Библия. Историческое и литературное введение в Священное Писание - Барт Д. Эрман
И тогда он меняет сюжет. Согласно Первой книге Паралипоменон (21: 1), сделать счисление войска Давида подтолкнул Сатана.
Нам ничего не сообщают о Сатане в этом отрывке. Вы уже заметили, что Сатана на удивление редко упоминается в целом Еврейской Библии. Но мы еще вернемся к вопросу о Сатане в главе 8. Само слово «Сатана» буквально переводится с иврита как «Противник». В Книге Иова Сатана — это ангельское создание, постоянно противостоящее народу Божьему (см. также Книгу Захарии, 3). Здесь он предстает в том же свете. Не Господь Бог, а именно эта злая (или, по крайней мере, противная божественной) сила подталкивает Давида к тому, что он сделал.
Мы можем сделать далекоидущие выводы о том, чего Хронист достиг в переписывании истории о царствовании. Его интересуют в первую очередь «славные дни» иудеев. Он практически не говорит о Северном государстве Израиль, даже не упоминает о его разрушении ассирийцами. В частности, автор хочет рассказать историю о двух великих царях израильтян, Давиде и Соломоне, представляя их безгрешными и обходя молчанием их недостатки и дурные поступки (супружеские измены, убийства, деспотизм и т. д.). В частности, Давид и Соломон известны своей ролью в утверждении Храмового культа; особое внимание Хронист обращает на культовую жизнь иудеев. Как и его предшественник — автор Второзаконниче-ской истории (= Девтерограф), — Хронист видел, что именно отступничество от надлежащего почитания Яхве привело к погибели народа. Все же Девтерономист особо подчеркивает значение греха и личного страдания отдельных людей, когда гнев Господа настигает их и весь народ.
Глава 8
УЧИТЕЛЬНЫЕ КНИГИ И АПОКАЛИПТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Исторические и пророческие книги Еврейского Священного Писания перекликаются между собой во многих вопросах, касающихся Бога, истории, Завета, понимания того, что значит быть израильтянином, и того, как Бог поступает с теми, кто не подчиняется Его воле. Но как мы уже заметили, Еврейское Писание — удивительно многогранная книга с множеством взглядов на вышеуказанные и многие другие вопросы. Это многообразие особенно отчетливо выражено в этих двух типах книг: учительные книги и апокалиптическая литература. Каждая по-своему — в отличительной для себя манере — эти книги могут рассматриваться как библейская альтернатива доминантной парадигме, которую можно найти в Торе и Пророках, как в первой, так и во второй. Мы начинаем рассматривать книги, классифицированные как учительные: Притчи, Книга Иова и Екклесиаст.
ВВЕДЕНИЕ К УЧИТЕЛЬНЫМ КНИГАМ
Для начала я хочу дать рабочее определение книгам, которые все вместе известны как учительные. Это книги, сфокусированные на понимании мира и лучшего способа существования в нем, книги, в большей мере основанные на осмысленном суждении о жизни, нежели на божественном происхождении Израиля.
Для понимания смысла этих книг было бы полезно обобщить некоторые характерные особенности исторической и пророческой литературы Еврейского Писания. Эти особенности во многом распространяются на такие книги, как Исход, Книга Иисуса Навина, Вторая книга Самуила, Книга пророка Амоса, Книга Иезекииля, — по сути, на все упомянутые книги (пусть и в меньшей степени, это касается и молитвенной поэзии и большинства притч). Вот некоторые основные темы подобной литературы.
Мы увидим, что Книга притч, Книга Иова и Екклесиаст значительно отличаются друг от друга; но есть одна вещь, их объединяющая, — в них практически не касаются вопросов, описанных в исторических и пророческих книгах. Эти книги попросту не имеют отношения к исторической хронологии Божьих деяний (со всеми праотцами Израиля, Исходом, судьями, царями), к истории израильского народа, Завету, который Бог заключил с ним, Торе и всему остальному. У этих книг другая направленность и суть, которые заключаются в следующем (это широкое обобщение, но оно должно дать представление о том, как подобная литература отличается от прочей):
• действия Бога по отношению к миру в целом и по отношению к своему народу;
• история Израиля и избранного народа;
• Завет или заветы, которые Бог заключил со своим народом;
• Тора и законы, которые Он передал через Моисея;
• откровение, которое Бог явил лишь избранным;
• национальный вопрос — вопрос, касающийся только народа Израиля;
• смысл общечеловеческого существования;
• наблюдение вместо откровения: писатель внимательно изучает мир, чтобы понять, как он устроен, он не приобретает это понимание путем дарованного ему Божественного откровения;
• индивидуальный подход вместо общего: писания сфокусированы скорее на отдельном человеке, чем на всем сообществе (как вы, будучи личностью, понимаете смысл жизни?);
• охват всех культур, не только израильской (законы получили отражение во многих культурах, как древних, так и современных, и во многих случаях эти законы очень схожие между собой; нет ничего сугубо израильского в них, не считая того, что даже эти книги признают власть Иеговы, но, по сути, в них совсем мало об Израиле).
Из всех учительных книг Еврейского Писания одна — Книга притч — может считаться образцом того, что называется «позитивное писание». Это наиболее типичный тип писания, как для иудаизма, так и для остальных культур. Позитивное писание призвано изобразить общий порядок мира и объяснить, как людям жить в соответствии с ним. В Книге Иова и Екклесиасте противоположный акцент, они могут быть отнесены к «скептическому писанию». Это книги, в которых сокрушаются над нехваткой порядка в мире или невозможностью понять мир, и они призваны объяснить, как лучше справиться с трудностями жизни в свете этой невозможности.
ПРИТЧИ
Мы начинаем с рассмотрения одного из примеров позитивного писания в Еврейской Библии, Книги притч. Притчи содержат в себе большое количество мудрых изречений, которые должны выразить понимание законов мира, полученное благодаря опыту и зрелости; недвусмысленно указывается на то, что если люди будут жить правильно, то жизнь их будет достойной, счастливой и процветающей.
Основной характер и домыслы Книги притч
Согласно определению, «притча» (как в Книге притч, так и где-либо еще) — лаконичное и глубокое изречение, которое заключает в себе характерное понятие мира и/или способ существования в нем. Мы все знакомы с множеством притч (пословиц) нашей современности:
