Михаил Белов - Иисус Христос или путешествие одного сознания (Часть 2)
- Это как?
- Ну, полностью очистил содержимое головы от доминантного очага в правом полушарии.
Говоря последние слова, я вложил в них ироничный намек, и взглянул на него. Он поморщился. Дальше разговор шел о матушке и обо всем. Я рассказывал ему, как я провалился в его "Я"после пробивания его эгрегора.
- Я вдруг оказался в таком покое, что мне стало смешно. Он находится в таком покое, а я пытаюсь ему что-то доказать, рассказываю про поле.
Павитрин засмеялся. Мы прошли немного дальше. Я продолжал по ходу разговора:
- Я же говорил тебе, что я чуть не убил твоего отца в прошлом году. У меня и в этом было нечто подобное, только по отношению к тебе. Но как я могу это сделать, когда я вижу, что ты меня не понимаешь.
- Незнание смягчает ответственность, - поспешил вставить Павитрин.
- Незнание не смягчает ответственности - это справедливый закон природы и глупый - судебного законодательства. Я же сужу по-человечески.
- Я понимаю.
- Как я мог тебе что-нибудь сделать, когда я вложил в тебя столько сил, когда ты - без пяти минут Шри Ауробиндо.
- Ну уж Шри Ауробиндо, - сказал Павитрин самодовольно.
- Обыватель.
Меня полоснуло самодовольство, с которым было произнесено последнее слово. Я сказал это.
- Не самодовольно, а с сожалением, - сказал он.
- В психозе я видел видение, - продолжил я. - "Я из тебя Павитру сделаю", - говорил я тебе.
- Павитра - это кто? - хитро спросил Павитрин.
Эта хитреца меня задела, но я продолжал:
- Это первый ученик Шри Ауробиндо. В переводе означает "чистый". Вадим стал расспрашивать меня о том, где я собираюсь печатать книгу.
-В своем институте.
Он опасался, что кто-нибудь из студентов или лаборантов, воспользовавшись моей неосведомленностью во всех возможностях работы компьютера прочтет необработанный текст, в котором было много информации, способной подорвать авторитет их семьи. Я в порыве чувств писал все очень откровенно. Но когда я пришел домой, как-то само по себе возникло решение спросить о помощи Валентину Николаевну Мосиенко - давнюю знакомую, жившую раньше в нашем подъезде, работавшую в политехническом университете. Она, как и всегда, откликнулась на мою просьбу и, поговорив со своей коллегой - Акиловой Светланой Геннадьевной, дала мне телефон ее кафедры. Теперь я день за днем с перерывом на обед проводил в компьютерном классе. В класс приходили студенты, занимались, играли на компьютерах, часть из которых постоянно была свободной.
- Можно, я приведу знакомых себе на помощь? - спросил я Олю - лаборантку компьютерного класса.
- Приводи. Я стал думать, кого бы мне попросить. Ответ долго искать не пришлось: Олю Павитрину. Ее сестра с Сергеем, находясь дома со своей маленькой дочкой, могли свободно присмотреть за Ильей и Алиной. Оля в школе училась в УПК на машинистку и имела скорость печатания в то время 157 ударов в минуту. Два-три дня работы на компьютере эту скорость восстановили бы свободно.
Я был словно одержимым. Ужасы, которые мне приходилось наблюдать в автобусах и в общественных местах, когда из-за одной бессознательной интонации человека на него начинали орать и обзывать последними словами, показывали мне бессмысленность всей моей жизни и любого другого дела, пока все это будет продолжаться. Выходом же из того уровня тревожности и стереотипов человеческого восприятия ближних, которое присутствует у большинства людей, я видел даже в незначительном повышении веры в будущее или настоящее и с отвлечением людей от их каждодневных забот. Точнее, делание дел при мыслях о другом.
На печатной машинке, которую мне дала знакомая девушка - Нина, я напечатал памятки:
"Для адаптации психически больных.
Если сказанные вами слова у вас на глазах становятся сгустком боли, от которого невозможно избавиться, значит, вас не понял человек, которому вы их произнесли. Успокойтесь, вернитесь домой и постарайтесь от них очиститься, как и от этого полевого комка. Ваша боль пройдет, когда вы это сделаете.
Врачам.
Причины шизофрении хорошо показывает такой наглядный пример: проезжая в автобусе, наверное, каждый обращал внимание на то, что, если смотреть на землю во время движения транспорта, она продолжает двигаться и после его остановки. Это происходит во время движения полевого субстрата из отдела памяти перед взором. Галлюцинации при шизофрении происходят подобным образом. Только движущей силой, способствующей их появлению, является мышление собеседника больного. Лечение шизофрении просто. Боли больного исчезают по мере заполнения его биополя. Больного необходимо на время изолировать от излишнего общения и, успокоив ему душу, научить его правильно понимать людей и правильно и точно выражать свои мысли и чувства.
