Мария Строганова - Берегись греха, человек. По творениям святителя Тихона Задонского

По творениям святителя Тихона Задонского. Берегись греха, человек. (Святые отцы о борьбе со страстями)

Составитель М. Строганова

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС12-123-2431)

Предисловие

Святитель Тихон был одиннадцатым епископом на Воронежской кафедре. Однако «тяжесть епископского омофора», расстроенное здоровье, ощущение постоянного несоответствия между действительностью и требованиями идеала, а также жажда уединения, склонность к которому проявлялась у святителя Тихона с юных лет, явились причиной подачи прошения об увольнении на покой. Постоянные заботы расстроили здоровье святителя до такой степени, что он не имел возможности «не только служить литургию, но и вообще исполнять обязанности по управлению епархией».

Просьба была удовлетворена, и, пробыв на кафедре 4 года 7 месяцев, святитель поселяется в итоге в Задонском монастыре. Не имея никаких конкретных свидетельств самого архипастыря или окружающих его людей, но основываясь на всей его последующей жизни, следует заключить, что святитель Тихон «решился остаться в монастыре, чтобы трудиться над спасением душ, обращающихся к нему за советом, посвятить себя делам духовной и телесной милости».

Вот как писал об этом митрополит Евлогий (Георгиевский): «Поверхностное вольтерианство века Екатерины, безверие, лоск, наведенный Просвещением энциклопедистов на русское светское общество, ничего не меняли в горькой судьбе народа. Свободные идеи не препятствовали помещикам пороть крестьян, даже священников. Этого противоречия святой Тихон вынести не мог и ушел в Задонский монастырь служить народу (ему еще не было тогда и пятидесяти лет). Дорого стоил ему этот шаг… Какая мука в первые годы его затвора! Тоска, уныние, борьба с дьяволом… Как томило его раскаяние в самочинии! Монастырская жизнь была ему близка, дорога, сродна, а душа скорбела. Умиротворилась лишь через несколько лет, и лишь тогда открылись ему богомыслие, созерцание – и он просиял святостью. Своей многострадальной жизнью он как бы оставил потомству завет: непоколебимое, вечное послушание Святой Церкви, чего бы это душе ни стоило».

Действительно, в первое время пребывания на покое деятельная душа святителя тяготилась бездействием. Он скорбел, что мало потрудился для Церкви, и желал снова принять на себя бремя пастырского служения, которое, ему казалось, он рано оставил. Он снова почувствовал в себе потребность и готовность к трудам, к которым привык и которые всегда исполнял с особой ревностью.

«Мужам деятельным, – пишет автор первого жизнеописания святителя Тихона митрополит Евгений (Болховитинов), – привыкшим к должностям и чувствующим еще в себе силы к оным, нет ничего тягостнее удаления от обыкновенных своих занятий. Они больше всех тогда чувствуют как бы потерю своего существования, пустоту времени и будто бы бесполезность свою, по крайней мере, в первые годы своей свободы. Уединение и досуг, которых они искали сами при делах, становятся им обременительнее самих дел, и мрачная скука одолевает их. Все это в первый год пребывания своего в Задонском монастыре испытал на себе и Преосвященный Тихон».

Однако именно то выстраданное решение остаться в монастыре, на своем месте, которое в конце концов он принял, открыло нам нового святителя земли русской, а также бесценное сокровище его писательского таланта. Так, кроме яркого и поучительного примера своей жизни, святитель оставил нам и другое наследство – свои мудрые, глубоко назидательные и спасительные творения, образец духовной литературы века Екатерины II. Благодаря этим сочинениям мы можем проникнуть во внутреннюю жизнь самого святителя, где обнаружим глубокое христианское смирение и пламенную любовь по Христу. В сочинениях святитель изливал свою любовь к людям, заботясь об их пользе и исправлении. Это было живое ощущение света Христова в мире. Присутствие Божие в мире – основная мысль, проявляющаяся в жизни и проповеди святителя.

Святитель приобщается к мысли блаженного Августина: «Сердце человеческое не может найти удовлетворения ни в чем, кроме Бога», не переставая напоминает нам, что «образ должен уподобиться Прообразу»; представляя это то как созревание семени, брошенного в сложное строение мира; то как исполнение Божественного обещания; то как пример Христа; наконец, как долг каждого христианина. Человек создан «по образу Божию, и в сем его достоинство, ни с чем не сравнимое… Он как живое отражение своего Творца… Грех, аки яд смертельный, влился в наше естество, и от того часа все наши силы духовные и телесные стали зараженными… Из зеркала, к небу повернутого, душа человеческая стала зеркалом, повернутым к земле». Уже не благодать наполняет душу, «но смерть и грех… разлучают Бога с человеком». Это состояние, однако, противно человеческой природе. «Образ тянется к прообразу… человек – к Богу… упавший – к восстанию».

