Николай Ведерников - Быть священником вчера и сегодня (сборник)

Значительная часть творений древних подвижников IV—V веков посвящена умной молитве. Основатели монашества и их ближайшие последователи, удаляясь в безлюдные места, на своем опыте познали необходимость непрестанного умного делания для очищения внутреннего человека. «Напрягайся непрестанно изливать молитвы со слезами, чтобы сжалился над тобою Бог и совлек с тебя ветхого человека» [116] , – учит преподобный Антоний Великий.

Умной молитвой можно заниматься не только в пустыне или в монастыре, но и в миру. Для этого необходимо прежде всего так наладить свою жизнь, чтобы пребывать в постоянном внимании к своей душе, помня, что Бог находится на всяком месте владычества Своего и ждет от нас плодов покаяния – сокрушения сердечного и смирения: Даждь ми, сыне, твое сердце (Притч. 23, 26). Святые подвижники опытно испытали, что кратчайший путь к этому – умная молитва. «Нерассеянно молящийся ум утесняет сердце. Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 17)», – пишет преподобный Марк Подвижник [117] .

Подвиг умного делания был свойственен первым христианам, пребывавшим в благодатном единстве со Христом. Собственно молитвой преимущественно считалась непрестанно творимая молитва Иисусова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Такая молитва – необходимое условие благодатной христианской жизни и средство ко внутреннему, сердечному единению с Господом. «Если желаешь быть храмом Божиим, то приноси Богу непрестанную жертву – непрерывную молитву», – учит преподобный Нил Синайский [118] .

Чтобы стяжать умную молитву, нужно прежде всего последовать заповеди Спасителя: Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне (Мф. 6, 6). Комната, по толкованию Святых Отцов, есть сердце, двери – чувства. Войдя умом в сердце, душа более не блуждает в помышлениях и мечтаниях, но посредством сокровенной молитвы соединяется с Богом. Внутренней молитве древние подвижники учили прежде всего своим примером. Так, преподобный Антоний Великий, о котором «все знали, как долго он маливался… иногда так углублялся в молитву, что простаивал в ней целую ночь, и когда восходящее солнце пересекало эту его пламенную в восхищении ума молитву, мы слыхали, как он говорил: “Зачем мешаешь ты мне, солнце? Ты для того будто и восходишь, чтобы отвлекать меня от Божественного умного света”» [119] .

Молящемуся постоянно, в сокрушении сердца, со вниманием и страхом Божиим Сам Бог со временем дарует сердечную теплоту, мир и любовь. Молитва становится для него потребностью души, как пища и питие для тела. Однако действие такой благодатной молитвы остается для нас непостижимой тайной, как непостижим и недоступен Сам Бог, ею призываемый.

Умная молитва требует от подвижника многих усилий и трудов. Святые Отцы призывают день и ночь трудиться в делании Иисусовой молитвы. «Должно всегда молиться день и ночь, – поучает преподобный Нил Синайский, – потому что Господь дарует Божественную благодать не просто кому бы то ни было, но тем, которые просят неотступно, не щадя труда, усилия и пота» [120] .

Дерзновение пастыря в предстательстве пред Богом о своих пасомых, которые в таковом крайне нуждаются, возрастает, по мере того как он стремится к очищению своего сердца и стяжанию непрестанной, немечтательной молитвы. Источником благодатных средств для нравственного совершенствования и спасения верующих являются Таинства Церкви, совершаемые действием Святого Духа посредством молитвы иерея. Произнося слова церковных молитв, священник должен глубоко переживать их, сознавая, что он предстоит перед Престолом Божиим, ходатайствуя пред Ним за молящихся в храме и вместе с ними принося духовные жертвы. «Ради слез, проливаемых иереями паствы Твоей, пощади искупленную Тобою Церковь Твою» [121] , – восклицает преподобный Ефрем Сирин. Своим дерзновенным предстательством иерей может не только подвигнуть пасомых к покаянию, но и умолить Бога вернуть погибающую душу в стадо Божие.

Домашняя церковь

Святая Церковь предъявляет строгие требования к брачной жизни пастыря. Его дом – это малый храм, где он, как глава семейства, предстоит Богу в молитве, обновляется и укрепляется духовно, является образцом в добродетельной жизни для домочадцев. Согласно Священному Писанию, …епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен… честен, страннолюбив… хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим. 3, 4–5). Естественно, что те же требования предъявлялись и к пресвитерам – соучастникам ответственности и благодати епископов (для которых впоследствии было принято безбрачие).

