Георгий Гурджиев - Жизнь реальна только тогда, когда Я есть (фрагмент)
И поскольку сделать это совершенно невозможно, я поэтому ограничусь лишь тем, что скажу следующее: Три года назад, когда одновременно возникли три очень серьезных факта, мешавших моей работе и не преодолимых обычными средствами, я тогда, среди других мер, необычных в жизни людей, чтобы победить этих "непрошенных гостей", написал также одну маленькую брошюру под названием "Вестник грядущего добра".
Я написал это специально для некоторых людей, которые уже давно считались последователями моих идей или в период существования основанного мной Института были учениками в одном из его ответвлений.
Эта брошюра была напечатана на девяти языках, по тысяче экземпляров на каждом языке.
Хотя были приняты все меры к тому, чтобы предотвратить их попадание в руки людей, которые до этого не знали меня, это не было полностью достигнуто, и теперь в количестве нескольких сотен экземпляров она, к сожалению, как говорится, "переходит из рук в руки".
И поэтому, помня об этом, я считаю своим долгом для возможности достижения моей третьей фундаментальной цели также до полного удовлетворения дать здесь следующий совет:
Если вы до сих пор еще не читали книги под названием "Вестник грядущего добра", тогда благодарите обстоятельства и не читайте ее.
Здесь как раз не будет лишним сказать, что для возможности осуществления моей третьей фундаментальной цели, также до полного удовлетворения, я на весь прошлый год даже перестал писать.
Не только намеренно прекратил писание, но даже в течение всего прошлого года всегда старался, насколько возможно, конечно, с очень большой внутренней борьбой не допускать проявления во мне какого-либо активного мышления.
Я прибег к такой поистине "варварской" мере для того, чтобы продолжавшиеся во мне автоматически переживаемые страдания, посредством которых я достиг этой своей цели, осуществлялись бы во мне более продуктивно.
Даже моя последняя поездка в Америку была совершена мной главным образом с целью обретения такой продуктивности.
И это было вследствие того факта, что после ужасной автомобильной аварии, происшедшей со мной, я общался только с американцами, и поэтому почти все мои знакомые последних десяти лет находятся там, и ввиду этого я мог, не прибегая к каким-либо специальным мерам, всегда очень легко иметь в своем распоряжении плодородную почву всех типов и степеней жизненности для сеяния Божественных семян для взращения благотворных факторов для моего бытия.
Хотя все те странные и оригинальные принципы, которые я применял к жизни в течение последних семи лет, освещены, как уже было сказано, в дальнейшем тексте этой книги, однако чувства восхищения и благодарности, переполняющие меня, заставляют меня здесь, в начальной главе, прокомментировать тот мой принцип моей внешней жизни, который неожиданно стал для меня, так сказать, "неисчерпаемым источником".
Я имею в виду тот уже упоминавшийся принцип, который я охарактеризовал словами "наступать на самые чувствительные мозоли каждого, с кем я встречусь".
Благодаря этому принципу, который оказался для меня поистине Чудотворным, я, помимо того, что имел всегда и везде изобилие материала для моей основной цели, то есть для моего перерождения, также, благодаря только этому, настолько воздействовал на каждого, кто со мной встречался, что он сам, без какого-либо усилия с моей стороны, а напротив, как будто с большим удовлетворением и полной готовностью, снимал свою маску, подаренную ему с большой торжественностью его папой и мамой; и благодаря
этому я сразу приобрел беспрецедентно легкую возможность неспешного и спокойного наслаждения своими собственными глазами тем, из чего состоял его внутренний мир, причем не только тех случайных данных, необходимых каждому человеку для выживания, но также всей тошнотворной мерзости, накопившейся в нем вследствие его абсолютно ненормального, так называемого, "образования".
Этот, и только этот, для меня Божественный принцип позволил мне разглядеть и понять наконец те глубоко скрытые нюансы человеческой души, которые интриговали меня всю мою жизнь.
Ему, и только ему одному, я обязан всем, чем я теперь обладаю.
А я обладаю таким "внутренним богатством", что в объективном смысле оно стоит во много раз больше, чем все деньги, которые может представить человеческий ум, такие как, например, все состояние наследницы "New York five-and-ten" (сеть магазинов, в которых цена на любой товар -- пять или десять центов. -- Прим, перев.) плюс все деньги, которые тайно в наличной валюте хранят французские крестьяне.
