Святитель Николай Сербский (Велимирович) - Стеклянные глаза Индии

Стеклянные глаза Индии

Святитель Николай Сербский (Велимирович)

Пестроград

Посмотри, Теодул, сколь пестр мир вокруг нас. Как все пестрит в разнообразии цветов, форм, объемов и масштабов - и внизу, на земле, и вверху, на своде небесном. Да что все это, как не прах, точно так же, как и твое и мое тело, и твои и мои глаза, и твое и мое сердце?

Воистину, мир этот - Пестроград. Кто создал его? Как создал? Для чего создал? Это три мучительных вопроса, и четвертого нет. Мы знаем только, что создан он из праха.

Высоты и низины - из праха и пыли, венцы гор и равнины предгорий, леса и утесы, травы и цветы, города и дворцы - все из праха и все прах. И люди; да, и люди тоже. Когда сидим на этом прахе, кто знает, на чьем лице сидим, или на чьих глазах, или на чьем сердце? Ветер мог поднять прах мертвых тел и развеять по миру. И делал он это, конечно же, и делает непрестанно. Ветер - это единственная сила, которая ни живых, ни мертвых не оставляет в покое. Ветер внешний и ветер внутренний.

Прах - тоже сила. Именно в прахе находятся все силы природы. В нем и земля, и ветер, и огонь, и вода. В нем и магнетизм, и электричество. В нем и молекулы, и атомы, и электроны, и протоны, а также сила притягательная и отталкивающая. Незаметно он принимает лучи от космических светил, и незаметно сам испускает лучи. Как будто принимает дар и дарит в ответ; или принимает приветствия и отвечает на них. Говорят, тот, кто смог бы понять одну прашинку, понял бы вселенную.

Но до сих пор никто не понял. А поймет ли кто когда-нибудь? Делением да измельчением люди хотели понять прах. Но чем мельче были частицы, полученные ими, тем на большую тайну, на большее чудо наталкивались они. Самые мельчайшие частички одной крупицы праха представляют собою столь же великое чудо, как и самые большие звезды во Вселенной. То, что люди видят в телескоп и в микроскоп, одинаково изумляет. Когда исследователи считают, что пришли к завершению поиска, они лишь в начале. Расстояние между ведомым и неведомым никак не уменьшается; наоборот, увеличивается. В лабиринте жизни и бытия люди сами по себе не смогли доныне нащупать ни двери, ни окна. Они оказываются непрестанно перед новыми поворотами, изгибами, развилками в лабиринте этого мира, и никак не попадают к двери или окну.

Есть ли в Пестрограде двери и окна? Есть ли ключи, и кто держит ключи Пестрограда в своих руках? Это извечные вопросы, которые не выходили из головы и не сходили с языка у людей всех поколений. Одно только было всем ясно: из праха мы поднимаемся и в прах падаем. Колыбель никогда не могла насытить кладбище, и кладбище не могло воспротивиться ветру, из него прах поднимающему и разносящему для новых тел.

Солнце высвечивает различия; мрак делает одинаковым все. Пасмурная ночь, подобно могиле, делает одинаковыми все. В такую ночь Пестроград не пестрит. Равно и бодрствующий человек видит различия, а вот как для спящего все одинаково - как для ночи, как для могилы. Разве не чувствуешь ты, Теодул, что и в человеке есть нечто и подобное солнцу, и подобное мраку? Иначе как бы человек имел особенность солнца различать и особенность мрака уравнивать? Что в человеке представляет первую особенность, а что вторую? Это также извечный вопрос жителей Пестрограда и бредущих по лабиринту. Вопрос, который жевали, но не переварили; вопрос, решавшийся, однако не решенный. Он обескураживает всех, кто, как ты и я до сих пор, говорит о человеке как о прахе. Ибо, оказывается, что прах человеческого существа - не совсем прах и что оно кроет в себе нечто не от праха. Это что-то, несколько возвышающееся над прахом, как тонущий над поверхностью воды; это что-то, контролирующее прах и даже властвующее над прахом.

Знаешь, Теодул, нам бы стоило обратиться к какому-нибудь давнишнему праху. Тот, на котором сидим сейчас, кажется молодым, как будто его ветер принес совсем недавно, и о нем люди мало размышляли, мало тайн его разгадали. Так что подадимся в Индию, в страну-мать всех философий, всех мыслительных усилий и всех заблуждений до ожидаемого Мессии мира.

Индия

"Аум, аум, ом, ом, ом!" - вся Индия шепчет это слово; днем и ночью; его произносят горожане и крестьяне, брамины и парии, мудрецы и простаки, рикши и гуру, йоги и факиры, от Цейлона до Гималаев и за ними, равно как и от Бенареса до арабской Чабы [1]. Нет в языках людей слова, которое бы люди чаще произносили, а меньше понимали.