Церковь не обязывает священнослужителя вступать в брак, но требует, чтобы, избирая супружескую жизнь, он проводил ее достойно высокого звания пастыря. Прежде всего брак священнослужителя должен отвечать идеалу установленного Церковью единобрачия [122] . На пастырское служение должны быть поставляемы только лица нравственно непорочные, которые могут и другим помочь бороться со страстями.

Следует отметить, что Святым Отцам Востока всегда был чужд манихейский взгляд на брак как на что-то изначально богопротивное и непозволительное. Они подчеркивают, что Господь благословил два пути в Царствие Небесное: целомудренный брак и девство. «Ведь Господь, – говорит преподобная Синклитикия, – сотворив Вселенную, в ней создал два образа существования: тем, кто живет целомудренно, Он даровал брак для деторождения; тем же, кто живет в чистоте, Он заповедал девство, чтобы они были равноангельными. Женатым говорит возделывать землю (Быт. 3, 23), а монахам: Не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф. 6, 34); тем Он дал закон, нам же, монахиням и монахам, явил Свои заповеди через благодать» [123] .

Учению Святых Отцов Церкви чужда и противоположная крайность во взгляде на брак: понимание его как средства утоления похоти. В творениях древних подвижников часто встречается мысль о том, что Богом установленное супружество необходимо для продолжения человеческого рода. Так, преподобный Нил Синайский пишет: «Родились у меня, друзья, два сына: один – тот, которого я здесь сижу и оплакиваю, и другой, оставшийся с матерью. И после того я прекратил супружеское общение, сочтя, что их будет достаточно для продолжения рода или для заботы о нашей старости. Ибо я рассуждал, что всякое разумное существо должно не предаваться наслаждениям до пресыщения и не злоупотреблять разрешением закона для поругания природы, но, послужив замыслу Творца, Который устроил брак не для утоления страсти, но для приумножения рода, скоро остановиться, чтобы, когда позже увянет сила и вожделения угаснут в естественном спокойствии старости, не приписывать себе подвиг целомудрия, достигнутый принуждением возраста, а не сознательным рвением» [124] .

Чтобы достойно пасти стадо Христово, священник должен вначале управить свою малую церковь – семью. Доверие прихожан к пастырю выше, если они видят его добрую личную жизнь. Домашний быт иерея должен быть для них примером для устроения их собственного домашнего очага. Жилище пастыря Церкви не должно быть чрезмерно изысканно и роскошно, чтобы не давать окружающим повода для соблазна и зависти. Напротив, совершенно необходимы простота и скромность как в жилище, так и в быту, и в одежде пастыря.

Супруга священнослужителя – это его первая помощница в христианской жизни и соработница в пастырском служении. Ей должны быть свойственны скромность, мирность, сдержанность, чуткость, беспорочная жизнь. Никаким поступком, словом или жестом она не должна давать повод для осуждения себя и своей семьи. Бережливость и в то же время милосердие и попечение о нуждающихся – драгоценные качества, украшающие матушку.

Немаловажное место в семейной жизни священнослужителя занимает воспитание детей. Он обязан заботиться о том, чтобы они были истинными чадами Церкви, имели страх Божий и благочестие. Святитель Иоанн Златоуст говорит об этом: «Хочешь, чтобы сын твой был послушлив? С детства воспитывай его в наказании и учении Господнем» [125] .

Крайне печально и соблазнительно бывает видеть, когда дети священника оказываются людьми нецерковными и безнравственными. В этом случае на пастыря возлагается вина за то, что он не приложил должного старания в воспитании своих детей. Пример – ветхозаветный священник Илий, не обращавший должного внимания на распущенность своих сыновей и наказанный за это Богом (см. 1 Цар. 3, 11—14), показывает, сколь велика ответственность пастыря за нравственное состояние своих детей. Каждый священнослужитель должен помнить об этом и воспитывать детей в строго христианском духе.

Итак, Святые Отцы призывают пастырей к жизни высоконравственной и безукоризненной, прежде всего в своей малой церкви – семье, чтобы никто не мог укорить его в чем-либо соблазнительном или небогоугодном. Ибо, по слову преподобного Исидора Пелусиота, «его жизнь испытывается тысячами глаз» [126] .