Цивилизация классического ислама. От праведных халифов до падения династии Аббасидов - Доминик Сурдель
Между тем, как мы уже видели, Сельджукиды столкнулись с революционной активностью исмаилитов. Последние были представлены на их территориях группой крайних шиитов, изначально связанных с фатимидским движением, хотя и очень рано отделившихся от него. С 1090 г. они обосновались в иранской крепости Аламут к югу от Каспийского моря. Эти так называемые низариты (по западной терминологии – ассасины) призвали к восстанию против Сельджукидов. Из аламутского региона, где они создали независимое государство, в котором до 1162 г. сменили друг друга восемь «владык», они пытались расшатать сельджукидский режим, захватывая отдельные опорные пункты и применяя практику политического убийства. Но с конца XII в. деятельность секты, представителей которой, впрочем, безжалостно истребляли в городах, куда они пытались проникнуть, пошла в Иране на убыль.
Кроме того, низариты при содействии местных вождей утвердились в Сирии, где благодаря борьбе с крестоносцами сумели захватить несколько крепостей. Там в XII в. их «владыкой» был знаменитый Синан (1140–1192), который, подобно вождям иранского движения, называл себя боговдохновенным, но так и не смог, несмотря на организованные им персональные покушения, навязать свою власть за пределами кольца крепостей. В городах Сирии его сторонников в начале XII в. систематически истребляли так же, как в Иране, и в течение XIII в. исмаилиты этой страны сначала отошли от боговдохновленческой доктрины, а затем позволили отобрать свои крепости, продолжив жить обособленной общиной.
Активность исмаилитов в Сирии частично объяснялась теми потрясениями, которые пережила страна в эпоху Крестовых походов. Известны этапы и эпизоды европейских операций – от взятия Иерусалима в 1099 г. до утраты Акры в 1291. На протяжении трех столетий более или менее значительные католические королевства, организуемые чаще всего вокруг прибрежных городов, существовали бок о бок с мусульманскими эмиратами, выделившимися из Сельджукидской империи. Состояние почти перманентной войны сохранялось в этой части мусульманского мира в течение всего этого периода, следствием чего стало ужесточение ислама наряду с материальным и моральным усилением мелких локальных династий.
Однако неверно было бы утверждать, что в первые времена суверены Сирии вдохновлялись духом непримиримой священной войны. В начале XII в. дамасских Буридов больше волновали их соперники из Северной Сирии, нежели франки, соседство которых они принимали и с которыми иногда даже заключали союз. Только мосульский атабег Занки предпринял против крестоносцев акцию, атаковав Эдесское королевство, падение которого привело ко Второму крестовому походу. Сам он и его сын Нур ал-Дин были озабочены уже только борьбой против франков. Мало-помалу за годы их правления были возвращены некоторые позиции и утраченные территории. Борьба с крестоносцами сопровождалась суннитским ренессансом, что придавало особый оттенок цивилизации эпохи, создавшей в Халебе и Дамаске новые Мадраса для видных наставников – шафиитов из Верхней Месопотамии и ханафитов Ирана. С другой стороны, суверен играл роль справедливого государя, защитника ислама и покровителя угнетенных, что следовало из его титулатуры, укреплял сирийские города и правил, опираясь на группу эмиров и жалуя им земли, которые они должны были защищать с помощью войск, оплачиваемых доходами с этих пожалований.
Два занкидских правления открыли дорогу династии Аййубидов, основанной курдом Салах ал-Дином, который, будучи сильной личностью, как уже говорилось выше, положил конец последним конвульсиям фатимидской державы в Египте. Он и его преемники изменили облик арабского Ближнего Востока конца XII – первой половины XIII в. Непрекращавшаяся упорная борьба с крестоносцами позволила Саладину победить франков в знаменитой битве при Хаттине в 1187 г., отбить Иерусалим с помощью воинства курдских и тюркских конников, нанести поражение византийским и западным морским силам благодаря восстановленному им флоту. В дальнейшем, после смерти Саладина, проводилась более гибкая политика, политика периода «ослабления напряженности и обустройства» – по выражению К. Казна.
Спад воинственного пыла был обусловлен отчасти междоусобицей, вспыхнувшей между сыновьями Саладина, ибо семейная концепция власти, разъедавшая буидский режим и приведшая к развалу сельджукидской династии, точно так же подрывала и Аййубидов. Единство их владений всегда устанавливалось лишь на короткий период, например при Малик ал-Адиле в 1200–1218 гг. Однако их позиция во время Третьего крестового похода объясняется новым менталитетом, который заявил о себе в ту эпоху, а именно желанием избежать разорительных военных действий и развивать торговые отношения с Западом, что вдохновляло еще Саладина. Эти отношения, облегченные захватом Аййубидами Йемена, давали шанс не только Египту, но и Северной Сирии стать центрами международной торговли, косвенно обогащавшей власть за счет сборов, которыми облагались перевозки. Тем не менее продолжалось усиление суннизма, хотя Аййубиды были склонны поощрять скорее шафиитов, чем ханафитов, но училища в сирийских городах первой половины XIII в. множились с поразительной скоростью. Богословы тогда предпочитали сотрудничать с правительством более тесным образом, чем при других режимах; их часто назначали в посольства, им случалось давать суверену весьма определенные практические советы, как это было с таинственным бродячим шейхом, неким ал-Харави.
Сирия в эпоху Крестовых походов. Сразу же после Первого крестового похода франки основали в беспокойной Сирии сельджукидской эпохи княжества, так что в руках мусульман осталась лишь глубинная часть страны. Эти княжества, образованные вокруг Эдессы, Антиохии, Триполи и Иерусалима, вскоре стали подвергаться атакам энергичных суверенов: Нур ал-Дина, затем Саладина. Постепенно Саладину удалось отвоевать большую часть Иерусалимского королевства, столица которого была занята им в 1189 г.
Меры, принятые аййубидскими государями для обеспечения интеллектуального и экономического развития регионов, где они господствовали, осуществлялись параллельно с теми, которые проводил аббасидский халиф ал-Назир в 1180–1225 гг. Этот суверен, пытаясь примирить под своим руководством шиитов и суннитов Востока, попытался вернуть власть, утраченную его предшественниками, учредив нечто вроде «рыцарского» ордена, к которому было предложено присоединиться независимым династиям; фактически в этом случае они признали бы его политико-религиозный престиж. Это начинание помогло завязать тесные взаимоотношения с Аййубидами. Тем не менее он умер, не сумев воплотить свои планы, тогда как мощь последних Аййубидов, не способных положить конец усобицам, раздиравшим их династию, сходила на нет. Инициатива одного из них, считавшего необходимым набрать новый корпус тюркских рабов-наемников, привела в конечном счете в 1250 г. к падению династии. Ее наследником в Египте стал странный режим мамлюков, суверенов-«рабов» или, по крайней мере, имевших рабское происхождение, вынужденных пройти все этапы cursushonorum, отраженного в их титулах и гербах, сопутствовавших им в известных случаях. Арабский Ближний Восток оказался, таким образом, недостаточно хорошо защищен, когда на него нахлынули монгольские орды, разгромившие
