Марпа и история Карма Кагью: «Жизнеописание Марпы-переводчика» в историческом контексте школы Кагью - Валерий Павлович Андросов
В) Махаяна (Великая Колесница)
Ранние тексты Махаяны — это прежде всего сутры «Совершенствования мудрости» («Праджня-парамита»). Самые ранние из них датируются I в. до н. э. — I в. н. э., а их переводы на китайский язык — второй половиной II в. Считается, что эти сутры тоже произнес Будда Шакьямуни, но смысл сказанного не был понят людьми, и поэтому сутры 500 лет хранили наги (змееподобные драконы) и боги, пока не пришел Нагарджуна (историки датируют его жизнь II–III вв.), которого махаянисты именуют «Вторым Буддой», и не возвестил их вновь, дав подробные разъяснения и комментарии. Примерно так же произошло и с махаянскими сутрами второго поколения, которые были объяснены людям Майтреей (или Майтреянатхой) и Асангой в IV в. Махаянские тексты, как сутры, так и комментарии к ним и другие труды, записывались на санскрите, но далеко не все сохранились в оригиналах.
Одним из ярких образцов сутр «Мудрости» является «Алмазная сутра», или «Ваджра-чхедика Праджня-парамита сутра» («Сутра о Совершенной мудрости, рассекающей [тьму невежества], как удар молнии»), основополагающий текст махаянского буддизма, созданный во II–III вв. Главная тема произведения — поведение, речь и образ мыслей «вступивших на стезю Бодхисаттв», т. е. тех, кто всецело посвятил себя духовному совершенствованию, отказываясь от нирваны и достижения состояния Будд из сострадания к другим существам. Тем же, кто только намеревается так поступить, «Сутра» рекомендует накапливать добродетели (пунья), из которых наиболее ценными считаются заучивание данного благовестил, медитация над ним и распространение знания о нем. «Сутра» учит думать, не прибегая к таким понятиям, как «независимая самость» (атман), «существо», «живая душа», «человеческая особь» (пудгала), что должно привести к искомому мышлению, не опирающемуся ни на что, свободному от оценок и исключений, от утверждения и отрицания. Рекомендуемый же способ рассуждения Бодхисаттвы можно выразить формулой: если есть А, то есть и не-А, поэтому А есть только в этом относительном смысле (например, «то, о чем Будда проповедовал как о совершенствовании мудрости, о том же Он поведал как о не-совершенствовании, поэтому оно названо Совершенствованием мудрости»).
Кто же такие Бодхисаттвы? В раннем буддизме и в книгах школ Малой Колесницы так называли Будду Шакьямуни до Просветления, в том числе во всех предыдущих рождениях. В данном случае точный перевод — «существо, стремящееся к Просветлению». Он применим также к Буддам предыдущих вселенских периодов (кальпа) и к Майтрее — Будде будущего, пребывающему ныне в Чистой стране в качестве Бодхисаттвы. В Махаяне Бодхисаттвы — это, во-первых, класс небесных существ, достигших Просветления, но продолжающих рождаться в различных мирах сансары, помогая освобождаться другим; во-вторых, это особый класс монахов (и даже мирян), давших обет достигнуть Просветления из сострадания к другим существам, а не для себя (обет Бодхисаттвы). Бодхисаттва — это тот, «кто породил в сострадательном Уме волю, или устремление к Просветлению» (бодхичитта-утпада), кто полон решимости вести существ по Пути освобождения.
Бодхисаттва Великой Колесницы проходит последовательно десять стадий (бхуми) духовного роста, на которых постепенно обретает десять видов власти (над собственными жизнью, умом, поведением, осознанным будущим рождением, наклонностями, деяниями, Учением, сверхъестественными способностями, медитацией и знанием) и десять видов силы: в терпимости, интуиции, отречении, сосредоточении, добродетели, практике, а также врожденную, аналитическую, созерцательную и умственную.