Святитель Тихон был глубоко убежден, что искупительная жертва Спасителя является окончательной победой над всеми последствиями грехопадения. Человек – чудесное создание Божие, полное благородства. И всей своей жизнью и примером святитель Тихон наставляет, как сохранить и утвердить это высокое значение человека, как должно сражаться с врагами. Показывает ясно в своих сочинениях, что жизнь наша – брань, в которой то одна, то другая сторона бывает победительницей или терпит поражение. Но борьба эта, прежде всего, подразумевает помощь благодати Божией, а также труд и личные усилия человека.

Сочинения святителя, энциклопедические по охвату, отличаются глубиной содержания, доступностью и образностью изложения.

Святитель сам прошел все ступени аскетического опыта, поэтому его назидания могут служить практическим руководством для христиан в их борьбе с греховными страстями, что особенно важно в наше время.

О своих сочинениях святитель Тихон писал: «Если кому покажется в каком-либо рассуждении нечто грубое, тому охотно объявляю, что здесь ищется польза, а не услаждение; спасение, а не человекоугодие. Если кто, просвещенный имея разум, вдруг заметит что-либо достойное исправления, то скудоумию моему, а не воле моей приписать прошу. Спасайся во Христе, любезный брат».

Мария Строганова

Ослепление разума страстями

Солнце чем более приближается, тем меньшая тень бывает, чем более удаляется, тем большая тень бывает. А как зайдет солнце, то и тень исчезает. Так чем более Бог к человеку приближается, тем меньшим сам в себе делается человек, более уничижается и смиряется. Видит свое недостоинство и ничтожество и Божие величество, и потому смиряется. Напротив, чем более Бог от человека удаляется, тем более человек возносится, возвеличивается, гордится. А как совсем удалится Бог от человека, погибает человек, как тень исчезает, когда солнце зайдет. Берегись, человек, высокоумия – да не падешь, как диавол. Не высокоумствуй, но бойся. Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18: 14). [1, т. 2, с. 13–14.]

Видим, что хотя в ключе и чистая вода имеется, однако на дне его бывает тина или грязь. Так и в глубине сердца человеческого имеется всякая нечистота. Как смердящая тина и зловоние, там кроется гордость и высокоумие, сребролюбие, гнев, злоба и зависть, скотская нечистота и всякая мерзость.

В ключе на дне его лежащую нечистоту видно тогда, когда жезлом или иным каким-нибудь орудием по дну его ударяют; тогда от тины или грязи, на дне его лежащей, вся вода в ключе возмущается и становится мутной. Так и нечистота страстей и скотский злой нрав, в глубине сердца человеческого лежащий, во время искушения и соблазнов проявляется. Кто бы узнал, что на дне ключа находится тина или грязь, если бы она оттуда, если ударить, не поднималась и себя не показывала? Так откуда бы мы знали, что в глубине сердца человеческого такая кроется мерзость и нечистота, если бы она оттуда не выходила и себя внешними делами не показывала? Видим, как человек, случается, злится. Кричит, ругает и прочие бесчинства творит. Это действует в нем и к таким бесчинствам побуждает его гнев, в сердце его, как яд, скрытый и в случае искушения и обиды проявляемый. Видим, сколько человек собирает для убогого и смертного тела своего, которое малым куском хлеба и каким-нибудь одеянием довольствуется. Сколько, говорю, собирает, хотя знает, что все при смерти оставит. Это действует в нем сребролюбие и лютая похоть богатства, в сердце гнездящаяся. Видим, как человек возносится; каких способов он не изобретает, чтобы его люди знали, хвалили, славили и почитали. Видим, как подобных себе людей презирает и подножием считает, как судит и пересуживает дела их, хотя и сам такой же; как везде первенствовать и над другими начальствовать старается, и прочее. Это действует в нем гордость, гнездящаяся в сердце его. Блудная нечистота, внутри человека кроющаяся, через такие скаредные, такие мерзкие, такие смрадные и бесстыдные дела проявляет себя, что стыдно и говорить! Приникни, человек, в глубину сердца твоего, рассматривай и познавай, какая смрадная тина страстей в нем лежит! Какое видишь зло в ближнем своем, такое и в сердце твоем имеется, за что судишь и осуждаешь ближнего своего, то и в тебе есть, хотя и не проявляется вовне. Божие же око не только внешнее дело, но и глубину сердца видит. [1, т. 2, с. 293–295.]