Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни - Феофан Затворник
Но пора уже нам с тобой подвести итоги всему сказанному. — Так, в деле нашего спасения, и что от Бога, и что от нас, все должно быть видимо, приемлемо и совершаемо. Церковь Божия, матерь наша, невеста Христова, и признала необходимым ввести все сие в порядки своей жизни религиозной, обязывая и нас, чад своих, ходить в них, чтоб мы, живя по ним, всегда и освящаемы были свыше, и преуспевали в себе. И ведай, видя повсюдные опыты, что все, которые подчиняются сим порядкам и от души проходят их, спешно идут в духовном преспеянии, прочно утверждаются в духовной жизни и становятся истинно духовными. Здесь конец видимого — невидимое, телесного — духовное, земного — небесное.
Слыша, однако ж, от меня такие речи, что в деле нашего спасения, и что от благодати, все отелесено, и что от нас, должно быть деемо телесно, не подумай, что я в этом, видимом и телесном, полагаю существо дела: о том, что должно происходить и совершаться в духе, я писал в прежних письмах. А эту речь направляю против тех, которые слишком идеальничают или духовничают в деле веры и спасения. Дошедши до мысли, что христианство духовно, они все уже видимое в Церкви пренебрегают и отвергают. Я и толкую тебе, что так умствовать не подобает, ибо это противно существу дела. Эти умники прямо хватаются за духовное и невидимое, минуя видимое и телесное. А это то же есть, что желать достигнуть цели, оставляя в стороне необходимые к ней средства. И ты знай наверное, что такие никакой духовности не имеют, а только умствуют о ней. Если они чуждаются Таинств, то в них и семени нет духовной жизни. Если же они приняли сие семя в Святой Церкви чрез Таинства, а от прочего церковного — молитв церковных, постов, отвращаются, то семя сие наверно заглохло и иссохло, не имея вокруг себя соответственных учреждений, из которых дух мог бы извлекать потребные для питания его элементы и тем питать и развивать его.
Таким образом, покорные сыны Церкви, начиная телесно, достигают духовности, а эти, начиная мнимой духовностью, — мечтами о ней, остаются совсем недуховными. Сколько совершенных в духовности мужей представляют памятники Святой Церкви?! И все они востекли на эту высоту, живя строго по церковным порядкам. Они восходили на высоту по лествице совершенств, переступая с терпением со ступени на ступень. И востекли наверх успешно. А эти сразу хотят занести ноги наверх с самой земли. Ничего у них и не выходит. Будто тянутся наверх, между тем стоят все на одном месте, на земле.
Совсем уже хотел я кончить письмо это, как пришло мне на мысль сказать тебе еще нечто. Отступники ваши от Церкви и от всего церковного, взрослые уже, многое получив от Святой Церкви, могут еще мечтать, что имеют нечто духовное, хоть все это теперь, надо полагать, заглохло. — Но спроси их, в детях их, в новом поколении, которое обыкновенно растет среди старого и воспитывается в атмосфере его, в детях их как будет пробуждаться, расти и развиваться духовная жизнь? В Святой Православной Церкви дети чрез Таинства Святого Крещения и Миропомазания приемлют семя истинно духовной, благодатной жизни, которое потом развивается и воспитывается в них присутствием в Церкви при священнодействиях, под сокровенным от сего влиянием, наипаче же причащением Святых Христовых Таин, под благодатным действием их. И видим, что дети, старательно проводимые сим путем, когда приходят в разумное сознание, находят в себе довольно сильные духовные стремления, которые и влекут их туда, где могут быть удовлетворяемы. Они любят бывать в храмах, участвовать во всех церковных последованиях и часто приступать к Святым Тайнам. И это для них составляет отраду, отвлекающую их от многих удовольствий и утех пустых и вредных. У детей же отступников ваших чем пробудиться и воспитаться духовной жизни? — Нечем. Она так и останется заглохшей. Из нового от отступников поколения выйдут одни душевно-телесные люди без духа. Так в наказание суемудрым отступникам от Церкви духовничанье их поведет род их к повальному оплотянению всех. И преемники их будут мнить о себе, что духовничают, но это будет имя, а не дело, как и теперь.
Итак, хочешь преуспеть в духовной жизни, иди к сему так, как сие делается во Святой Церкви: засеменив эту жизнь видимо совершаемыми Таинствами, развивай потом ее, строго держась видимых учреждений и порядков церковных. Если будешь так делать, скоро разовьешь в себе духовную сторону, — и она явится в тебе добре воспитанной и прочно стоящей на незыблемых основаниях. А тех, кои помимо Церкви чают преуспеть в духовном, оставь. Ничего из них не выйдет, кроме мечтателей, мнящихся иметь нечто, ничего не имея.
Полагаю, что ты уже слышал или услышишь от кого-либо из них: «Мы не прочь бы от внешних чинов, но зачем их у вас так много? Вы облепили себя ими так, что кроме них у вас ничего невидно, — и к тому же все обратили в закон, чему никак не подобает быть». Это их обычная поговорка. Но об этом до следующего раза.
29. Седьмое письмо в С.-Петербург по поводу ереси тамошней
Берусь окончить, что осталось неоконченным в прошлом письме.
«Так много слишком у нас обрядов», — говорят ваши отступники, — мы себя облепили ими так, что за ними не видно никакой в нас духовности». А иные, может быть, прибавляют: «И все это без всякой нужды и пользы».
Много? Пусть много. Что ж? Досадовать ли и горевать от этого? В каком доме всего много, охают там от этого? Церковь есть дом Божий. Если в ней много всего, по экономии, какая в ней ведется, то есть по устроению спасения чад ее, — и слава Богу! Когда видишь дом, всем полный, дух радуется; а когда в каком доме двор пуст и всюду хоть шаром покати, — какое безотрадное оставляет это чувство! И таковы ваши апостаты[2]. Всем своим скопом они представляют дом запустелый, из которого все повыброшено. Такими, верно, хотят они сделать и всех вас.
Много у нас церковности оттого, что нас много, и потребностей у нас много. Попечительная матерь наша — Церковь, Главой своим руководимая, и заготовила все благопотребное, хранит то и иждивает
