Стивен Левин - Кто умирает?
это всего лишь обусловленная реакция
(2) Открытие – отпускание
непривязанность
Все, что раньше казалось таким незыблемым, на самом деле всего лишь облако, проплывающее мимо.
* * *Порой довольно жутко переживать периоды, когда не знаешь, что будет дальше и т.д., хотя на самом деле у всех нас такие периоды бывают по сто раз в день. Но когда ты прикован к постели, у тебя намного больше времени, чтобы замечать их.
Интересно следить за тем, как я инстинктивно пытаюсь бороться с этими периодами, отвлекаясь, чтобы сделать запись в дневнике или «чем-то позаниматься».
* * *Это постоянное беспокойство сводит меня с ума. Я постоянно чувствую боль в спине и животе, которые меня «беспокоят» и не дают как следует сосредоточиться. Что же, возможно, это все же лучше, чем головокружение, которое было у меня раньше. Думаю, что мне нечего теперь делать, только практиковать ПОЛНОЕ ЛЮБОВНОЕ ПРИНЯТИЕ...
* * *Вторая половина дня медленно прошла мимо, как испанский пассажирский поезд третьего класса. Мне нужно принять эту скуку, эту кажущуюся бессмысленность, которая в действительности является великим учителем.
* * *Звонил родителям. Безопасность известного. Ну почему бы и нет? Почему бы не подарить себе немножко безопасности после всех странных переживаний, через которые я прохожу? Я снова с интересом наблюдаю, как мой ум пытается закрыться вокруг некоторых идей.
ЭТО ПРЕКРАСНО!
ВИДЕТЬ ЭТОТ ПРОЦЕСС В ХОРОШЕМ СВЕТЕ
КАК ПРИКЛЮЧЕНИЕ, КАК ПОУЧИТЕЛЬНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ.
* * *Я исполнен энтузиазма, как монах-ученик.
Великое испытание смерти в том, что каждый из нас должен пережить ее сам. Намного лучше было бы сделать это с кем-то вместе.
Когда солнечный свет меркнет и приближается конец дня, я чувствую одиночество. Было бы очень приятно, если бы кто-то пришел и побыл со мной этим вечером, если бы я мог с кем-то просто поговорить, чтобы преодолеть разделенность, которая иногда находит на меня.
Между тем я могу воспользоваться этим, чтобы осознавать уловки своего ума, который тянется то за одной морковкой, то за другой.
* * *Кажется, я прохожу через очень большой кризис, касающийся сна и капитуляции. Я в замешательстве, но стараюсь держать сердце открытым и найти какой-то выход.
Мне кажется, что я по-прежнему боюсь попасть в ловушку. Я просто лежу в кровати. Мое истощенное тело отдыхает, а я борюсь со своим чувством эго, со своим чувством «я».
Какие иллюзии! Но они кажутся нам реальными! Как странно находиться в себе и бояться, но в то же время спокойно принимать свой страх, спокойно ждать! Создается впечатление, что «я» не желает испытывать страх, и поэтому он передается телу, а «я» просто наблюдает за ним.
* * *Когда у тебя есть чувство юмора, ты получаешь все. Юмор приводит к любви. Поэтому продолжай смеяться.
Просто работай с тем, что дается тебе в каждое мгновение. Ведь это все, что ты можешь получить. Все относительно. Что заставляет тебя думать, что никто другой не пойман? Все мы пойманы. Тебе повезло больше других, потому что болезнь чаще напоминает тебе об этом.
* * *Когда мне больно, время течет медленно. Все это было бы ничего, если бы я не чувствовал себя так мерзко. Единственный выход из создавшегося положения – пройти сквозь это; оставаться же здесь – все равно что быть в аду. Лучшая защита, кажется, в том, чтобы оставаться в покое и думать о ведении дневника. Однако таким образом я смогу забыть или потерять себя лишь на некоторое время. Мне нужно более продолжительное забывание. Ощущение, что я не являюсь той личностью, которой всегда себя считал, что я – не этот тоскующий, измученный неудачник. Ощущение, что я просто присутствую, но не являюсь кем-то конкретно.
После пяти минут письма начинают болеть мои пролежни. Плохо...
* * *Снова очнулся после беспамятства... Чувствую себя немного отдохнувшим, но сразу же ко мне возвращается животный страх. Это странно, поскольку я могу стоять с стороне от него и рассуждать о нем. Однако я чувствую себя пойманным и вынужденным переживать страх всем своим телом, что бы я ни делал.
Но это сбивает с толку, потому что я хотел бы думать, что мне нечего бояться. Мне казалось, что я слишком «продвинут», чтобы бояться, и все же я здесь, и здесь же мой страх. (Все мы, если разобраться, находимся в такой же ситуации.)
