Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни - Феофан Затворник
Таким образом, если «даром» означает отсутствие собственных наших забот, трудов и усилий в деле спасения (а другого значения оно иметь не может), то учение такое есть разорение спасения и путь в пагубу. К тому, что в деле спасения от Господа, совершенно справедливо прилагается это даром; а к тому, что от нас, оно неприложимо: никто за тебя делать не станет того, что на тебе лежит; сам потрудись и исполни. То, что Сын Божий пришел, воплотился, пострадал, умер, воскрес и вознесся на небеса, чтоб сидеть одесную Отца и ходатайствовать о нас, — что послал от Отца Духа Святого, Который чрез апостолов собрал Церковь Святую и в нее вложил все потребное для спасения, чтоб, имея пребыть нерушимой до конца веков, она для всех всегда служила домом спасения, — все это даром, все это есть дело беспредельной благости Божией. С нашей стороны ничего при сем не требовалось и ничего не могло быть представлено. Спасаемые входят в Церковь для содевания своего спасения, — и для сего призываются к спасению. И это даром, — как в начале христианства, так и доселе. Но сим призыванием к спасению даром кончается. С сего момента начинается содевание спасения, которое без собственного нашего участия, без деятельности нашего произволения и свободы немыслимо. Внять призванию или не внять, последовать или не следовать, и, последовавши, исполнить все требуемое или не исполнить, — все сие в нашей воле. Почему с сего момента ничего уже не бывает даром; но возжелай, взыщи, потрудись, — и получишь.
О сих двух моментах в деле спасения я уже поминал тебе, но не каюсь, что завел речь опять о том же. Различие их очень важно в занимающем нас предмете. Почему, чем лучше ты уяснишь его себе и затвердишь, тем безопаснее будешь от увлечения новшаком. Остановлю и еще немного на этом твое внимание.
Смотри, что пишется у Премудрого о премудрости. Премудрость, — говорит, — создала себе дом и утвердила столпов седмь; потом заклала своя жертвенная, растворила в чаше вино и уготовала трапезу; наконец послала своих рабов с высоким проповеданием созывать к себе на чашу всех желающих умудриться. Это первый момент. Которые из званных, сознав свое невежество, возжелали премудрости, те, вняв призванию, пришли и напоились мудростью у Премудрости. Это второй момент (см. Притч. 9, 1–6). Первый есть предызображение того, что Господь соделал и делает нашего ради спасения — даром; а второй изображает то, что мы сами должны делать, чтоб получить спасение.
Читай также притчу Спасителя о брачном пире, устроенном для сына своего царем (см. Мф. 22, 2-14). Смотри, как дело шло. Сначала царь заклал юнцы и упитанная и приготовил обед и все потребное; потом послал рабов звать на трапезу. Которые вняли зову, — убрались и пришли, — и трапеза наполнилась возлежащих. И здесь приготовление трапезы со всем потребным и звание на нее есть образ того, что в деле спасения нашего совершено и совершается Господом даром; а внятие званию, принаряжение, приход и возлежание званных есть образ того, что должны делать мы для своего спасения. Слуги в обоих этих приточных историях никого не неволят, никого связанным не тащут, но внявшие зову сами уж и пришли, и исполнили все, что требовалось исполнить.
Вон на брачном пире один не исполнил того, что следовало, — и за это тотчас отправлен в более достойное его место. И праведно. Должен был сделать подобающее, мог сделать и не сделал, — и понес, что заслужил. Так и в нашем спасении. Все потребное для него устроено и все зовутся к получению его, но никто не неволится, а всякому оставляется на свободу, вняв зову, прийти и получить спасение под одним условием исполнения всего потребного к тому. Кто исполняет, получает спасение. Кто не исполняет, подвергается тому же, чему подвергся и оказавшийся не в должном порядке на брачном пире.
Чтоб тебе не путаться в помышлениях о том, что от нас и как от нас, покажу тебе, как идет в нас дело спасения.
Вообрази себе человека, в первый раз слышащего призвание ко спасению. Приходит посланный от Бога Апостол и говорит: «Все мы созданы, чтобы служить Богу в преподобии и правде; но исполнить этого не исполнили. Жизнь наша полна неправд и беззаконий, прогневляющих Бога. Почему нас ждет неотложно праведный суд и осуждение на вечные муки.
Ныне, завтра, а может быть, и сейчас — смерть, за смертью — суд, и участь наша решится безвозвратно не на радость нам». Слышит сие душа, и сознает правду всего сказанного; потому что истины сии написаны в сердце, только не всегда помнятся, или и совсем заглушены бывают суетой и грехами, при напоминании, однако ж, предстают сознанию во всей силе. Сознавши правду сказанного, душа приемлет то в чувство, — и задумывается о вечной участи своей: берет ее тревожная забота, как же быть? Бог прогневан, чем умилостивлю Его? Благ Он, но и праведен. Да если б и помиловал Он, по неисповедимым судьбам Своим, и простил мне все прошедшее, что пользы? Опутан я страстями и греховными привычками, — и никак не надеюсь устоять против них. Опять будут они увлекать меня к худому, — и опять грехи и прогневание Бога. Нет мне исхода; погибла я!
Между тем Апостол продолжает речь свою, — и, кончив изображение крайности, в коей находится грешник, — благовествует и спасение. Погибать бы нам всем; но человеколюбивый Бог умилосердился над нами и послал на землю единородного Сына Своего, Который, пришедши к нам, воплотился, пострадал за нас и, крестной смертью удовлетворив правде Божией, исходатайствовал нам всепрощение. Затем,
