Океания - Роман Воронов
– Что ты говоришь? Я вижу то, что люблю.
– Тебя ждут мытарства души, пока не прозреешь, – ответил ангел, и ощущение «мягкости» пропало.
– Только время потеряла, – сказала сама себе Ее душа и пустилась к своему телу…
В доме было пусто, ставни на окнах и двери заперты, мебель накрыта кофрами.
«Странно, – подумала душа, – и для чего такие сложности?» Она вновь прислушалась к себе – Ее тянуло прочь от дома. Отдавшись этому чувству, Она поднялась над крышами и развернулась в сторону церкви.
Отпевание уже закончилось, тело новопреставленной без гроба, по причине отсутствия родственников или иных пожелавших оплатить расходы, понесли к могиле. Она успела к первым комьям земли, сбрасываемой могильщиком на завернутое в саван тело.
– Любимый, – позвала Она. Тишина, его здесь нет.
«Что же делать? Что же мне теперь делать?» Ее душа металась меж могильных камней и крестов, и наконец, пролетая мимо каменного надгробия какого-то умелого моряка, Она решила: «Назад, к нему, на “Успешный”».
Предупреждение ангела о мытарствах становилось угрожающе ясным.
6
Спустя мгновение Он оказался на фрегате, точнее, под килем оного, мимо которого вглубь океана достаточно быстро опускалось его тело в зеленом камзоле, в белой рубахе с вышитым воротом и ботфортами, к которым было привязано пушечное ядро.
– Любовь моя, – обратился он то ли к мертвецу, то ли к чернеющей внизу глубине. Ответа не последовало, но нечто «мягкое», прикоснувшись к нему, потянуло его в противоположную от тела сторону, наверх, к восходящему над океаном солнцу.
– Это ты, любимая?
– Это я, твой ангел, – последовал ответ от «мягкого».
– Я умер?
– Твое тело, не ты.
– Я искал Ее. – Душе Его хотелось плакать.
– Я знаю, я был рядом. Вы ходите по кругу друг за другом и не встретитесь никогда.
– По кругу? Но я могу подождать Ее.
– Это круг мытарств душ, чтобы разорвать его, нужно намерение о встрече душ, нужна настоящая любовь.
– Но я любил Ее, очень сильно.
– Может, ты любил не Ее, а только часть? Если не ответишь себе сам, из круга не выйдешь.
«Мягкость» исчезла, в парусах «Успешного» заиграло солнце, пробили склянки.
7
– Мы словно ходим по кругу и не можем угадать место встречи. Как сказал ангел? Полагаю себе встречу неправильно. Кстати, ангел, ты здесь? – спросила Она.
– Я всегда рядом, – был ответ, и ощущение «мягкости» вернулось.
– Если я буду ждать Его возле своего тела, Он придет?
– Нет, Он так же не тронется от своего, но как только ты отправишься к нему, Он сделает то же самое в твою сторону.
– Отчего так?
– Ваша связь линейна, она физическая, но не духовная. Ты любишь Его разум, Он – твое тело. Это жесткая связь, несгибаемый диаметр, в круге мытарств вы в любой момент времени находитесь на противоположных концах, встречного движения не будет.
– Получается, я не любила Его, а Он – меня?
– Вы любили друг друга как люди, а не как души. Если ты точно можешь сказать себе, за что любишь, значит, это не любовь.
– Как же так? И что значит – настоящая любовь?
– Значит, что когда ты представляешь себе другого, то видишь только Свет. Ни один из вас не видит в другом Света, поэтому вы оба во тьме.
«Мягкость» ангела в этот момент стала еще и «теплой».
– Что же теперь будет с нами?
– Ты можешь быть в любом месте земли три дня, затем предстанешь перед Богом. С ним будет так же.
– Мы не встретимся больше вообще?
– Это известно только Богу. Если желаешь этой встречи, проси – и услышана будешь. Эти три дня я рядом.
«Теплота» и «мягкость» растворились в холодном моросящем дожде, накрывшем кладбище и старенькую церковь с полуразрушенным шпилем. Могильщик постучал лопатой по свежему холмику, соскреб грязь с сапог и поплелся к своей конуре, но на полпути, завидев в траве незабудку, остановился, сорвал цветок и вернулся к могиле. Она смотрела на старика с высоты в десять футов с неожиданной благодарностью, забытое чувство вдруг проснулось внутри, и Она заметила через грязную, штопанную-перештопанную одежду могильщика в области сердца свечение.
8
Он уселся на нок-рею. Восход, океанический простор, потрясающий вид.
– Знаковое место, – произнес расположившийся по соседству «мягкий».
– Ты о рее или об океане? – поинтересовался Он.
– Я об этом, – и ангел ткнул Его в центр того, что Он, вернее, его душа, представлял собой сейчас.
– А что там?
– Искра Божья, именно она находит в другом такую же искру, и тогда возникает настоящая любовь.
– Намекаешь на то, что я не разглядел ее в Ней?
– Ага, тело помешало, смотреть надо было внутрь, но не Ее, а себя. Только найдя искру в себе, разглядишь искру в другом.
– Как думаешь, может, слетать домой, вдруг Она вернулась и ждет? – с надеждой спросил Он.
– Нет, не вернулась, да и тронешься отсюда – Она тут же окажется здесь, ваша связь такова.
– Ты уверен?
– Я знаю.
– Как мне поступить теперь?
– Посидим здесь, через пару дней «Успешный» выйдет в тумане на двух «французов», знатная будет потасовка. Посмотрим.
– И что?
– Они сожгут «Успешный», хотя и он неплохо потреплет их.
– А это откуда знаешь?
– Посмотрел в сферах времени.
– Ну а мне-то что с того? Я хочу увидеться с Ней.
– На третий день предстанешь пред Господом, до этого момента делай что душа велит, можешь отправиться в пустыню, посидишь на песке, погоняешь ящериц.
– Пред Господом, значит, смогу просить Его о встрече с Ней?
«Мягкий» пожал крылатыми плечами.
– Она не будет иметь того вида, который дорог тебе, это была иллюзия. Если вы и встретитесь, то не узнаете друг друга, ибо оба будете выглядеть как сгустки света, практически одинаковые. Зажги вы в себе любовь при жизни, на Земле, точно узнали бы себя на Небе.
– Мне грустно, – сказал Он.
– Твоя грусть – капелька в океанической волне, которую нос «Успешного» отделил от соседней. Ей кажется, что они расстались навсегда, но она не понимает, что они есть Океан, единое и неделимое сообщество душ.
– Это так сложно.
– Нет, это просто. – «Мягкий» «потеплел» и продолжил: – Взгляни вниз, на боцмана, он готовит свой линек, чтобы облагодетельствовать спину юнги, того самого, что плохо закрепил стаксель. Смотри на его грудь, влево, на татуировку русалки, смотри не на ее хвост, а внутрь хвоста.
Он, свесившись с нок-реи, уперся взглядом туда, куда указывал ангел, и увидел, как боцман, подняв руку для замаха, раздвинул чешуйки на хвосте русалки, и там, внутри,
