Апокалипсис всегда. Психология религии и духовности - Антон Владимирович Шугалей
Дальше, седьмая глава: «И, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: “еффафа”», то есть: отверзись. И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто. И повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали» (Мк. 7:34–36). Восьмая глава: «Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно. И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении» (Мк. 8:25–26). Здесь мы видим, по сути, два среза одного и того же «пирога». Глухота – это неспособность слышать и говорить, слепота – неспособность видеть. Получается, что исцеление глухонемого соответствует исцелению слепого, это конкретная физическая слепота и глухота. Иисус регулярно использует фразу: «Кто имеет уши слышать, да слышит» (Мф. 11:15; 13:9; 25:30) или «имея уши, не слышите; имея глаза, не видите?» (Мк. 8:18). Здесь говорится о том, что физическая слепота и глухота исцеляются, а вот внутренние – нет. Апостолы живут в своем собственном мире, как и все остальные люди, они могут смотреть и слушать, но ничего не понимать.
Итак, это просто исцеление слепых и глухих, или Марк пытается донести какую-то другую информацию? Идея его очень проста и вместе с тем важна, раз она была продублирована двумя блоками подряд. Мысль сводится к следующему: никто ничего не понимает, а если и понимает, то с большим трудом. Фарисеи спорят про чистоту-нечистоту, требуют знамения – то есть делают акцент лишь на чем-то внешнем. И апостолы хотят знамения, и историю про внутреннюю чистоту они не вполне поняли, поэтому пришли к Иисусу за толкованием, и ему пришлось все им объяснять. Словом, несмотря на то, что они постоянно находятся рядом с Христом, они как будто живут на своей волне, и это важный психологический феномен. Так работают психологические защиты: коль скоро та реальность, которую тебе пытаются объяснить, для тебя недоступна, ты будешь смотреть, слушать, но интерпретировать сможешь только на том уровне сознания, на котором находишься сейчас. Человеку с мифологическим уровнем сознания можно рассказать, что мир состоит из атомов, – он будет слышать и даже, возможно, понимать слово «атом», но воспринять эту информацию он не сможет, у него просто нет необходимого уровня сознания, чтобы понять то, что ему объясняют. Это все равно что стучать в закрытую дверь, за которой сидят люди в наушниках.
Повысить уровень сознания можно по-разному. Иисус говорил, что Царство Небесное подобно зерну, которое человек посеял, что оно растет, дает всходы. Это процесс, и каждому процессу нужен какой-то толчок.
Почему Иисус так настаивает, что слепой и глухой не должны возвращаться в свое прежнее сообщество и никому ничего рассказывать? Все просто: чтобы ты в самом деле исцелился, нужно прекратить общение с той средой, с которой ты контактировал до настоящего момента, если она тебе вредит. Окружение оказывает огромное влияние. Например, пока ты находишься среди людей, которые вместе ходят строем и поют одни и те же марши, вероятность, что ты вдруг пойдешь не в ногу, мала. Поэтому оба исцеления происходят одинаковым образом: Иисус берет человека за руку и уводит прочь. Человека нужно буквально вытащить из того общества, в котором он находится, отключить от матрицы, вывести из той социальной группы, в которую он включен. Ведь именно эта встроенность в конкретное общество не дает человеку раскрыть глаза, потому что ему там удобно и комфортно. И чтобы он по-настоящему прозрел, чтобы по-настоящему открылись его глаза и уши, нужно, чтобы он перестал смотреть и слушать то, что ему показывают и говорят вокруг. Как было в «Собачьем сердце» М. А. Булгакова:
– …И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет.
– Гм… Да ведь других нет.
– Вот никаких и не читайте.
Здесь тот же самый призыв: уходи, не слушай то, что тебе говорят! В обоих случаях Христос буквально извлекает этих людей из их окружения. И в обоих случаях происходит сначала насыщение хлебами, поэтому две истории гармонично дополняют друг друга. Становится понятно, почему вторая история с насыщением не упоминается никем из других евангелистов: они решили, что нет смысла повторять то, что уже было рассказано, пусть и несколько иначе.
Люди не слышат, не видят, они нуждаются в исцелении, конкретном прикосновении, они нуждаются в очень тесном взаимодействии и в том, чтобы буквально дух Иисуса проник в них. Идея про проникновение духа Иисуса в человека преподносится максимально натуралистично. Как добиться, чтобы Иисус оказался внутри этих людей? В самом деле, остается только плюнуть, помазать язык человека своей слюной, потому что смыслы не доходят до них – вот и приходится воздействовать телесно, физически. Это говорит о разных уровнях взаимодействия, восприятия, понимания, буквальной необходимости проникновения. Если нужно беречься закваски фарисейской и иродианской (и дело не в отравленных хлебах), то какая закваска на самом деле нужна? Нужна новая закваска, новая идея, а для этого нужно отказаться от старого. Это достаточно известная мысль: чтобы дать место новому, нужно перестать слушать старое, нужно иметь смелость открыться, выйти из того социума и порвать те связи, которые тянут назад и делают тебя слепым и глухим. И, естественно, акцент должен сместиться с внешнего на внутреннее.
Сцены с исцелением глухонемого и слепого похожи на театрализованную историю, как будто бы Иисус говорил: «Ну очнись ты уже! Приди в себя!». В обоих случаях Христос не разрешает рассказывать другим об исцелении, потому что сознание конкретного общества пока еще не готово воспринимать такие события. Оба эти текстовых блока готовили нас к следующему, очень важному и значительному эпизоду, который будет вершиной повествования Марка.
Глава 18
Мк. 8:27–38
Исповедание Петра – Предсказание о смерти, воскресении и втором пришествии
Итак, в конце восьмой главы повествование достигает апогея и начинает развиваться несколько иначе. Марк подготавливает нас к этому моменту двумя блоками информации, которую выстраивает определенным образом. Как мы знаем, Евангелие от Марка построено по принципу узнавания. Мы начинаем следить
