учения организации, лишают возможности распространять среди друзей и знакомых свое здравое влияние, порочат их доброе имя и репутацию, отнимают у них радость теплого и уважительного общения с теми, с кем они плечом к плечу честно служили Богу и ближнему, разрушают их семьи. Однако оправдание всем таким действиям можно найти в «законе» организации[488].
Буквального кровопролития или убийства не происходит. Однако искренних, безобидных людей, желавших просто жить в согласии со своей совестью, образно говоря, ранят ножом в спину, когда воздвигают против них несправедливые обвинения. Нападкам подвергается их репутация, а знакомые им ранее люди теперь должны считать их духовно мертвыми.
Прибегать к угрозе лишения общения, со всеми его последствиями, с целью запугать людей и заставить их выполнять решение, которое совесть самого человека считает неприемлемым, или вынуждать людей соглашаться с вероучением, которое они сами считают противоречащим Писанию — это не что иное, как духовный шантаж, духовное вымогательство. Утверждать, что между людьми и Иисусом Христом существует какой–либо религиозный центр власти, Божий «канал», — это мошенничество, посредством которого у людей крадут по праву принадлежащую им возможность иметь с Богом и его Сыном тесные и глубоко личные взаимоотношения.
Зафиксировать и разоблачить эти «преступления» может быть не так просто, как буквальные грабеж, убийство, вымогательство или мошенничество. Однако они не менее, если не более, безнравственны. Ведь эти беззакония наносят серьезное пятно на имя Бога.
«РЕВНОСТЬ ПО ОРГАНИЗАЦИИ БУДЕТ СНЕДАТЬ МЕНЯ»
Сотни и тысячи Свидетелей Иеговы нуждаются в ободрении и доброй поддержке. Они были бы глубоко признательны, если бы кто–нибудь помогал им справляться с жизненными трудностями, развиваться духовно, возрастать в мудрости. Как отмечается в одной из последующих глав (в 16–ой), несмотря на похвальбу «духовным раем», якобы процветающим в действующей по всему миру организации, опросы большинства собраний продемонстрировали бы, что Свидетели как общественная группа ни в коей мере не лишены социального стресса и общечеловеческих проблем. Хранящиеся в филиалах огромные картотеки с описанием правонарушений, от года к году лишь увеличиваются в объеме, являясь наглядным тому подтверждением.
Свидетели нередко говорят о том, что в стремлении поддерживать «чистоту собрания» они лишают общения «нераскаивающихся грешников». Однако ампутацию конечности ни в коей мере нельзя считать эффективным «исцелением» организма или показателем его общего здоровья.
Без сомнения, среди Свидетелей Иеговы есть старейшины, не склонные к безоглядному использованию дисциплинарных мер. Они искренне стремятся уделить «овцам» личное внимание, по–христиански утешить и ободрить их, откликаясь на нужды собрания. Есть старейшины, которые понимают всю важность выделения для этой цели времени, обладают духовными способностями и умело пользуются Писанием. О чем можно искренне пожалеть, так это о том, что такие старейшины встречаются столь редко. Сама система, та нескромная роль, которую она себе приписывает и рождающийся в результате дух не способствуют развитию подобных качеств. При рассмотрении чьей–либо кандидатуры на служение старейшиной наличию или отсутствию таких качеств не придается практически никакого внимания. Важно не то, насколько активно будущие старейшины помогают другим, а то, насколько широко они участвуют в программах организации. Как следствие, большинство старейшин являются (или со временем становятся) простыми «исполнителями», обеспокоенными лишь тем, насколько четко соблюдаются директивы организации. Они могут постараться вернуть «отбившуюся» овцу в очерченные организацией рамки, но не очень стараются по настоящему утешить и ободрить членов собрания, оказать ту помощь, в которой те действительно нуждаются. Усилиями религиозной власти из духовных пастырей они превратились в духовных погонщиков. В корне проблемы лежит непонимание библейской истины о том, что христианское спасение не зависит от непосредственного выполнения конкретных дел, что дела должны самопроизвольно, а не под внешним давлением, проистекать из веры и любви отдельных людей, и что христиане находятся не под Законом, а под Божьей незаслуженной милостью.
Я не сомневаюсь в искренности многих этих мужчин. Вообще говоря, растущее число старейшин из числа Свидетелей Иеговы по велению совести отказывается от такого служения. Есть доказательства того, что организация теряет своих самых сопереживающих служителей, и в будущем, к сожалению, это еще принесет свои нездоровые плоды. Во многих собраниях старейшинами назначают сравнительно молодых людей, что в результате приводит к ситуациям, подобным временам царя Ровоама. Получив от пожилых советников мудрый призыв к умеренности, Ровоам предпочел послушать молодых людей, ратовавших за авторитарные, жесткие действия[489].
Что касается тех членов собрания, кто, повинуясь указаниям организации, перестал общаться с прежними друзьями и даже с членами собственной семьи (даже если таким людям известно, что единственным «грехом» исключенных является непринятие каких–либо учений и правил Общества), то я понимаю, что многие из них подчиняются властным распоряжениям организации не без сильных внутренних переживаний. Есть и те, кто со временем задается вопросом, действительно ли принятый организацией курс можно считать христианским.
В 1985 году семейная пара из штата Мэн, оставившая образ жизни хиппи и присоединившаяся к Свидетелям Иеговы, в своем письме написала, сколь привлекательным было для них впечатление теплоты и открытости, изначально произведенное организацией. Они часто служили «подсобными пионерами» и «выкладывались на все сто процентов». В письме они отмечают: «Дом превратился для нас в гостиницу, куда мы бежали после долгой поездки на встречи и обратно. По утрам мы наспех завтракали, отвозили детей в школу и скорей бежали в служение». Но не это, а совсем другое беспокоило их. Женщина пишет:
Сначала мы столкнулись в служении с такой ситуацией: мы с сестрой (Свидетельницей) пришли навестить одного умирающего Свидетеля в больнице. В палате мы встретились с хорошо одетым молодым человеком и поговорили с ним. Оказалось, что он приходился пациенту сыном и в прошлом сам был Свидетелем Иеговы. Нет необходимости упоминать, что наш разговор с ним получился очень кратким. Тем не менее, он успел сказать, что у него просто были некоторые вопросы, но после нескольких встреч, где он рассчитывал получить на них ответы, его лишили общения (это было в 1981 году).
Сейчас я поражаюсь вот чему: единственное, что нас с сестрой в тот момент беспокоило, так это то, чтобы как можно скорее завершить разговор с ним, как полагается. Я ни на мгновение не задумалась о том, что ему, должно быть, сейчас нелегко смотреть на умирающего отца.
Муж этой женщины, Ким, почувствовал необходимость переосмыслить свои взгляды, когда познакомился с одной Свидетельницей польского происхождения, пережившей концентрационный лагерь во время Второй Мировой войны. Эта сестра захотела поговорить с ним после одной из встреч собрания. В присланном письме говорится:
