Мученик Иустин Философ - Апология I представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому

Апология I представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому

1. К императору Титу Элию Адриану Антонину Благочестивому Августу Кесарю, сыну его Верессиму философу, и Люцию философу, родному сыну Кесаря усыновленному сыну Благочестивого, любителю наук и священному сенату и всему народу римскому, обращаясь с моим словом и прошением за людей известных народов, несправедливо ненавидимых и гонимых, — я из числа их, Иустин, сын Приска, внука Вакхия, уроженцев Флавии Неаполя в Сирии Палестинской.

2. Люди истинно благочестивые и любомудрые должны уважать и любить только истину и отказываться от последования мнениям предков, когда они худы: такова обязанность, внушаемая разумом. И не только требует здравый разум не следовать тем, которые несправедливо поступали или учили: любитель истины должен всячески и больше своей собственной жизни стараться соблюдать правду в словах и поступках своих, хотя бы смерть угрожала ему. Вы называетесь благочестивыми и философами, и слывете везде блюстителями наук: теперь окажется, таковы ли вы на самом деле. Мы обратились к вам не с тем, чтобы льстить вам этою запискою, или говорить в удовольствие ваше, но требовать, чтобы вы судили нас по строгому и тщательному исследованию, а не руководствовались предубеждением или угодливостью людям суеверным, не увлекались неразумным порывом или давнею, утвердившеюся в вас, худою молвою; через это вы произнесли бы только приговор против себя самих. Что касается до нас, — мы убеждены, что ни от кого не можем потерпеть вреда, если не обличать нас в худом деле, и не докажут, что мы негодные люди: вы можете умерщвлять нас, но вреда сделать не можете.

3. Но чтоб эти слова не показались кому безрассудными и дерзкими, мы просим исследовать, в чем их обвиняют; и если обвинения окажутся действительными, пусть наказывают их, как следует. Если же никто ни в чем обличить не может, то здравый разум не велит, по одной худой молве, оскорблять людей невинных, или лучше — самих себя, когда думаете вести дела не по рассуждению, а по страсти. Всякий здравомыслящий скажет, что наилучшее и единственное условие справедливости состоит в том, чтобы подчиненные представляли неукоризненный отчет в своей жизни и учении, а начальствующее, с другой стороны, давали приговор не по насилию и самовластию, но руководствуясь благочестием и мудростью. Таким образом, и правители и подданные наслаждались бы счастием. Ибо один из древних где-то оказал: «если правители и народы не будут философствовать, то гражданские общества не могут благоденствовать»). И так наша обязанность — представить на рассмотрение всех нашу жизнь и учение, чтобы вместо тех, которые ничего нашего не знают, самим нам не подвергнуться наказанию за те преступления, которые делают иные по слепоте своей. А ваше дело, как требует разум, выслушать нас и явиться добрыми судьями, ибо после того вам не простительно будет перед Богом, если вы, узнавши истину, не будете делать того, что справедливо.

4. По одному имени, помимо действий, которые соединены с именем, нельзя судить, хорошо ли что или худо. Хотя впрочем, что касается до нашего имени, которое ставится нам в вину, мы самые добрые люди. Но как мы не почитаем справедливым, в том случае, когда бы мы были обличены в преступлении, просить себе прощения ради одного имени, так с другой стороны, если мы не по имени, ни по образу жизни, не оказываемся виновны, то ваше дело позаботиться, чтобы не наказывать несправедливо людей невинных, и за то самим вам по справедливости не подвергнуться наказанию. Одно имя не может представлять разумного основания ни для похвалы, ни для наказания, если из самих дел не откроется что-либо похвальное или дурное. И вы у себя никого из обвиняемых не наказываете, доколе не будут изобличены; а у нас одно имя принимаете за доказательство вины, хотя впрочем, если судить по имени, вы должны наказывать скорее наших обвинителей. Нас обвиняют в том, что мы христиане; но несправедливо ненавидеть доброе. Также, если кто из обвиняемых отречется, и скажет только, что он не христианин, то вы его отпускаете, как бы уже не имея никакого доказательства его виновности; если же кто объявить себя христианином, то наказываете его за одно это признание, тогда как надлежало бы исследовать жизнь и того, кто объявил себя христианином, и того, который отрекся, чтобы из самых дел оказалось, каков тот и другой. Ибо как некоторые, приняв от учителя Христа заповедь не отрекаться, своею твердостью при истязаниях служат ободрительным примером для других, таким же образом иные, худо живущие, может быть доставляют повод людям предубежденным обвинять всех христиан в нечестии и беззаконии. Но это несправедливо. И между теми, которые носят имя и одежду философов, есть также люди, не делающие ничего соответственного их званию, и вы знаете, что древние учителя, при всей противоположности их мыслей и учений, называются одним и тем же именем философов; а из них некоторые учили безбожию. И поэты рассказывают о распутстве Зевса и детей его, и тем, которые занимаются их баснями, вы не налагаете молчания; напротив, еще даете награды и почести тем, которые искусно осмеивают ваших богов.

