Черная магия - Кавендиш Ричард

2. ВЕЛИКОЕ ДЕЛАНИЕ

С Земли я за черту небесных тел Вознесся и на трон Сатурна сел; Распутал много я узлов в пути, Лишь твоего не мог, людской удел. Ах, дверь была закрыта на замок, И сквозь завесу видеть я не мог. Послышалась мне речь про "я" и "ты", Но через миг настал молчанью срок.

Э. Фицджеральд. "Рубайам" Омара Хайаяма Пер. О. Румера

Перед начинающим алхимиком стояла одна серьезная трудность: он не представлял себе, с какого исходного сырья начать свою работу. Многие мастера алхимического искусства сообщали лишь, что "субъект" Делания, т. е. материал, с которым следует работать, встречается повсеместно и обычно считается бесполезным. Некоторые адепты считали, что "субъект" Делания это сам аппарат, в котором совершается алхимический процесс, т. е. "философское яйцо" - яйцеобразный сосуд, из которого, как цыпленок, должен будет вылупиться Философский Камень. Кое-кто добавлял весьма ценное указание: Великое Делание следует начинать со слюны Луны или с семени звезд. Другие рекомендовали взять купорос, но под купоросом они разумели нечто совсем иное. С помощью гематрии латинское название купороса "viriol" разворачивали во фразу "Visita Inferiora Tеrrае Rectificando Invenies Occuitum Lapidem" ("Посети недра земли, и, очистившись, ты найдешь сокровенный камень"). Алхимик, не понимавший подобных инструкций, был вынужден действовать методом проб и ошибок. Он мог начать с какого-либо неблагородного металла или сплава; но пробовали также брать и множество других материалов. Английский адепт XV века Томас Нортон из Бристоля в своем трактате "Правила алхимии" насмехается над дилетантами, безуспешно экспериментировавшими с травами и кореньями, разнообразными смолами, вербеной, мандрагорой, мышьяком, сурьмой, медом, воском, вином, волосами, яйцами, навозом, мочой и купоросом. Великое Делание следует начинать с самого золота (или, по крайней мере, нужно добавлять золото на каком-то из этапов процесса), ибо сказано, что без золота не сотворишь золота. С духовной точки зрения не вызывает сомнений, что "субъектом" Великого Делания является сам алхимик. "Ars totum requirit hominem", "Искусство требует всего человека". АЛХИМИК - одновременно и сосуд Делания, и материал, заключенный в этом сосуде. Применительно к человеку "бесполезное вещество, встречающееся повсеместно", - это человеческое тело и тесно связанная с ним животная природа человека. В материи, из которой состоит человек, сокрыт дух - искра Божия, слюна Луны, звездное семя, или "звездная слизь", время от времени изливающаяся с небес, или тот же купорос, обретаемый алхимиком в глубинах собственного существа. Без золота не сотворишь золота, ибо человек не может отыскать истину, если идет по ложному пути, и не может обрести Бога, если Бог не заключен в нем самом. Обычным символом Великого Делания был дракон или змея, кусающая собственный хвост и украшенная греческим девизом "en to pan" ("все суть единое"). В этом девизе - три слова и семь букв, а 7+3=10; десятка символизирует "все" и при сложении цифр сокращается до единицы "единого". Философский Камень - это Единое, оно же - Все. В человеческих категориях это "весь человек", который, становясь Единым, отождествляется со Всем, со вселенной и с Богом. Великое Делание кругообразно, подобно году и природным циклам. Оно начинается со всего человека (с тела, души и духа) и заканчивается всем человеком, обретшим совершенство. Согласно Петрусу Бонусу, автору трактата "Новая бесценная жемчужина" (около 1330 года), философы древности знали, "что Бог станет человеком в Последний День этого искусства, когда труды будут завершены. Делании нет ничего сложного, и поразится своей былой слепоте. Некоторые алхимики позднего периода вовсе отказались от лабораторных работ и объявили их бесполезными; однако неофит по-прежнему должен был проходить нелегкий путь к осознанию истинного смысла Делания, сталкиваться с теми же трудностями, неудачами и заблуждениями и точно так же постепенно расти и набираться знаний. По существу, знание и являлось ключом к тайне Философского Камня. Как только алхимик понимал, что такое Камень, он тут же находил его и сам становился им. В алхимии, как и в других областях оккультизма, истина окутана покровами символов и парадоксов, потому что каждый искатель истины должен прийти к ней самостоятельно. Оккультные искусства - это именно искусства: их высшие тайны можно постичь, но научить им нельзя. Подобрав исходный материал, начинающий алхимик сталкивался с очередной трудностью: теперь ему предстояло понять, какие операции следует проделывать с этим материалом. И снова начинался долгий путь проб и ошибок. Эксперты редко сходились друг с другом во мнениях относительно того, какие процессы необходимы для получения Философского Камня и в каком порядке их следует проводить. Древние авторитеты обычно утверждали, что Великое Делание состоит из четырех основных стадий и что отличительными характеристиками этих стадий являются четыре цвета, которые последовательно принимает материал в алхимическом сосуде, - черный, белый, желтый и красный. Эта последовательность цветов фигурирует уже в древнейшем из известных нам алхимических трактатов - в книге "Physika kai Mystika" ("Физика и мистика"), написанной египтянином Болом из Мендеса около 200 года до н. э. По-видимому, эти четыре стадии соотносятся с четырьмя