Однако все значение и ценность этого внутреннего богатства, приобретенного мной, я подробно объясню также в конце этой последней книги.
А пока, чтобы воздать должные почести этому принципу, я скажу, что за счет него я потерял без остатка все, чем я обладал из того, что люди называют богатством.
Из-за него я потерял не только богатство, которым я обладал, но также всех, так называемых, "друзей" и даже, так сказать, "привилегию быть предметом зависти" - словом, все то, из -за чего я несколько лет назад считался очень многими людьми не каким-нибудь "собачьим хвостом", но одним из первоклассных "асов" современной жизни.
Несмотря на все это, я сегодня, когда я пишу эти строки и когда окружающие условия моей обычной жизни -- становящиеся закономерно все хуже и хуже благодаря неизменному проведению в жизнь целей, поставленных мной самим, и среди них этого моего принципа - уже так далеко зашли, что я не могу даже представить, как я из них выберусь, благословляю этот принцип всем моим существом.
Обстоятельства обычной жизни, теперь сложившиеся для меня по причине всего этого, я также непременно освещу в конце этой книги, если, конечно, мне удастся протянуть еще хотя бы месяц.
И я тогда объясню также, почему я употребил выражение "становятся закономерно все хуже".
Я непременно объясню это, потому что во всем этом есть не только очень много назидательного, но также такая комичность, что если бы остряки всего мира собрались вместе специально, чтобы выдумать это, они не смогли бы выдумать и десятой доли.
Выразив свою благодарность этому принципу за приобретение внутренних богатств, я должен теперь быть совершенно беспристрастным и поставить вопрос прямо... Так ли это на самом деле?
Мог бы этот изобретенный мной принцип быть также и во всех других окружающих условиях обычной жизни таким оживляющим фактором?
Откровенно говоря, согласно убеждению моего подсознания, я должен сказать... нет.
Это могло случиться только по причине общего материального кризиса.
Я должен поэтому выразить свою благодарность такому общечеловеческому несчастью. Но поскольку делать это было бы довольно неуклюже, я сохраню поэтому свое прежнее мнение.
Сейчас, выражая полу-издевательски свою благодарность этому ненадежному фактору за внутренние богатства, которыми я теперь обладаю, я вспомнил многих людей, живших рядом со мной, которые, из-за этих моих вышеупомянутых эгоистических идей должны были иметь много разочарований.
Среди таких людей, которые вольно или невольно имели не очень "сладкую" жизнь, было много на самом деле близких мне как по крови, так и по духу.
В заключение этой главы третьей серии моих писаний я почти накануне запланированного осуществления моих эгоистических целей, обращаясь ко всем, кто рядом со мной, буду говорить только о двух "существенных факторах", сформировавшихся в моем внутреннем мире.
Первый, который сформировался в моем бытии еще в детстве и является наивысшим из всех моих убеждений, можно сформулировать следующим образом: ."Только тогда может человек быть хорошим альтруистом по отношению к своим близким, если временами он может быть полным эгоистом".
А второй был сформирован во мне два года спустя после того, как я начал осуществлять эти три цели моей семилетней задачи.
Работая интенсивно над книгами, предназначенными для публикации, в условиях закономерно возникающих несчастий я, заметив, что по причине моего следования моим эгоистическим идеям люди рядом со мной становились хуже и хуже, однажды привел себя в особое состояние ума по технике, перенятой у моего отца, и посредством само-внушения кристаллизовал в своем бытии этот психический фактор, в форме следующей гипотезы:
Если я добьюсь осуществления поставленных мной целей, и при этом останусь жив, тогда я должен буду жить с определенной программой, примерно следующей: одну треть моего бодрствующего состояния я буду посвящать удовольствиям моего собственного тела; вторую треть исключительно тем, кто к тому времени останется из близких мне людей, как по крови, так и по духу; и третью часть науке, то есть всему человечеству.
И вот теперь, после всего того, что было объяснено в этой вступительной статье, я советую, и причем очень искренно, всем моим читателям, как тем, кто знает меня, так и тем, кто не знает, а также моим дорогим друзьям и не менее дорогим "врагам", постараться понять правильно сущность текста этой моей последней книги и особенно сущность заключительной главы.
