Знаки - Роман Воронов
Красная лампочка, обозначавшая вызов из главного холла отеля, заморгала перед носом Коридорного в тот момент, когда он только распрощался со сменщиком, выслушав дневные сплетни и «проглотив» недурственную сумму чаевых, надежно упрятанных в форменном кармане уходящего.
– Один-ноль, – подмигнул он на прощание и скрылся за шуршащими створками лифта. Вот тут-то и заморгала лампочка.
– Коридорный, четвертый этаж, слушаю.
– Господи, что у вас в номере 414?
Номер 414 шел за номером 412, как лукаво принято в подобных заведениях, тринадцатые номера вроде бы не существуют, но со школьной скамьи всем известно – за цифрой 12 следует 13.
– А что с ним, мадам? – спросил Коридорный, удивляясь изменившемуся до неузнаваемости голосу администратора.
– Мне звонят из номера 414 и молчат, я перезваниваю туда – снимают трубку и опять молчат, и так несколько раз.
– Ну, мадам, успокойтесь, это такая игра, видимо, владелец номера просто хочет поговорить с вами, но не решается. Вы ему наверняка понравились, посмотрите карточку, бьюсь об заклад, это мужчина, и если он состоятельный джентльмен, вам можно позавидовать.
– Кретин! – сорвалась на крик Мадам Н. – Я посмотрела карточку, номер 414 пуст.
– Простите, Мадам, – ошарашенно проговорил Коридорный, – я сейчас проверю.
Он бросил взгляд на крючок с номером 414, оба ключа, как и полагалось, были на месте. Действительно, номер не сдан. Схватив один ключ, Коридорный смертоносной торпедой, выпущенной из подводного положения, рванулся к цели. Скорее всего, сбой в телефонной сети, думал он, приближаясь к нужной двери, ей названивает какой-нибудь старикан, воспылавший нежными чувствами к величественному бюсту мадам при оформлении документов, а высвечивается пустующий номер. Очутившись возле корпуса неприятельского корабля торпеда, вместо того чтобы завершить начатое в торпедном отсеке, остановилась. Коридорный не стал с ходу врываться в номер (настоящий профессионал), а приложив ухо к палисандровому полотну, прислушался. Тишина. Он аккуратно постучал в дверь костяшками пальцев. Мягкие удары эхом пронеслись по комнатам (номер 414 был «люксом» и имел пять комнат) и вернулись обратно… тишиной.
Убедившись таким образом в необитаемости апартаментов, Коридорный сунул ключ в скважину и… не смог повернуть его. Он удивленно взглянул на ярлычок – 414, все в порядке, попробовал еще несколько раз, ничего. Торпеда, ткнувшись взрывателем в стальной бок, не взорвалась – холостой выстрел. Что-то или кто-то мешал войти внутрь. Коридорный вынул ключ, присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Вид, не открывшийся ему, означал только одно – с другой стороны в замок был вставлен ключ. Молодой сотрудник отеля, с прекрасной памятью, находящийся в отличной физической форме, не верил своим глазам. Комплект ключей к каждой двери составляет две единицы, один ключ сейчас находился у него в руке, другой, и он это прекрасно помнил, остался висеть на крючке 414. В поисках объяснения происходящего торпеда, вопреки законам физики, развернулась и с не меньшей прытью отправилась обратно, в торпедный аппарат. Эмблемы на ковре вновь обрели вид полос, упирающихся в рабочее место коридорного, глаза которого от изумления полезли на лоб, когда он увидел под номером 414 пустой крючок. Молодой человек в изнеможении опустился на стул, ключ со звоном выпал из его рук на столешницу. Из трубки, которую он не повесил, доносился далекий голос близкой к истерике Мадам Н.:
– Ну что там, пусто? Эй, коридорный, что там?
Он с раздражением грохнул трубку на рычаг и тут же услышал над головой успокаивающий, нравоучительный голос:
– Вы чем-то расстроены, любезнейший?
Коридорный поднял голову. На него, через толстенные стекла, вставленные в роговые оправы, зацепленные в свою очередь за оттопыренные мясистые уши на лысом, яйцеподобном черепе, смотрели серые, улыбающиеся глаза.
– Простите, – промолвил он.
– Разрешите представиться, – зашевелились тонкие губы на неподвижной маске лица его собеседника, – доктор психологии, Профессор М. Я из четыреста девятого. У вас, молодой человек, явно выраженный синдром постапокалиптического видения.
– Чего?
– Вы как будто пережили Конец Света, утопление, сожжение, удушение или что вам больше нравится, но по непонятной причине остались живы, – тонкие губы растянулись в омерзительной улыбке.
– Из перечисленного мне не нравиться ничего, господин Профессор, – буркнул Коридорный и, чтобы побыстрее закончить разговор, добавил: – Извините, мне надо работать. Чем-то могу помочь вам?
Кривая улыбка Профессора сползла в нижнюю часть лица:
– Это я могу помочь вам, дорогуша.
– И чем же? – искренне удивился Коридорный, скорее не смыслу сказанного, а «дорогуше».
– После долгих лет изучения своих пациентов, а поверьте, у меня были великолепные экземпляры, я пришел к следующему выводу: несчастным человека делает сам человек. – Профессор закатил серые глаза под веки, отчего приобрел угрожающий вид.
– Это не новость, – спокойно ответил Коридорный, – хочешь быть счастливым, будь им, только сказать легко, а вот сделать что-то не получается.
– Не торопитесь, молодой человек, – глазные яблоки доктора психологии вернулись на привычное место, – представьте себе Мир как хранилище Истин, набор ячеек Знаний, комнат с Навыками и Умениями.
– Ну, как коридорный, я могу себе это представить, – улыбнулся юноша.
– Вот-вот, вы (ваше сознание) идете по коридору, справа и слева двери, множество дверей, за ними Богатства Вселенной, Дары Бога. Вы толкаете первую понравившуюся, она не поддается, толкаете следующую, еще и еще, все закрыты или кто-то держит изнутри.
– Кто? – чуть не закричал Коридорный, пораженный совпадением метафоры с произошедшим только что.
Профессор М. снова деформировал нити губ в подобие улыбки:
– Вы, точнее, ваше Эго. Оно защищает себя, вашей самости не нужно познавшее Истину сознание, ибо с познанной Истиной придет и осознание самого Эго, его резонов и методов. В конце концов, душа познающая начнет отказываться от его услуг, то есть перестанет кормить Эго.
– Ключ в замок с другой стороны вставляет Эго, – задумчиво произнес Коридорный.
– Браво, – ответил Профессор, – вы прекрасный ученик, мы сами не пускаем себя к Истине. Эго действует через лень, главным образом, а также через самоуспокоение, самолюбование, жалость к себе. Мы вечно рассуждаем о вещах, едва знакомых нам, приговаривая при этом: «И так все ясно, да что я, не знаю, что ли».