5. Что же это значит? Мы объявляем, что не делаем ничего преступного и не держимся таких безбожных учений, и вы не делаете судебного исследования, но по влечение безрассудной страсти и по наущению злых демонов казните нас, — без рассуждения и заботы. Но должно сказать истину. Еще в древности злые демоны, открыто являясь, оскверняли женщин и отроков и наводили людям поразительные ужасы, так что те, которые не рассуждали разумом об их действиях, будучи объяты страхом, и не зная, что это были злые демоны, называли их богами И давали им такое имя, какое кто из демонов сам себе избрал. Но когда Сократ решился обнаружить это, руководствуясь истинным разумом и исследованием, и отвести людей от демонов, тогда сами демоны воспользовались людьми, живущими во зле, и через них Сократ был осужден на смерть, как безбожник и нечестивец, под тем предлогом, будто бы он вводит новые божества. Подобным образом они тоже самое делают и против нас. Ибо не только среди эллинов обличено это Словом через Сократа, но и среди варварских народов — самим Словом, Которое приняло видимый образ, сделалось человеком и нареклось Иисусом Христом. Веруя этому Слову, мы говорим, что духи, делавшие такие дела, не только не суть добрые, но злые и нечестивые демоны, которые по делам своим не могут сравняться даже с людьми, любящими добродетель.

6. Потому-то нас называют безбожниками. И сознаемся, что мы безбожники в отношении к таким мнимым богам, но не в отношении к Богу истиннейшему, Отцу правды и целомудрия и прочих добродетелей, и чистому от всякого зла. Но как Его, так и пришедшего от Него Сына и передавшего нам это учение, вместе с воинством прочих, последующих и уподобляющихся Ему благих ангелов, равно и Духа пророческого чтим и поклоняемся, воздавая честь словом и истиною, и открыто преподавая это всякому желающему научиться так, как сами мы научены.

7. Но скажут: некоторые из взятых к допросу действительно оказались преступниками. Правда, многих и часто вы осуждаете, как скоро исследуете жизнь обвиняемых; но осуждаете не потому, что другие прежде их были изобличены. Вообще мы сознаемся, что как между эллинами учившие, каждый по своему, называются одним именем философ, хотя бы учения их были и не согласны: так и между варварами одно общее имя прилагается и к тем, которые по истине суть мудрецы, и к тем, которые только выдают себя за таких: все называются христианами. Поэтому мы просим, чтобы те на кого доносят вам, были судимы по делам их, дабы оказавшийся виновным подвергался наказанию, как преступник, а не как христианин; если же кто окажется невинным, пусть освобождается, как христианин, не сделавший ничего худого. Мы уже не просим вас наказывать обвинителей, ибо для них достаточно наказания в их собственной неправде и неведении истины.

8. Вникните, мы говорим это для вашего блага, ибо в нашей воле отречься при допросах; только мы не хотим жить обманом. Мы желаем вечной и чистой жизни, мы стремимся к пребыванию с Богом, Отцом и создателем всего мира, и спешим исповедать нашу веру, будучи убеждены и веруя, что такой награды могут достигнуть те, которые делами своими засвидетельствовали перед Богом верность в служении Ему и любовь к жизни у Него, недоступной для зла. Вот в кратких словах то, чего мы ожидаем, чему научились от Христа и что преподаем. Платон также говорил, что грешники придут на суд к Радаманту и Миносу и будут ими наказаны; и мы утверждаем то же самое, но по нашему, судьей будет Христос и души их будут соединены с теми же телами и будут преданы вечному мучению, а не в продолжены только тысячи лет, как говорит Платон. Если же кто скажет нам, что это невероятно и невозможно, то, по крайней мере, это заблуждение без особенных последствий, пока мы не изобличены ни в каком преступлении.