Григорий Дьяченко - Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь)
III. Итак, братие, ясно, что тот не имеет понятия о бесконечной любви к нам небесного Отца, кто дерзает упрекать Его в неправосудии или несострадании. Будем веровать, что минутная скорбь ведет к бесконечному блаженству, если она понесена с терпением и ради Бога; и будем помнить, что настанет время, когда Господь отрет все слезы с очей рабов Своих (Откр. 7, 17) навсегда, что у Бога бесцельно ничего не бывает. Аминь. (Составлено по указанным источникам).
Шестой день
Преп. Сисой Великий
(О смирении)
I. Подвижничество преп. Сисоя, преставившегося в 429 г., память коего совершается ныне, продолжалось от ранней юности до глубокой старости. Сначала жил он в ските, потом перешел реку Нил и уединился на той горе, где подвизался великий Антоний и где все напоминало ему о дивном образце иноческого жития. Уединение не скрыло великого подвижника Сисоя от людей, жаждущих духовного просвещения, и многие стали посещать Сисоя, чтобы пользоваться его наставлениями. Он же не отказывался принимать людей, так как любовь к людям ставил выше своего, хотя и возлюбленного, безмолвия.
В беседах его с людьми заключались в особенности уроки смирения.
– Отец! – сказал однажды Сисою один пустынник, – я замечаю за собою, что памятование о Боге всегда со мной… – Это еще немного, сын мой, – отвечал ему Сисой, – еще важнее того – видеть себя ниже всех, потому что такое уничижение способствует к приобретению смирения…
Другому брату сказал он: имей смирение, отрешись от своей воли, откажись от пустых забот мирских, и ты найдешь мир сердца…
О себе самом Сисой постоянно говорил: грешником засыпаю, грешником пробуждаюсь…
Во время кончины преп. Сисоя выказались и великое смирение его, и великая благодать Господня, пребывающая на смиренных… Умирая, старец пришел в восхищение, лицо его просияло, и он заговорил: «вот, авва Антоний идет ко мне»… Немного спустя воскликнул: «я вижу лик пророков», – и в то же мгновенье лицо его еще более просветлело, – «вот, пришли апостолы», – стал он говорить тихо и как-будто разговаривая с кем-то из святых.
– С кем он разговаривает? – недоумевали пустынники, собравшиеся вокруг преп. Сисоя, чтобы выслушать его последние изречения.
– Вот, ангелы пришли взять мою душу, – и я молил их подождать еще несколько, чтобы успеть мне совершить покаяние… Они же сказали: ты не имеешь больше нужды в покаянии… – Не знаю, начинал ли я еще его? – Эти последние слова преп. Сисоя дали понять ученикам его, знавшим о глубоком его смирении, что добродетель его была совершенна…
Наконец лицо подвижника просияло как солнце, и в то же время он воскликнул: «смотрите, Господь идет ко мне», – и с этими словами переселился в иной мир.
II. Преп. Сисой есть великий учитель смирения и в жизни своей, и при смерти. Поэтому побеседуем ныне о смирении.
а) Все святые украшались смирением, несмотря на свои великие добродетели. Посмотрим на этих смиренных людей, которые пред всеми себя унижали, посмотрим, кто они были на самом деле. Смирен был патриарх Авраам, он говорил о себе: я земля и пепел. Но кто этот Авраам? Это – отец верующих, которому между патриархами нет равного. Смирен был царь Давид, он говорил о себе: я червь, а не человек. Но кто этот Давид? Это – порфироносный пророк, которому между царями нет равного. Смирен был апостол Павел, он написал о себе: я наименьший из апостолов, я недостоин и называться апостолом. Но кто этот Павел? Это – один из первоверховных апостолов, который более всех трудился в деле проповедания. Смиренна была пресвятая Дева Мария, Она, выслушав от ангела благовестие о зачатии Сына Божия, говорила: «величит душа Моя Господа и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем, яко призре на смирение рабы Своея». – Но кто эта смиренная дева Мария? – Это – пресвятая Дева, Матерь Божия, высшая херувимов и славнейшая серафимов. Впрочем, на что нам приводить слишком много примеров. Перечислять смиренных – значит перечислять мужей, высоких по духу и святых по жизни. Кончим все одним. Кто есть Христос Иисус, Который во всю жизнь до самой смерти непрестанно смирял и уничижал Себя, Который не восхотел трости сокрушенной переломить и льна дымящегося угасить? Кто этот кроткий и смиренный сердцем, умывший ноги Своим ученикам? Высочайшая премудрость, совершеннейшая святость, сияние славы Отчей и образ Ипостаси Его, – словом, Бог – во плоти.
