По ступеням веры - Митрополит Антоний (Блум)

на земле, может быть, я сам (или сама) был бы причиной Его смерти, как несомненно каждый из нас, потерявший единство с Богом, даже не ищущий Его всеми силами, всем сердцем, всем умом, всей волей, всей жизнью – как каждый из нас ответственен за Его воплощение? Без нашего греха не нужно было бы Ему воплотиться для крестной смерти. Когда кто-то бывает убит, желая спасти нас, разве мы можем это забыть? Нет! Но когда Бог делается человеком, когда Он бывает распинаем, умирает, когда душой Своей человеческой Он сходит в ад, в то место, где нет Бога, в место последнего отчуждения – мы проходим мимо Него.

Вы, наверное, помните рассказ о том, как на пути в Иерусалим Христос начал говорить Своим ученикам о грядущем Своем распятии: Вот мы восходим в Иерусалим, и Сын человеческий будет предан в руки человек грешных, и оплюют Его, и убьют Его, но в третий день Он воскреснет (Мф 10:18–23). Из всего этого ученики услышали Его слова о том, что Он воскреснет; и двое из них стали просить, чтобы, когда Он вернется во славе Своей, когда Он придет судить всех, им было дано сесть одесную и ошуюю, то есть по правую и левую руку от Него. Ничего они не услышали о том, какой ценой Он купит это искупление человечества и мира; они только слышали, что́ может выпасть на их долю ценой Его креста: Тебе крест, нам слава…

Но разве только они так говорят, разве мы не говорим так же? Тогда что же делать с верой Божией? Вера Божия нам не может быть понятна. Глядя на самих себя, глядя на историю мира, мы не можем понять, как может Бог верить в человека.

С другой стороны, эта вера Божия нас обязывает. Если Он в нас верит, если Он такой ценой готов верить в нас, то мы должны вырасти в меру Его веры в нас. Мы должны стать достойными этой веры. Здесь уже не отрицательная, а положительная наша ответственность.

Но как же мы можем в себя верить? Что во мне есть такого, во что я могу верить?.. Всё Евангелие нам говорит о том, что человек создан по образу и по подобию Божию. Всё Священное Писание, весь опыт святых нам говорят о том, что в каждом из нас отпечаток Божьего образа. Вы, наверное, помните рассказ о том, как к Спасителю Христу приступили соблазнители с вопросом: справедливо ли платить подать кесарю? И Он им ответил: Покажите Мне монетку; чей здесь образ, чье это имя? – Кесарево. – Отдавайте же кесарю то, что ему принадлежит, а Богу – то, что принадлежит Ему (Мф 22:17–21). А что принадлежит Богу? – каждый из нас, потому что каждый из нас запечатлен этим образом Божественным. Как сказал один русский священник во Франции, отец Евграф Ковалевский: когда Бог взирает на любого из нас, Он может не видеть наших добродетелей, которых нет, но Он видит отражение Своего Образа, который ничто не может разрушить… Каждый из нас является освященной иконой – раненой, обезображенной, но каждый остается и святыней, и образом Божиим. И задача нашей жизни – вглядеться во всё то, что в этой иконе уцелело, и эту икону обновить, как бы реставрировать.

Если Бог так в нас мог поверить, то мы должны верить в себя, но не в свои человеческие силы, не в свои способности. Мы не должны быть ослепленными теми кажущимися нам драгоценными качествами, которые у нас есть, качествами ума, воли, творчества; мы должны быть внимательны к тому сокровенному сердца человеку (1 Пет 3:4), который является тайной нашей. Святой Ефрем Сирин[40] говорит, что, когда Бог творит человека, Он вкладывает в глубины его всё Царство Божие, и задача жизни в том, чтобы копать глубже, пока не найдешь это сокровище. Мы обязаны верить в себя, потому что Бог в нас верит. Мы обязаны искать в себе то, что Божие, – не только то, что Ему принадлежит: всё Ему принадлежит по праву, – но искать в себе всё то, что нас делает родными Ему, сродняет с Ним, уподобляет нас Ему, делает нас на Него похожими. А для этого мы должны научиться вчитываться в Священное Писание Евангельское, искать, что в этом Писании вызывает в нас трепет, восторг, радость, на что мы отзываемся, говоря: Боже, как это прекрасно! Как это истинно! Как это светло!.. Потому что, когда мы так можем отозваться на то или другое евангельское сказание, это значит, что Бог и мы – в гармонии, что мы душевно одно, что тут мы коснулись нашего подобия с Ним, и Он нам подобен. Мы коснулись Его человечества и узнали в Нем себя, но – в чистоте, во славе, в красоте, в истине. Когда мы это находим, мы не смеем больше поступать иначе как в послушании этому откровению. И только тогда мы можем понять слова Спасителя о том, что мы должны любить ближнего, как самого себя, именно как самого себя (Мк 12:33). Мы должны любить самого себя; но не того эмпирического человека, которым мы являемся: самолюбивого, глупого, тщеславного и т. д., а любить того человека, который заложен в глубины наши как возможность и как призвание. Мы должны искать в себе этого человека, мы должны найти в себе этого человека, его беречь, как Божия Матерь берегла Спасителя, когда Он лежал в яслях, как Она Его хранила, когда Он был Младенцем, как Она Его защищала, когда Он был Ребенком. Вот как мы должны отнестись к тому, что мы представляем. Этого человека мы должны любить, и любить жертвенно, потому что мы знаем из Евангелия, что ни у кого нет большей любви, как у того, кто жизнь свою готов отдать за любимого. «Жизнь отдать» значит быть готовым пожертвовать всем для того, чтобы тот жил, кого мы любим. Не совпадает ли это с тем, что мы исповедуем при крещении, когда мы вслушиваемся в слова апостола Павла к римлянам о том, что мы умираем с Христом для того, чтобы воскреснуть с Ним, что в нас должно умереть, то есть превратиться в прах все, что мешает нам стать образом Божиим во славе, во всей красоте, к которой мы призваны. Поэтому вера в человека нас обязывает, она не дает нам права жить небрежно под тем предлогом, что Бог в нас верит, так же как не имеем мы права жить безответственно по