В ранней Махаяне идеал Бодхисаттвы даже затмил идеалы нирваны и Будды, поскольку именно Бодхисаттвы считались «делателями Будд», остающимися в стороне от конечного полного Просветления (санскр. annutara-samyak-samboddhi). Такие эпитеты получили Авалокитешвара (воплощение сострадания) и Манджушри (воплощение мудрости). Они стали такими же небесными просветленными существами, как и Майтрея. Прежде чем вступить на Путь Бодхисаттвы, нужно в собственном сознании вырастить три корня блага: 1) волю к Просветлению в сострадательном уме; 2) полную чистоту намерений и волевых усилий; 3) отказ от «я» и «мое». Эти качества ума составляют основу воспитания идеала Бодхисаттвы. Святые лица Великой Колесницы обретают Просветление не ради ухода в нирвану, а чтобы из сострадания помогать другим существам задумываться о Пути освобождения и осуществлять его.
Для начала они «порождают в сострадательном уме волю, или устремление к Просветлению»(бодхи-читта-утпада). Говорят о трех видах развития бодхи-читты: 1) решимость вести всех существ к Просветлению, подобно тому, как царь ведет своих подданных» 2) решимость сопровождать существ в Пути к Просветлению, подобно тому, как лодочник плывет с пассажирами; 3) решимость следовать за существами, направляя их в Пути, подобно тому, как пастух направляет своих подопечных.
Согласно Гампопе, абсолютная бодхичитта — это сияющая, неколебимая пустотность, неотделимая от сострадания, что невозможно выразить словами и понятиями. Условная же, или относительная, бодхичитта возникает из мерцания абсолютной и побуждает к практике совершенствований (парамита). Благодаря состраданию практикующий адепт способен дать обет спасти всех живых существ из уз сансары.
Условная, или относительная, бодхичитта также имеет две стороны: 1) бодхичитта намерения и 2) бодхичитта практического применения. Давая обет стремиться к Просветлению для блага всех существ, практикующий тем самым обещает: 1) развивать просветляющий настрой ума (бодхичитта намерения) и 2) сразу же приступить к практике освобождающих действий (парамита), фактически помогая существам (бодхичитта практического применения).
В тибето-монгольском буддизме большинство Бодхисатгв Махаяны и Ваджраяны стали «воплощаться» в живых исторических персонажей: царей, глав буддийских школ, настоятелей монастырей и т. д. Вначале это происходило постфактум, а затем была создана особая процедура выбора и поиска воплощенца (см. ниже).
Со II по XI в. санскритские рукописи активно переводились на китайский язык и были собраны в единую колоссальную Трипитаку (ее современное издание энциклопедического формата занимает 85 томов, содержащих 2184 текста). С VIII в. Санскритские рукописи переводились также на тибетский язык, и в XIV в. Они были отредактированы и упорядочены в едином каноне, состоящем из двух собраний: Кангьюр («Слово Просветленного Будды» в 108 томах энциклопедического формата) и Тенгьюр («Толкования Законоучения индийскими мастерами» в 225 томах) — всего в этих собраниях не менее 4566 текстов. Китайский и тибетский каноны, во-первых, содержательно и структурно не совпадают, во-вторых, включают в себя также сутры Хинаяны и тантры Ваджраяны (Алмазной Колесницы), поскольку Махаяна осознанно признает бесконечное многообразие буддийских путей и способов освобождения.
В Махаяне древнее понятие Срединного Пути дополнилось новыми смыслами, такими, как средняя позиция между любыми противоположными точками зрения и вообще между любым «да» и любым «нет». Так, согласно Мадхьямике, суждения «нечто есть» или «ничего нет» лишь усугубляют заблуждения, ибо мудрый не судит ни о бытии, ни о небытии; утверждать вечные начала или отрицать их — в равной мере бессмысленно. Поэтому здесь Срединный Путь есть видение взаимозависимости и пустоты, отсутствия самосущего.
Еще более важное место, чем