Частичная потеря памяти, так называемый склероз, происходит из-за того, что сознание пересекает подсознательные отделы психики - неразработанные участки мозга и собственного биополя. Полнее картину причин склероза при "ишемии" и самой ишемии показывает выражение древних: "Оберегай духом тело". Недостаток "духа" - биополя, которое еще носит название энерго-информационного поля, открывает участки мозга, способствуя тем самым появлению склероза. Выход из проблемы прост. Успокоение души даст закрытие биополем мозга.
Родственникам больного.
Излечение вашего больного родственника возможно лишь при правильном отношении к нему его знакомых и близких. Поэтому вам необходимо помочь ему и им в этом, так как мысль преграды не имеет. Вы должны стать посредником в отношениях между ним и ими, если в этих отношениях присутствует недружелюбие, помирив их".
После этого я стал расклеивать их по городским вокзалам. Хотел я это сделать и в больницах города у регистратур, но у меня отбил желание Вадим и человеческие настроения. Вадим, которого я попросил сделать это в его поликлинике, сказал, что ему это чревато производственными осложнениями. Я предлагал ему спросить сначала согласия у работников регистратуры или просто незаметно повесить на доску объявлений в фойе тот листок в виде частного объявления, но бесполезно. После он у меня попросил этот листок принести, вызвав недоверие к себе. Я ему принес.
На вокзалах, где мне случалось побывать после наклеивания листков, я увидел, что последние безбожно срывали. Что плохого в том, что люди больше будут знать полезного, пусть даже необычного?
Весь этот день и вечер я чувствовал себя неуютно. Было какое-то чувство противохода микрочастиц в невидимых глазу каналах головы, что вызывало некое беспокойство или, можно сказать, раздражение. Я лег в медитацию. Как-то однозначно внутри всплыло курение. Я, понятно, не курил. Курил он. Это видение черноватым сгустком, напоминающим отношение к чему-нибудь темному, появилось у меня в правом боку. Одновременно возникла мысль о Вадиме. Я стал вспоминать его отношение к сигаретам. Курение постоянно вызывало у него внутренний конфликт. Для меня вопрос был исчерпан.
На следующее утро, проснувшись полседьмого, в семь часов утра я был у Вадима. Взяв соседский коврик, я подстелил его под себя и сел на ступеньке лестницы в ожидании, пока Вадим пойдет на работу. Когда он открыл дверь, его глаза автоматически достигли вершины его сознания.
- Так заикой можно оставить, - сказал он, несмотря на то, что я сидел на приличном расстоянии от его двери. Мы вышли на улицу.
- Я пришел к тебе попросить тебя бросить курить.
- ?!
- Ведь курево же вызывает у тебя внутренний конфликт.
- И огромный.
- И я это чувствую. Пока мы находимся в соавторстве, ты должен это сделать ради меня.
Он начал колебаться.
- Хорошо, - сказал я. - Если ты этого не сделаешь, я забираю книгу назад и пишу сам.
- Подожди, подожди, - начал он. - Зачем так категорично?
- Во-первых, желание бросить курить у тебя есть, и бросать ты будешь все равно. Во-вторых, я сейчас иду по лезвию бритвы, и если ты не хочешь этого понять и не можешь ради моего здоровья или даже жизни отказаться от своего удовольствия - я не собираюсь тебя ублажать за свой счет.
- Может быть, я тебе помогу, если скажу, что тебе, если ты это делаешь, нужно делать легко, не участвуя в действии, - продолжил я. Но сейчас тебе необходимо бросить курить, это однозначно.
Так он и сделал. Курить он бросил, через некоторое время начав снова, следуя моему совету, и каждый раз своим взглядом как бы говоря:
"Ну что тебе еще надо?", причиняя мне простую человеческую боль. К тому времени я перестал так остро ощущать дисгармонию на расстоянии и разговоров об этом больше не заводил.
Однажды утром я позвонил Вадиму на работу и пригласил его вечером прийти ко мне с Сатпремовым посидеть за разговорами. Он согласился. Когда он положил трубку, я вдруг почувствовал, как у меня в затылочной части головы начинают сходиться две огромные структуры, наподобие колец ножниц, когда одно находит на другое. Одновременно с этим у меня внутри наступил покой, о котором приходилось только мечтать. Я стал недоумевать - как я раньше не мог понять причину своего беспокойства и жить в том содоме. Вернувшись на несколько предыдущих мгновений времени назад, я увидел, что полость моего сознания была выстлана мягкой полупрозрачной духовной тканью, приглушавшей вибрации, идущие от этих структур. К тому же предыдущие годы жизни давно стерли в моей памяти понятие нормы душевного состояния, и я привык подстраиваться под то, что есть. Мне сразу стало понятно, что наша "вражда" с Игорем в сознании Вадима успокоилась. Только такое влияние его сознания на мое, не только сознательно, но и бессознательно оставляла у меня вопросы к прошлому. С ними пришел еще Сережа. Перед тем, как мы сели за стол, я спросил Вадима его мнение, если я отдам Игорю для прочтения кусочек текста, в котором я описывал позапрошлогодние события, которые готовил опубликовать:
