Несравненная любовь Христа - Рой Алан Андерсон
Если нам кажется, что нести перекладину креста не так уж и утомительно, вспомним, что предшествующее распятию бичевание сильно ослабляло человека. В результате заключенный испытывал ужасную боль, к тому же у него были значительные кровопотери. На месте казни жертву укладывали на крест и привязывали к нему, но чаще прибивали гвоздями руки и ноги.
Еще одна важная деталь — место, куда вбивали гвозди. Обычно художники изображают гвозди, вбитые в ладони. Но тело не могло удержаться на кресте, если распять его таким образом, поэтому гвозди вбивали в сухожилия запястья.
Между костями запястья есть место, которое носит название «полость Десто» (там же, с. 115, 116). Люди, обученные такого рода казням, точно знали, куда нужно было вбить гвоздь — это место наиболее надежно с точки зрения крепления и наиболее болезненное для осужденного. Запястье — часть руки, поэтому нет никакого расхождения в словах Иоанна (см. Ин. 20:25) и Захарии (см. Зах. 13:6).
Такой способ крепления жертв применялся еще и потому, что вбиваемый гвоздь попадал прямо в большой медиальный нерв, который обеспечивает чувствительность руки. Если этот нерв не разрывался при распятии, то натягивался, подобно скрипичной струне, принося ужасную боль при малейшем движении. Знаменитые фламандские художники Рубенс и Ван Дейк изображают распятие именно так. И археология подтверждает это.
После того как руки прибивали к перекладине креста, палачи поднимали жертву в вертикальное положение и прикрепляли перекладину к стойке. При этом колени жертвы фиксировались в определенной позе, ступни ног накладывались одна на другую и прибивались одним большим гвоздем. Это делалось для того, чтобы тело не висело на одних руках. Кроме того, такая поза не позволяла казненному быстро умереть от удушья, так как время от времени он приподнимался для выдоха. Неестественное положение рук и всего тела способствовали асфиксии (смерти от удушья), но через короткие промежутки времени осужденный судорожно приподнимался и делал выдох, продлевая себе жизнь, но и страдания тоже.
Кстати, только в этом приподнятом положении жертва могла говорить. Нам известно, что Иисус говорил с креста, по меньшей мере, семь раз. Эти семь фраз являются темами размышлений проповедников и писателей девятнадцати столетий. Приподняться на прибитых гвоздем ногах можно было только на очень короткое время. Тело сразу же опускалось, что причиняло дополнительную боль. Так повторялось до тех пор, пока силы не истощались и начиналось удушье.
Смерть Христа наступила не от истощения и не от удушья. Он отдал Свою жизнь. Услышав о Его смерти, Пилат удивился — слишком быстро наступил конец. Господь жил до начала вечернего жертвоприношения в храме. Он точно знал время Своей смерти. В Библии сказано: «Христос… в определенное время умер за нечестивых» (Рим. 5:6).
С разбойниками все было иначе. Они тяжко страдали, но не умирали. Они страдали бы и дальше, если бы иудеи не попросили снять их тела до захода солнца, потому что следующий день был великим днем Пасхи: в тот год суббота совпадала с праздником Пасхи (см. Ин. 19:31).
Распятых можно было снимать с креста только мертвыми. Чтобы ускорить их смерть, солдаты перебили казненным ноги. Люди не могли более приподниматься, чтобы дышать, и вскоре умерли.
Эти некоторые подробности, какими бы ужасными они ни были, могут помочь нам лучше понять страдания нашего Господа. Вися на кресте, тело умершего пожиралось дикими зверями и хищными птицами. Отвечая рабу, который избежал смерти, Гораций сказал: «Ты не станешь пищей ворон на кресте». А другому угрожал: «И затем твое не погребенное тело будет разорвано волками и птицами».
Если у распятого человека были родственники, тело отдавалось им для погребения. Так поступили и с телом Иисуса. Власти тем охотнее удовлетворяли такие просьбы, чем больше было вознаграждение. Однако перед тем как тело снималось, палачи обязаны были убедиться в том, что человек действительно умер. С этой целью они пронзали копьем сердце. Прежде чем отдать Иосифу из Аримафеи и Никодиму тело нашего Господа, солдаты четко выполнили и это требование. Как жаль, что находятся люди, утверждающие, что Иисус не умер на кресте, а только находился в обморочном состоянии!
Хотя эти подробности имеют значение, не они являются главными в земной истории. Мы можем удивляться и поражаться, видя страдания Князя скорбей. Как отличается поведение нашего Господа от поведения преступников! Осужденные пытаются бороться со своими мучителями, выражая ненависть к тому, что они считают социальной несправедливостью. Но из уст Иисуса не вырвалось ни одной жалобы.
«Как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих», — сказал пророк Исайя (53:7). Когда палачи совершали свое ужасное дело, крупные капли пота стекали с Его лица. Однако, несмотря на мучительные страдания, Иисус просит: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают».
Он не проклинает. Не говорит ни слова о мщении. Он спокойно относится к злорадству введенных в заблуждение начальников. В то время когда другие проклинают, Он молится. Он молится о каждом грешнике, когда–либо живущем или жившем на этой земле. И каждому Он предлагает полное и свободное прощение.
За тысячу лет до этого события Давид написал двадцать первый псалом, который иногда называют «псалмом распятия». В нем есть такие слова: «Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище» (Пс. 21:17, 18). Как точно исполнились эти слова!
Распинавшие исполнили пророчества
Обычно солдатам доставалась одежда тех, кого они распинали. У Христа был тканый хитон, представлявший собой цельный кусок материи. Его, очевидно, выткала сама мать Господа. Он был слишком хорошим, чтобы его рвать на куски, поэтому они сказали: «Не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет». Эти люди не понимали, что таким образом исполнили пророчество. В псалме сказано:
«Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21:19).
Злобная толпа стояла вокруг креста, ругая Сына Божьего. Мы поражаемся, как эти иудейские старейшины не заметили, что повторяли слова Давида: «Он уповал на Господа; пусть избавит Его» (Пс. 21:9). Как верно было то, что Он «спасал других, Себя же не мог спасти». Он не мог спасти Себя, потому что спасал других. Он отдал Себя как искупительную жертву для спасения