Древним толкователям Веданты, пожалуй, известно было значение этого слова. Ману и Валмики должны были его знать. Так же, как и Будда, проводивший дни и ночи, произнося это "аум (ом)", и учивший своих учеников, как регулировать дыхание при произношении "ом". Но река времени, которая стремительнее всех иных рек, топит в своих омутах или относит в недосягаемые края и смысл многих слов человеческих. Люди продолжают их произносить, но без смысла, используют как магию, как талисман; скорее как звук, нежели как слово, чтобы этим звуком, будто бы, привлечь к себе счастье или прогнать несчастье. Так вот теперь большинство индийцев пользуется словом "ом". Но индийские

философы и современные толкователи Веданты дают ему особое толкование. Вот какое:

А - обозначает любое существо.

У - обозначает личность человека; Я, Эго.

М - обозначает отрицание, негативное отношение.

Следовательно: Это - Я - Не есмь. На что бы я ни посмотрел и чего бы ни коснулся чувствами, это - не я. И о своем теле я говорю: "Это - Я - Не есмь". Ведь тело - Пракрти, материя, прах. А я не отношусь к праху. Я состою в основе из того, что на санскрите называется "Жива, Атма, Прана", т.е. Душа, Дух и Ум. "Я" не умирает со смертью тела. Когда тело умрет, душа уходит в другое тело, соответственно своей Карме, т.е. соответственно делам, желаниям и страстям в прежнем теле. И так одна душа появляется в бесчисленном количестве тел и живет, так сказать, вечно в этом вечном мире. Ведь мир этот беспределен во времени и пространстве. А так как в лабиринте этого мира нет ни дверей, ни окон, то душе человеческой не остается ничего иного, как только переходить из тела в тело до бесконечности. Сам Будда о себе говорил, что его душа являлась и жила в этом мире 80000 раз! Единственный способ избавиться душе от этой Самсары, этого процесса в сем мире переселения и существования, связанного со столькими горестями и страданиями, по учению Будды, заключается в том, чтобы человеку опротивела жизнь и чтобы он убил в себе всякое желание жить, в каком бы то ни было теле и в каком бы то ни было облике. Если кому-либо удастся погасить в себе огонь страсти жизнелюбия и вырвать с корнем росток желаний чего бы то ни было в этом мире, только тогда душа его переходит в Нирвану, т.е. в бессознательное ничто. Это называется Мокша или Мукти, что значит Освобождение. Освобождение от жизни. К такому освобождению приходят через жесточайший аскетизм, неслыханный и невиданный в любом ином краю света, в любой иной системе религии или философии. Ради чего же эти столь жестокий аскетизм и такое ужасное факирское самоистязание? Говорят, ради Мокши, ради Освобождения. А Освобождение это есть освобождение от жизни, есть вечное ничто, вечная смерть.

Дай мне, Теодул, одну ореховую скорлупу, и мы поместим в нее всю человеческую мудрость Индии за тысячи лет, все Веды, весь Буддизм, и все Тантры и Мантры, и всю Махабхарату и таинственное слово "А-У-М". В одной ореховой скорлупе могут поместиться все индийские премудрости, а именно:

1. душа - не прах и не от праха, а особое бессмертное существо в прахе тела;

2. мир сей безграничен во времени и пространстве; в нем все души, все тела, все духи и все боги; из этого мира, значит, некуда деться;

3. карма определяет будущую судьбу души;

4. аскетизм есть необходимое условие создания новой Кармы и улучшения будущей жизни души, и ее окончательного освобождения от тела.

Вся значимость индийской мысли состоит в настойчивом утверждении, что человеческая душа - не прах, что она, как носитель жизни, властвует над прахом. Само санскритское название души - Жива - указывает, что жизнь заключена в душе, а не в телесном прахе. Это индусское представление, носителями которого до наших дней были миллиарды человеческих существ в Индии, может устыдить тех христиан-европейцев, которые душу с прахом уравнивают. Но индийское учение о вечности и бесконечности этого мира представляет собою мрак, вызывающий разве что плач и рыдания. Это основное заблуждение предопределило и все другие ужасные заблуждения индусов. Ведь если мир сей вечен и бесконечен, тогда нет места миру иному. Тогда и бессмертной душе из этого мира деваться некуда, кроме как переходить из тела в тело, и так без конца. Это заблуждение - камень преткновения для Будды, оно же - мать буддизма. Но ведь его-то даже современная наука разбивает утверждением, что вселенная ограничена и во времени, и в пространстве, т.е. что она когда-то возникла и когда-то перестанет существовать. Из этого рождается надежда, что лабиринт сего мира может иметь двери и окна в какой-то иной мир, в который бы души людские, расставшиеся с телами, отправлялись из этой мировой Самсары.