б) После этого, что же мы должны сказать о тех людях, которые не хотят смириться пред другими, которые любят гордиться собою? Что сказать о них? Это – люди, в которых нет истинного христианского духа, в них нет истинных достоинств; в них нет ни величия, ни святости. Гордятся только низкие и ничтожные люди. Не имея ничего, они хотят гордостью восполнить недостаток совершенств, надменностью думают заменить слабость своих сил. Почему иной человек, заняв важное место в обществе, делается вдруг неприступным? Он боится, чтобы вблизи не рассмотрели его, кто он таков: он неприступностью хочет скрыть свои недостатки, спесью думает восполнить скудность своих заслуг. Если вы увидите человека гордого, неприступного: то не старайтесь много разгадывать, кто он таков: это просто человек без истинных достоинств, в нем нет ни хорошего ума, ни доброго сердца.
Правда, и люди с великими достоинствами иногда предаются гордости. Но зато надолго ли они остаются великими при своей гордости? Начать гордиться, – значить начинать падать; мечтание о себе – приготовление к унижению. Бог оставляет гордых самим себе, а смиренных поддерживает Своей благодатью. И потому-то, братия, когда вы возмечтаете о себе: то бойтесь, чтобы вам в скором времени не посрамиться. Только при смирении высок и силен человек, а без смирения он слаб и низок.
Правда, низкие и слабые люди тоже иногда смиряются. Но их смирение не лучше гордости. Пред кем смиряются низкие люди? Только пред высшими. Для чего смиряются? Чтобы удобнее возвыситься. В каких слабостях признаются низкие люди? В самых ничтожных, маловажных. Для чего признаются? Чтобы дать знать другим, как маловажны слабости, которым они подвержены. Таким образом, у низких и смирение всегда низко, истинное смирение для них слишком высоко, оно не по их духу. Истинно смиренный потому и смиряется, что он смирен душою; потому и не возносятся его очи, что не надмевается его сердце; у него сердце, как невинное, покорное, простосердечное дитя. От того-то истинно смиренными бывают только люди с совершенствами, люди великие и святые; только у таких людей достанет духу говорить о себе: я земля и пепел; я червь, а не человек.
III. Итак, братия, смирение вовсе не есть признак слабого и малодушного человека; вот гордые люди всегда слабы и малодушны, а смиренные всегда велики и святы; смиренная выя есть признак величия духа, а гордое чело – отпечаток низкой души. И потому не будем смущаться, хотя бы нам довелось отправлять самую низкую должность раба: низкая служба никогда не унизит высокого человека. (Составлено по поучениям прот. Р. Путятина).
Седьмой день
Поучение 1-е. Преп. Фома
(Жизнь во Xристе есть высшее благо)
I. Преп. Фома, празднуемый ныне св. Церковью, называется Малеином от места своих подвигов на мысе Малее, в Пелопоннесе, или на горе Малеон на Афоне. Жил он не позднее Х века. Сначала был воином, славившимся храбростью и богатством. Оставив мир, удалился в пустыню и просиял подвигами и чудесами.
II. Вы видели, братия, что преп. Фома, несмотря на все мирские радости и утехи, не удовлетворялся ими, но оставил мир и последовал за Христом. Почему же поступил он так? Потому что просвещенным благодатью оком видел, что во едином Христе – высшее благо жизни.
В самом деле, если поближе присмотреться к вседневной суете человеческой жизни, то не трудно прийти к заключению, что вся она, по-видимому, уходит у людей то на заботы о здоровье, то о насущном хлебе, а нередко и о богатстве, о знатности и вообще на погоню за так называемым счастьем, весьма часто с полным забвением о Христе и о жизни во Христе. А без этого высшего и существенного блага ни здоровье, ни богатство, ни знатность и т. п. не доставят нам истинно-человеческой жизни. Убедиться в этом, при свете слова Божия, не трудно.
а) Здоровье… Конечно, это благо. Но какое здоровье – телесное или духовное? Если одно телесное, то велико ли это благо, когда не только здоровье не может быть постоянным, но и самая земная жизнь не вечна! Что пользы в одном здоровье тела, когда в нем неизбежно царствует грех, порабощающий себе и самую душу своими страстями и похотьми? Разве мало примеров, что люди нравственно больные – без веры и надежды – просто тяготились своим телесным здоровьем и старались преждевременно и насильственно освободиться от него, как от тяжелого бремени? Да, телесное здоровье ценно только при здоровье духа, имеющего вечную цену и достоинство. Но дух может ли быть здоров без Христа и без оживляющей его благодати, которая дается за веру во Христа? Только та душа здорова, которая спасена и в которой обитает Христос; истинное здоровье бывает только при жизни духа во Христе; страшны не болезнь и даже не смерть телесная, а болезнь и смерть души.
