В поисках Бога. Путь к безмятежному покою. - Свами Рамдас
Он очень уютный и по сравнению с Прашанти совсем небольшой, 30–40 аккуратных одно- и двухэтажных зданий, скрытых в зелени садов, зарослях бугенвилий и пальм. Над ашрамом возвышается холм Ханумана: по преданию, эта божественная обезьяна, летя над землей с гималайской горой в руке — для строительства моста на Ланку, царство демонов, — приземлилась тут ненадолго, и кусок горы откололся, образовав этот живописный холм. С его вершины открывается блестящая гладь океана и на закате — огромное солнце, с невероятной скоростью падающее вниз.
В приемной справа от ворот меня встретили как родную. У меня было удивительное ощущение, что я попала домой, — не в дом, где живут папа и мама, а просто ДОМОЙ. Это чувство дома было гораздо сильнее, чем на пороге родительского дома. Я сразу же поняла, что нахожусь в полной безопасности, под надежной опекой, что здесь со мной ничего не случится, а все, что может случиться, — «правильно», то, что тебе надо и пойдет так, как надо. В общем, то место, где не страшна даже самая ужасная человеческая «страшилка», а именно смерть, а жизнь безмятежна и прекрасна. В приемной записывают твое имя, спрашивают, из какой ты страны. Но паспорт не требуют! Верят на слово. Дают ключ от комнаты и просят проводить одного из служителей. До этого велят пойти поесть — на кухне в любое время готова еда для вновь прибывших и уезжающих.
Жилье и еда в ашраме бесплатные, если можешь и хочешь, оставляешь пожертвование в день отъезда, желательно в конверте, чтобы ничье эго не было потревожено. Иностранцам дают отдельные комнаты с ванной — знают, какие они неженки и индивидуалисты (в более старых зданиях ванная — одна на 3–4 комнаты, «на коридоре»). Всюду есть вентиляторы, розетки, на кроватях — чистейшее белье, работники ашрама убирают комнаты, носят питьевую воду, горячая вода в избытке льется из кранов на улице, но она в жару не очень-то и нужна. В ашраме всегда царит чистота, так как деревенские жители счастливы, что получили работу. Индийцы гораздо менее требовательны к условиям быта, могут запросто жить «в куче», не огораживая себя от других. Впрочем, в ашраме нет комнат больше, чем на четырех человек, только в просторном доме для странствующих отшельников и подвижников (санньяси и садху), которым излишний комфорт не положен по статусу. Еда три раза в день — вкуснейшая и свежайшая, конечно же, строго вегетарианская, ашрам все выращивает сам и держит более 20 коров. В общем-то за ворота в лавочку шастают только те же иностранцы, чтобы побаловать себя, так как ашрамовской еды хватает с лихвой.
В ашраме немноголюдно, постоянные обитатели (их не более 40) и приходящие работники заняты своими делами, гости, если не сидят в своих комнатах, находятся в храме или поют Рамнам в Самадхи. При встрече, прощании, да и при любом выражении внимания, симпатии, благословения и т. д, принято говорить «Харе Ом», это приветствие — традиционное для Южной Индии. В ашраме редко бывает больше 100, по праздникам — 150 человек. Каждый день учителя приводят детей из местной школы, в том числе совсем крох — «приготовишек» 5–6 лет, и под их руководством те старательно распевают мантры в главном храме, откуда доносится их трогательное, еще нестройное «Ом шри Рам джей джей Рам» и «Ом намах Шивайя». Потом детей кормят в ашрамовской столовой. Лица садху — странствующих отшельников в оранжевых одеждах, меняются ежедневно, им не полагается подолгу задерживаться ни в каком месте, а Анандашрам — одна из главных и желанных вех в их паломничестве по святыням аравийского побережья. Все их имущество — котелок для воды и милостыни, дорожная палка и маленький заплечный узелок с ковриком и запасным дхоти.
Утром, в начале седьмого, засонь (тех, кто не приходит в храм раньше 7) будит жизнерадостный крик: «Чая, копи!» (чай, кофе). Такой же крик раздается в 4 часа дня. Нужно лишь выйти на порог со стаканом, служитель с бидонами подойдет к каждой двери и наполнит его горячим чаем или кофе с молоком. Тебя никто ни к чему не принуждает, никто ни за что не осуждает, тебе никто ничего не запрещает. Мягко, неназойливо и доброжелательно жители и гости ашрама постепенно вводят тебя в курс повседневной жизни, и дня через два-три ты уже настолько осваиваешься с местным распорядком, что, кажется, приехал давным-давно, а то и жил здесь всегда. Ты окунаешься в любовь и становишься собой, спадает все лишнее, наносное, ненужное, и тогда ты понимаешь, что в тебе, подо всем этим, — тоже любовь. Хорошеет все в тебе: и с лица становишься краше, и характером мягче, ум успокаивается, сердце расцветает, и ты не узнаешь себя — ты или не ты? И если ты, то как это сохранить, не забыть, не запеленать снова в тысячу шкур?
В храме нет ни идолов, ни атрибутов культа, только изображения основателей ашрама — Рамдаса и его ученицы, святой Матери Кришнабаи — Матаджи, и на стенах — портреты и фотографии великих святых, духовидцев и пророков всех времен и народов. Все молитвы обращены к Единому Богу, — с просьбой даровать мудрость, просветление, благо и мир всем людям. Как и обитель Бабы, это храм всех религий, а точнее, одной-единственной религии, общей для всех — религии любви. Духовная программа в ашраме идет весь день, — с 4.30 утра до 10 вечера, и обычно каждый выбирает себе из нее то, что ему больше по душе. Но на утреннюю церемонию Подношения цветов символам святости — мраморным стопам Рамдаса и Матаджи, на дневное и вечернее пение Рамнама (.мантры Свами Рамдаса) в главном храме, после которого возжигается священный огонь, на вечернюю арати (огненную церемонию) в Самадхи — маленьких храмах, где покоится священный прах Рамдаса и Матаджи, — приходят все. В полдесятого вечера настают упоительные минуты: все выходят из храма после арати на
