Братья – отцы - протоиерей Александр Акулов
А какое чудное помазание святым елеем происходит на службе после чтения Евангелия! Священник произносит слова «во исцелении души и тела», вспоминая Богородицу и святых, и человек чувственно благословляется Самим Духом Святым! Какой чудодейственной и целительной силы лишает себя человек, пропуская Всенощное Богослужение!
Слава Богу, что сейчас в очереди на Исповедь стояло много людей, пришедших на службу. Среди них были и Варвара с Виктором, и Ольга с Саней. Но больше всего, как показалось батюшке, нервничал Саня, пропуская вперёд себя всех, кто стоял в очереди, как будто боялся и оттягивал момент своего покаяния до последнего момента. И этот момент всё равно наступил, хотя служба к тому времени уже закончилась. Варвара с Ольгой остались убирать храм, а отец Иоанн ещё минут сорок исповедовал Саню. Наконец, они оба вздохнули с облегчением, а Саня от волнения ещё долго благодарил отца Иоанна за терпение.
– Иди, брат, готовься к Причастию. Знаешь, как? – уставшим голосом спросил священник.
– Если что, Ольга подскажет. Мы с ней вместе будем готовиться…
– Это здорово, что вы с Ольгой…
Саня пожал плечами как провинившийся школьник и, увидев Ольгу, глазами показал священнику, что он уже пойдёт.
– Иди с Богом! – напутствовал священник Саню и подумал о своей семье, которая уже давно должна быть дома.
Матушка во время службы пошла на исповедь домой к отцу Никите, и отец Иоанн больше её в храме не видел. Наверное, после исповеди решила помочь старику, подумал священник и, закрыв алтарь и церковь, пошёл искать своё семейство.
Так оно и случилось. Вся его семья на время переселилась в дом отца Никиты, и они дружно наводили там идеальный порядок. Матушка готовила ужин, а дети мыли пол и вытирали пыль.
Виктор просил их этого не делать, но всё было бесполезно, и он пошёл к Варваре готовиться к Причастию, оставив дядю в надёжных руках.
– Ты уж меня завтра, батюшка, приди и причасти, а то вдруг скоро помру, – кряхтя в своей кровати, попросил отец Никита.
Аппетита у него не было, но и боль в сердце немного успокоилась. Отец Никита был уже не таким бледным, как днём и даже пытался шутить и улыбаться.
– Ладно, батюшка, всё сделаю, буду жив, – ответил отец Иоанн, присаживаясь на край кровати. – А за Виктора, отец, не переживай. Мы его не оставим. Да и Варвара ему спуску не даст.
– Дай–то Бог, – с надеждой произнёс священник и вдруг заплакал.
– Ты что, отец? – не понял его огорчения отец Иоанн.
– Я сегодня вас обманул. Всех обманул, – плача, стал признаваться отец Никита. – Я не выливал бензин из той бутылки. Я даже не знал о ней. В тот момент, когда о ней узнал за столом, тут же всё это и придумал, чтобы спасти Виктора.
– Вот это история, всё–таки бензин… – только и смог произнести отец Иоанн, осматриваясь по сторонам и, переживая, чтобы это признание никто не услышал. – А давай, отче, сделаем так, – и что–то сказал ему на ухо.
Через пару минут отец Иоанн нашёл епитрахиль и поручи в шкафу отца Никиты, и уже через пять минут читал разрешительную молитву над собратом, протоиереем Никитой.
– Вот и всё, батюшка, – с облегчением произнёс отец Иоанн.
– Тайна исповеди не разглашается, и я уже обо всём забыл. Так что, отче, давай жить дальше с благодарностью к Богу и не мучь себя воспоминаниями.
– Благодарю Вас, отче, – с трудом сдерживая слёзы, выговорил отец Никита, и ещё нашёл в себе силы, чтобы добавить: – Теперь и помирать не страшно…
– Думаю, помирать ещё рановато, а нам, действительно, уже пора домой, а то я ещё сам к Причастию не готовился, а спать уже так хочется, что сил нет, – признался отец Иоанн и начал созывать своё семейство на выход.
Дом наполнился криками «до свидания» и «спокойной ночи», а через пару минут наступила полная тишина. Отец Никита взял в руки молитвослов и, немного почитав, уснул крепким сном, которого у него не было уже много дней.
На Литургии был полный храм людей. Такого Варвара не помнила уже давно. Пришли и знакомые, и совсем новые люди, которых местные прихожане никогда не видели. Как будто сегодня был храмовый праздник, или привезли какую–то чудотворную икону. Но ничего такого не было. Обычная воскресная Литургия в храме, но только после пожара. Вот и всё… Было заметно, как волнуется отец Иоанн и от этого нервничала Варвара, которой с трудом удалось собрать певчих. К ним присоединилась и матушка Анастасия, которая могла читать, но не петь. Но все эти переживания прошли, когда отец Иоанн торжественно провозгласил самый торжественный возглас начала Божественной Литургии: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого духа». Дальше все волнения исчезли, и началось главное Таинство нашей церкви – Божественная Литургия, как вершина и венец нашего земного Спасения.
А в середине службы произошло событие, которого многие поначалу и не заметили. В храм зашли… отец Николай с матушкой. Лавочница Юлия так и ахнула от неожиданности, прикрыв рот руками, чтобы не закричать на весь храм. Отец Николай приложил палец к губам, попросив тишины, и присел на стульчик рядом с лавкой. Матушка стала рядом, положив руку на плечо мужа как верный друг. Сидя отцу Николаю было плохо видно, но и стоять он ещё долго не мог – общая слабость, да и нога не давала покоя. Зато его сердце звучало как в первые годы служения!
В храме не было заметно следов пожара и даже не чувствовался запах гари, что было ещё удивительней. А сколько было народа в храме! Столько людей батюшка не видел уже несколько лет. Откуда все эти люди? Кого–то он узнавал со спины, но многих он точно видел впервые. Наконец, отец Иоанн вышел на проповедь. Отец Николай попросил матушку помочь ему встать. В церкви наступила полная тишина, и отец Иоанн обратился к прихожанам со словами проповеди. Говорил он горячо и ярко. Но слова его были простыми и всем понятными. Он говорил о прощении и любви. Но как он это делал! И вдруг отец Иоанн увидел своего брата, стоящего вместе с матушкой в самом углу храма. Из–за этого он сделал небольшую паузу и понял, что ему просто хочется подойти к брату и крепко его обнять. Закончил он проповедь очень кратко, но и этого было достаточно, чтобы у многих появились слёзы на глазах…
Плакал и отец Николай. Тихо, как ребёнок и не от огорчения, а от радости. Он старался себя сдерживать, но слёзы его не слушались… Народ стал по очереди подходить к отцу Иоанну, чтобы поцеловать крест. И вот тут многие