* * *В течение какого-то времени я чувствовал любовь и прелесть своего положения. Я не уверен, полностью не уверен в том, что будет завтра и даже сегодня через час. Я боюсь боли, особенно мучительной боли, которую невозможно отпустить. Я боюсь чувства нереальности, которое у меня возникает. Я боюсь, что усну и проснусь с потерей памяти. Я боюсь, что никогда не смогу полностью проснуться. Я боюсь полной беспомощности. Я боюсь следующего раза, когда мне нужно будет оправиться. Я боюсь того, что случится со мной. Я боюсь скитаний по больницам, операций, лекарств. Я боюсь потому, что больше не контролирую свою жизнь. Теперь я бессилен и могу только пытаться любить и держать свое сердце открытым.
* * *Кто бы мог подумать, что еда и сон могут стать такими приключениями. Я чувствую любовь к жизни.
Ведь жизнь всегда будет приключением, как бы мучительна она ни была!
Раньше я действительно верил, что беспокойство будет длиться вечно. Но насколько смешным мне это представляется сейчас!
Я рад этой возможности, и я не должен ее упустить.
Сейчас для меня главное
РАЗВИВАТЬ СПОКОЙНОЕ ОСОЗНАНИЕ И ПРИНЯТИЕ ЭТОГО ШОУ. ОНО НЕ ТАК ПЛОХО, КАК МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ! (Фактически, оно плохо в той мере, в которой я сам считаю его плохим!)
* * *В последние недели своей жизни тело Пола стало более свободным, а наша совместная работа стала обоюдным признанием того, Что он, очевидно, не был этим телом, – телом, которое медленно выходило из-под его контроля. Каждый раз, когда я говорил ему, что он не является своим телом, я чувствовал, что слова проникают на какую-то глубину, а затем возвращаются, столкнувшись с чем-то твердым, с чем-то обусловленным, со страхом или сомнением, которые он не мог отпустить.
После недели быстрого ухудшения самочувствия и после глубокой безмолвной медитации однажды утром, когда я легко перевернул Пола, чтобы вытереть ему спину, я удивился немощности его тела и сказал ему: «Пол, ты только посмотри, как постепенно уходит твое тело; ты только посмотри на него, и ты увидишь, что ты не есть это тело! Как ты мог хотя бы на мгновение воображать себя этой износившейся вещью?» Но на этот раз я не почувствовал никакого сопротивления, я почувствовал, что мои слова прошли сквозь него и Пол просто принял их к сведению – никакого сопротивления, только отпускание в пустое пространство. Знакомая, которая держала на руках голову Пола, сказала: «Мне кажется, его уже нет». Его беспокойство и страх ушли вместе с отождествлением с телом. Длительная учеба у рака открыла его к жизни и к смерти. (См. приложение I.)
Вопрос: Вы говорите о тех, кто смертельно болен и приближается к смерти; но что вы можете сказать о пожилых людях?
Ответ: Одна моя близкая знакомая, которой исполнилось семьдесят лет, сказала мне, что каждое утро она смотрит в зеркало и не верит своим глазам, когда видит в нем свое старческое лицо. «Я никогда не любила старух, а теперь сама стала старухой». Она говорит о том, как все изменилось, о друзьях, которых больше нет в живых. Она обеспокоена тем, кто будет о ней заботиться, если она заболеет. Она боится, что скоро ей придется идти в дом престарелых, который она презирает. «Есть лекарства от болезней, но нет лекарств от старости. Вся моя жизнь изменилась. Я теперь сплю и ем не так, как раньше. Я даже иду в ванную не так, как раньше. Мои движения сильно замедлились. Ничто не является таким, каким я его привыкла видеть. Кто бы мог подумать!»
Для многих старость приносит чувство, что они моложе своего тела. Лишь некоторые дорастают до разотождествления с ним. Многие хотят избавиться от тела задолго до того, как оно умерло. Умственное представление о теле меняется медленнее, чем само тело. Тело превращается в пепел, хотя в сердце еще полыхает пламя. Многие испытывают затруднения при ходьбе, хотя все еще носят с собой образы своей спортивной молодости.
«У меня сели батарейки». Тело больше не преисполнено жизненной энергии. Мышцы становятся дряблыми, кожа покрывается веснушками, веки свисают. Для тех, кто принимает тело за себя самого, – это ад. Но я слышу, как другие при этом говорят, что их сила перешла в сердце, и что именно в сердце они находят теперь счастье. «Это похоже на древесный сок, который на зиму уходит в корни».
Для некоторых мир так быстро меняется, что они чувствуют себя не у дел, непригодными, чужими в обществе, в котором раньше играли самую активную роль. Чтобы убить время, они подолгу смотрят телепередачи, в которых исповедуется «культ молодости» – ведь 80 процентов актеров находятся в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, тогда как только 20 процентов населения живут в этом возрасте. Это напоминает страну, в которой наказывают за старость. Неудивительно, что многие чувствуют себя жертвами.
