Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев
– Да, студенты – такие люди, они все знают. Если перший курс продержался, то потом можешь уже не ходить на занятия. Сиди себе в шинке, пей горилку и кури трубку. А как настанет сессия, так скажись больным или приди до пана профессора, пусти слезу и набреши, что у тебя бабуся хворала, а ты за ней ухаживал. Если собачий сын не поверит и принудит сдавать экзамены, то и тут не вешай носа. Иди на экзамен и твердо верь в помощь шпаргалок и подсказок.
В речи философа было много неясных слов, но царевич понял – с ним шутят. И улыбнулся в ответ:
– Сдается мне, горилка и трубка – плохие учителя. Как они научат о Боге и вере?
– Да, они негодные учителя. Но есть матушка virga – розга, пречудная наставница и предобрая помощница. Она научит чему угодно. С ее помощью самые ленивые лежебоки достигли вершин премудрости. Твой покорный слуга, нежно опекаемый розгами, познал философию, теологию и латинскую мову. Знаешь ли ты, Иван, меднозвучную латынь?
Царевич не знал.
– Эх ты, темнота! Как же ты будешь размовлять с мудрецами о вере? Мудрецы говорят только по-латински или по-эллински. Никто из них не будет размовлять с тобой нашей мужицкой мовой.
– Но с тобой-то я могу поговорить о вере по-нашему?
Грицко надулся и важно произнес:
– Fides sine operibus mortua est. Вера без дел мертва есть. Так сказано в древних книгах.
– Растолкуй.
– Все просто. Если ты веруешь в Бога, то и живешь по-божески. Делаешь добрые дела, угодные Богу. Если же ты творишь зло, то, значит, у тебя нет веры. Так говорит наш пан профессор и обзывает нас «безбожниками» за частые посещения шинка. Вот твои друзья – поистине верующие люди. Они который день кормят и поят бедного студента. А ты, Иван, робишь добрые дела?
Царевич смутился.
– Не знаю. Думаю, нет.
– Тогда тебе, как и мне, еще далеко до познания истинной веры. Плачет по тебе матушка virga.
– Значит, ты ничего не поведаешь мне о Боге и вере?
– Своими словами не поведаю. Могу пересказать книги великих мудрецов. Но не думаю, что они помогут тебе. Философия – наука многоголосая. Сколько мыслителей, столько и голосов, думок, противоречий. Плутон писал так. Арест – этак. Африкан Полинезийский – по-своему. Димитрий Симонид – по-своему. Иногда мне кажется, что наша философия – бестолковая лженаука. И не был ли прав мудрый Экклезиаст, написавший: «Суета сует, всяческая суета»?
– Так зачем же ты учишься этой бессмысленной науке?
– А что мне робить? Идти працувать? Уволь! А так я ежедневно за казенный счет сыт, пьян и нос в табаке. Вот наступило лето, начались вакации. Нас, студентов, распустили по домам. В сентябре встретимся в академии на лекциях.
– И так всю жизнь? – ахнул царевич.
– Ты что! Только пять лет. Ну, выдающихся тугодумов могут оставить и на второй год. Но твой покорный слуга не принадлежит к их числу, gloria Dei – слава Богу!
– А потом? Вот выучился ты этой суетной науке. Как она прокормит тебя?
– Тю! Чтобы философия и не прокормила? Многие богатые паны хотят, чтобы их дети читали по-латыни сочинения древних мудрецов. Поэтому всегда можно устроиться домашним учителем в хорошую семью. Или остаться преподавать в академии. Не бойся, хлопец, я с голоду не помру.
Иван загрустил. Вот тебе и мудрец Грицко! Вот тебе и наука философия!
– Ничего, – утешал студент. – Не перевелись еще на белом свете настоящие мудрецы. Кажут, в Средиземном море есть остров Эрос. На нем живут философы, что утекли от нашего суетного мира. Этот остров – сущий рай, страна блаженных. Если ты не найдешь веру у ляхов или немцев, посети Эрос. Только, кажут, попасть на него сложно. Но это уже не моя печаль.
– Поехали с нами, Грицко! – попросил царевич. – Думаю, ты нам будешь полезен.
– Тю, хлопец! Я вольный казак. Куда хочу, туда и иду. А хочу, никуда не иду. Хочу, горилку пью. Хочу, гопак танцую. Хочу, целый день сплю. Ты думаешь меня к делу принудить. Не выйдет! Labore eques occumbunt – от работы кони дохнут. Пан профессор и пан ректор не могут от меня ничего добиться. А ты и подавно не добьешься. Нам с тобой не по пути.
Иван был раздосадован. Сколько времени ушло на пустой разговор с пустым человеком!
– После обеда выезжаем, – буркнул царевич и пошел в хату.
Демьян и Кудеяр спорить не стали. Да и Грицко заявил, что ему надо идти дальше – в Диканьку к какому-то состоятельному пану, что хочет обучить единственного сына латинскому языку.
Трындычиха пыталась задержать гостей. Мол, мало покушали, мало попили, мало погуляли. Но Иван твердо отклонил ее доброжелательную настойчивость:
– Мы у тебя, тетушка, будем есть и пить на обратной дороге, когда веру найдем и с ней домой будем возвращаться.
Обедали скромно. Царевич упросил старушку не готовить ничего этакого. Наскоро собрались и покинули гостеприимный дом атамановой тетки. Грицко пошел в свою сторону. Друзья поехали в свою.
Кудеяр горделиво восседал на вороном жеребце царевича. А Эльдингар старательно изображал обыкновенного коня. Ему хотелось прыгнуть в небо, перелететь на самый край земли и дальше – за море-окиян. Но он сдерживался.
Атаман, поняв, что юноша расстроен, решил развлечь его беседой.
– Хошь, расскажу о черкасской стране? Моя мать родом отсюда. Я здесь часто бываю. Многое знаю.
– Изволь, расскажи.
– Черкасы – народ добрый и веселый, но притом беспечный и ленивый. Земля их плодородна. Здесь хлеб родится не так тяжело, как на Куличках. Черкасы могли бы жить на зависть всем богато, но склонность к праздности губит их. Прибавь сюда любовь к горилке. Русский мужик пьет от голода и холода, а черкасский – от скуки и безделья. Когда-то этот край принадлежал нашим Куличкам. Все здесь было наше – власть светская и духовная. Из Кучкова сюда назначались воевода и митрополит. Но при царе Фосфоре, деде царя Алмаза, ляшский король Казимир отвоевал эту землю у Куличек.
Глава 23
Издревле ляхи и немцы противопоставляли себя русским – жителям Куличек и сказочного царства. Мол, у нас блистательная и галантерейная Урюпа, а у вас гнилое болото и дремучий лес. Мы – просвещенные урюпейцы, а вы – варвары, дикари и невежи.
У нас беззаботная жизнь и свободные нравы, доступные развлечения и прелестные наряды, прекрасные дворцы и чудесные сады,
