Суфии - Идрис Шах
Поскольку Совершенный Человек (инсан камиль) одновременно живет в нескольких измерениях, может показаться, что он является последователем нескольких учений сразу. Действия и восприятия человека, переплывающего озеро, отличаются от действий и восприятий человека, спускающегося с холма. Речь идет об одном и том же человеке, сохраняющем во время ходьбы потенциальную возможность плавания.
Все это он с необычайной смелостью утверждает в своей книге «Мизан аль-Амаль» («Противовесы в работе»).
Совершенный человек исповедует три вероучения:
1. То, которого придерживается его окружение.
2. То, которое он передает своим ученикам в соответствии с их ментальными способностями.
3. То, которое он понимает благодаря своему внутреннему опыту, доступному лишь узкому кругу знающих.
Его книга «Мишкат аль-Анвар» («Ниша света») является одновременно и комментарием к стиху о свете из Корана и передачей его посвятительного смысла.[37]
Газали пишет, что все обладает как Внешним, так и Внутренним смыслом. Эти смыслы не действуют сообща, хотя их работа скоординирована в пределах присущих им измерений. Здесь надо отметить, что общедоступный вариант этой книги не содержит в себе тех толкований, которые лично выдаются искателям представителями современных дервишеских братств. Причина подобной избирательности состоит в том, что ключ к этому экстраординарному произведению невозможно выразить словами, он содержится только в персональном опыте. Другими словами, для того, чтобы понять эту книгу, ее необходимо пережить.
Этот факт, фундаментальный для суфизма и подчеркнутый многими суфийскими авторами, скорее всего, будет неправильно понят поверхностным мыслителем. Директор Школы восточных исследований в Каире мистер В. X. Т. Гарднер, который перевел «Нишу Света» на английский язык, рассуждает в своем предисловии к этой книге о трудности понимания многих мест данного произведения Газали, и в частности тех, где говорится о вере и неверии:
«Все эти вещи являются глубоко скрытыми тайнами, от раскрытия которых наш автор (Газали) отступается как раз в тот момент, когда мы больше всего ожидаем объяснения. В этом высоком искусстве угадывается нечто большее, чем умение подразнить читателя. Кем были те адепты, которым он и в самом деле передавал эти захватывающие тайны? Сохранились ли какие-либо записи о подобной передаче, сделанные им самим, или его посвященными собратьями?»
Тайны, о которых пишет Газали, можно пережить, но нельзя описать, поэтому он вовсе и не пытается никого дразнить.
В действительности работа Газали состоит из четырех частей. Первая содержит философский материал, предназначенный для теологов и интеллектуалов с целью сохранения целостности теоретического формата религии. Вторая заключает его метафизические идеи, содержащиеся в таких работах, как «Ниша света» и «Алхимия счастья». Третья часть пронизана смыслами, выраженными в его трудах в зашифрованном виде. И, наконец, в четвертой части скрыто учение, постижение которого полностью зависит от понимания второй и третьей части. Частично это учение передается устно, остальное доступно тем, кто должным образом следовал его мистическим трудам и опыту.
Подобно всем классическим дервишеским учителям, Газали использовал поэтическую символику и шифровку. Аль-Газали – это его псевдоним, избранный им самим. В переводе это слово означает «прядильщик» и, соответственно, имеет следующие значения: «тот, кто прядет, работает с такими материалами, как шерсть» – кодовое название суфия, – а также здесь содержатся дополнительные смысловые оттенки, передающие идею необходимости прясть, или же работать над своими материалами и над самим собой. «Прядильщик» также ассоциируется с родственной профессией «красильщиков», что служит указанием на дочь Мухаммеда, Фатиму (ее имя переводится как «Красильщица»). Именно от Фатимы пошли все потомки пророка. Считается, что они наследуют внутреннее учение Ислама и показывают, каким образом оно соприкасается со всеми подлинными метафизическими традициями.
О тщательности, с которой выбираются эти поэтические псевдонимы, свидетельствуют многие другие ассоциации, связанные с суфийской работой. Слово «Газали» может означать и «газель» (общее название различных видов антилоп, таких, например, как сернобык, название которых по-арабски звучит почти так же, как «влюбленный»). Трехбуквенный корень Г-З-Л является основой многих слов, в том числе и слова ГаЗаЛь, которое представляет собой классический арабский и персидский технический термин для обозначения любовного стихотворного произведения. В число других производных от этого корня входит и «паутина» (нечто сплетенное), которая в данном случае говорит о действии, являющемся результатом веры. Здесь содержится намек на известный случай, когда вход в пещеру, где прятались от врагов Мухаммед и его товарищ Абу Бакр, оказался затянутым паутиной в результате чудесного действия.
Таким образом, суфий, знающий об этих традициях, интерпретирует имя Аль-Газали в соответствии с теми принципами, на основе которых оно было избрано. Это имя говорит ему о том, что Газали следует путем любви и суфизма («шерсти»), что подразумевает собой работу (в данном случае прядение). Итак, Газали оставил своим приемникам важные указатели, связав свой псевдоним с вышеописанными основными идеями, включающими и намек на непрерывность тайного учения (Фатима, «Красильщица») в контексте современной ему религии.
Методологию Газали разными способами применяют в традиционных суфийских орденах. В книге «Возрождение богословских наук» он защищает использование музыки в духовных занятиях, говоря об ее особой функции в повышении восприятий. Именно в этом плане музыка и применяется в дервишеских орденах Мевлеви и Чишти. Мотив, известный на Западе как «Болеро» Равеля, является адаптацией одной из таких специально составленных композиций. Газали указывает, что для того, чтобы развить в себе высшие способности, необходимо осознать собственную гордыню и преодолеть ее. В этом заключается еще один аспект суфийской подготовки и обучения. Он подчеркивает, что сознание надо не искажать и подавлять, а преобразовывать.
Именно подобное использование средневековыми суфиями алхимической терминологии породило большое замешательство среди позднейших исследователей, которые не могли взять в толк, чем же в действительности является «алхимия». Одни говорят, что алхимия это замаскированный духовный поиск. Другие на это отвечают, что результаты исследований алхимических лабораторий свидетельствуют о том, что в этих лабораториях проводились настоящие химические опыты. Работы, приписываемые духовным алхимикам, считаются химическими трактатами.
Предоставим слово Газали: «Алхимическое золото лучше простого золота, но настоящего алхимика можно встретить столь же редко, как и настоящего суфия. Обладатели поверхностных знаний о суфизме не превосходят обычных ученых» («Алхимия счастья»).
В связи с этим необходимо помнить о том, что алхимическая традиция Запада сформировалась в основном под влиянием арабских источников. Например, самая старая из ныне существующих рукописей «Изумрудной Скрижали» Гермеса Трижды Величайшего [Трисмегиста] написана на арабском языке. Далее, первым классическим суфием был Джабир ибн аль-Хайан,
