Марпа и история Карма Кагью: «Жизнеописание Марпы-переводчика» в историческом контексте школы Кагью - Валерий Павлович Андросов
Любая практика духа на начальных стадиях есть не что иное, как внутренняя работа с текстом, в данном случае буддийским. Эти тексты сначала нужно познать, заучить, быть способным изложить их идеи другому, пусть даже просто близкому человеку, и только потом, возможно, появится решимость готовиться к жизни в соответствии с этими писаниями. Текст должен стать живительным источником для ищущего ума и доброго сердца. Обретая смыслы, значения, понимание духовных целей, текст раскрывает новое пространство для человеческого существования. Оно может быть либо временным убежищем от мирской скорби, либо постоянным прибежищем мудрого. Один из наблюдательных пилигримов по буддийским странам заметил, что как в странах Запада «лишь небольшое количество христиан действительно понимает и практикует свою религию, так только меньшинство азиатских буддистов понимает и практикует буддизм. Даже среди буддийских монахов медитацией занимается лишь небольшой процент лиц — пожалуй, менее десяти. Что же делают остальные? Они учатся и учат, выполняют церемонии.
Как-то, отвечая на вопросы старого жреца брахманизма, Будда изрек такие строфы, вошедшие в «Дхаммападу» (в переводе автора):
Не тот живет соответственно Закону (Дхарма),
Кто спешит достигнуть цели.
Мудрец (пандит) должен тщательно рассмотреть
Обе возможности: [стремиться] к цели или нет.
Он и других направляет беспристрастно,
Неторопливо, руководствуясь Законом.
Вот таков мудрый страж Закона,
Его зовут «стойким в Законе».
Не верно, что мудрец тот,
Кто много говорит.
Его зовут «мудрецом» потому,
Что [он излучает] миролюбие, дружелюбие, бесстрашие.
И сегодня по-прежнему сотни миллионов буддистов стремятся к обладанию знаниями и чудесными способностями не из эгоистических устремлений. Их поведение, образ жизни и занятия естественны и прагматичны. Духовная практика есть простейший метод развития некоторых качеств ума: культивируются отсутствие алчности, отсутствие ненависти и заблуждений, развиваются сосредоточенность, внимательность, уравновешенность и сострадание. Все эти качества не только дисциплинируют индивида, они — основа внутреннего мира и социального устройства.
Буддисты трактуют «жизнь» как беспрестанную череду рождений, смертей и новых рождений (сансара) в состояниях богов, людей, животных, ненасытных духов (прета), обитателей ада, нередко к ним добавляется состояние полубога (асура). Но для духовного развития лучше всего родиться человеком. Чтобы последний мог совершенствоваться, необходимо «благоприятное рождение», которое позволит ему познакомиться с Учением.
Эти и некоторые другие положения буддизма объясняются, но не доказываются в логико-философском смысле. Большинство из них являются аксиомами индийской и многих других культур Центральной, Восточной и Южной Азии. Конечно, их можно назвать объектами веры большинства населения этих стран. Однако представителям других культур, стремящимся изучить буддизм, необходимо обязательно учитывать названные аксиомы, чтобы понимать смыслы и значения буддийских текстов. Без признания бесспорных истин той или иной сферы человеческого знания не постигнуть ни математики, ни физики, ни буддизма.
Законоучение Просветленного целиком и полностью предназначено для тех, кто не только живет соответственно моральным устоям буддизма, не только решился, как говорят буддисты, «войти в поток», и «смел со своих ног пыль» родного дома, светских устремлений и отказался от всех былых привязанностей. Монашеский буддизм и культура сознания, одухотворенная Словом Будды, — это разные сферы влияния, но и та и другая требуют тщательной подготовки.
Многочисленные конфессиональные формы современного буддизма[46] можно подразделить на три основных направления, отличающиеся сводами канонической литературы, культовыми, социально-поведенческими и другими особенностями.
Б) Хинаяна (Малая Колесница)
Буддизм стран Южной Азии представляет школа Тхеравада (учение старейшин), в древности являвшаяся одной из 18 школ Малой Колесницы, отдельные канонические и постканонические тексты которых сохранились на санскрите, а также в китайском и тибетском переводах. «Типитака» Тхеравады — исторически самая авторитетная запись Законоучения Будды Шакьямуни.
Уже в первой проповеди («Сутра первого поворота Колеса Законоучения») определена культурная ниша Учения, предназначенного для тех, кто намерен идти к высшим духовным целям, к освобождению из круга рождений Срединным Путем (мадхьяма-пратипад), пролегающим между двумя крайностями религиозной жизни. Одна состоит в удовлетворении мирских желаний верующих, потакая которым священнослужители совершают ритуалы, жертвоприношения и другая — в отказе от желаний, в умерщвлении плоти, аскезе, самобичевании ради свободы от собственного «я» (атман) и отождествлении «я» с Абсолютом (Брахманом или Богом). Будда советовал избегать обеих крайностей и, не привязываясь ни к удовлетворению желаний, ни к отказу от них, стремиться к равновесию, или невозмутимости (упекила) в поступках, словах, мыслях, к любви (майтри) и состраданию (каруна) ко всем существам, а также к радости (мудита) от чистоты намерений. Важным условием такого образа жизни, способствующего «истинному познанию, умиротворению, Просветлению, невозрождению в мире скорби», является непривязанность, отрицание собственного «я» (анатман) и, следовательно, «моего».
Анатман, во-первых, означает отсутствие чего― либо вечного как во всех существах так и во вселенной. Следовательно, согласно Будде, все непрерывно течет и ежемгновенно меняется. Но в духовной практике под словом «все» буддисты понимали поток сознания — единственное, с чем человек непосредственно имеет дело и что подлежит преобразованию и усовершенствованию. Во-вторых, понятие «анатман» осмысливается и истолковывается так, что любая индивидуализация самости причиняет вред нравственным устоям, ведет к эгоизму, низким рождениям и умножению страдания. Значит, духовному освобождению благоприятствует как раз отказ от личного «я», от понятия «мое» и от всяческого выделения индивида (пудгала-найратмья), а также умение интуитивно созерцать состояние анатман.
Учение об отсутствии души, или вечного «я», создавалось в противовес брахманистским философско-религиозным идеям об атмане как некоей неизменной сущности, сохраняющейся в череде особи. В Махаяне понятие «анатман» получило дальнейшее развитие в учениях об отсутствии самосущего (нихсвабхава), о пустоте (шуньята) и о взаимной обусловленности и отсутствии сущности дхарма-частиц (дхарма-найратмья).
Будда учил, что в мире нет вечных сущностей, бессмертных богов, нетленных душ. Непостоянны (анитья) все внешние и внутренние элементы потока сознания, т. е. объективное и субъективное содержание познания, мир и существа в нем. Таков основной принцип взаимозависимого происхождения явлений. Но анитья — это не метафизическая догма, а особого рода интуиция, которой характеризуется Вступивший в поток (шротапанна, первая ступень святости в буддизме) и обрести которую необходимо каждому буддисту. Глубокое проникновение в непостоянство, в процессы возникновения и исчезновения любого объекта созерцания и, следовательно, воспитание в себе непривязанности есть шаг на Пути освобождения.
Во вселенной и в существах вообще отсутствует какое бы то ни было постоянство (анитья), а есть лишь закономерное, беспрестанное чередование возникновения и развития, разрушения и гибели, пребывания в непроявленном состоянии и нового проявления. Этот процесс безначален, но может иметь конец. За каждым из существ тянется