первоэлементами и с нумерологическим значением числа 4, управляющего формой и структурой всех вещей и в том числе золота. К концу Средневековья количество основных стадий и цветов сократилось до трех черный, белый и красный. В этом отразилась символика троицы "ртуть - сера - соль" и тройки вообще как числа творения (в том числе творения золота). Но это были лишь основные этапы, а подробности Великого Делания каждый мастер понимал по-своему. Некоторые алхимики утверждали, что Делание включает семь процессов, другие - двенадцать. Семь алхимических процессов соотносятся с семью днями Творения, а также с семью планетами, ибо считалось" что влияние каждой планеты порождает в недрах земли соответствующий ей металл. Металлы различаются по степени совершенства; иерархия их восходит от свинца - наименее благородного из металлов - к золоту. Начав работу с исходного материала, пребывающего в несовершенном "свинцовом" состоянии, алхимик постепенно совершенствовал его и в конце концов превращал в чистое золото. Этапы его работы соответствовали восхождению души через планетные сферы. (Это - одна из причин, по которым Сатурн, управитель свинца, связан с арканом Таро Мир, символизирующей отправную точку пути каббалиста к Богу.) Двенадцать алхимических процессов соотносились со знаками Зодиака. Великое Делание являлось подражанием природным процессам, а двенадцать месяцев или зодиакальных знаков составляют полный годовой цикл, в течение которого Природа переходит от рождения и роста к распаду, смерти и новому рождению. Английский алхимик Джордж Рипли в своем "Компендиуме алхимии", написанном в 1470 году, перечисляет все двенадцать процессов; почти ничем не отличающийся список приводит в 1576 году другой адепт алхимического искусства, Иосиф Кверцетав. Процессы эти таковы: кальцинация ("прокаливание"), солюция ("растворение"), сепарация ("разделение"), конъюнкция ("соединение"), путрефакция ("гниение"), коагуляция ("закрепление"), цибация ("вскармливание"), сублимация ("возгонка"), ферментация ("сбраживание"), экзальтация ("возбуждение"), мультипликация ("умножение") и проекция ("бросание"*). Всякая интерпретация этих процессов как в химическом, так и в психологическом плане неизбежно будет произвольной. Но известно, что целью начальных этапов (вплоть до путрефакции) являлось очищение исходного материала, избавление его от всяких качественных характеристик, превращение его в Первоматерию и высвобождение заключенной в нем искры жизни. Кальцинация - это прокаливание на открытом воздухе неблагородного металла или другого исходного вещества. В результате этого процесса материал должен был превратиться в пудру или пепел. Рипли указывает, что кальцинацию следует проводить на умеренном огне в течение года; здесь нельзя не вспомнить слова арабского алхимика-энтузиаста, жившего несколько раньше: "Кальцинация -истинное сокровище* Да не прискучит тебе кальцинация!" Считалось, что кальцинация, разрушая внешнюю форму неблагородного металла, освобождает его от всех явных свойств. В духовном плане кальцинация, по-видимому, символизирует очистительное пламя целеустремленности и самодисциплины, еще одним символом которого является аркан Таро Суд. Великое Делание начинается со жгучего недовольства собой и своей жизнью, со страстной мечты о высшем. Это процесс самонаблюдения и самооценки, в ходе которого алхимик постоянно проверяет себя и убеждается в своем желании достичь цели. В сочетании с непоколебимой решительностью сделать ради этого все возможное, такой процесс самооценки постепенно приводит к распаду природного "я". Все внешние, поверхностные свойства личности сгорают дотла, и остается лишь тончайшая "пудра" внутренней сущности человека. Второй этап, cолюция, представлял собой растворение прокаленной пудры в "минеральной воде, не смачивающей руки". Под "минеральной водой" здесь понимается ртуть. Иногда на этом этапе добавляли в сосуд обычную ртуть, но чаще поступали иным образом. Пары, вышедшие из исходного вещества за время кальцинации и считавшиеся философской ртутью ("духом" вещества), конденсировали в ртутную жидкость и в этой жидкости растворяли прокаленную пудру. Многие алхимики жаловались на особую сложность этого процесса. Перевод исходного материала в жидкое состояние обычно считался решающим шагом на первых стадиях Делания, предопределяющим успех всей дальнейшей работы. "Не совершай никаких операций до тех пор, пока не получишь воду". Широко было распространено убеждение в том, что все вещи произошли из воды; такие авторитетные философы, как Платон и Аристотель, полагали, что вода, застывая в недрах земли, порождает металлы. В диалоге "Тимей" Платон классифицирует как воду все вещества, способные находиться в состоянии текучей жидкости, в том числе и металлы, которые делаются текучими при нагревании. Золото - это вода "плавкой разновидности", а медь - это "блестящая и твердая разновидность воды". Аристотель утверждал, что земля, нагретая лучами солнца, выделяет испарения двух разновидностей: одно парообразное и влажное, другое -дымообразное и сухое. Заключенные в недрах земли, эти испарения превращаются металлы и минералы. Металлы происходят "создает парообразное испарение, заключенное это "испарение, застывшее прежде, чем оно стало Поскольку металлы, по алхимической теории, - это сгущенная вода, то для того, чтобы превратить металл в воду, нужно вернуть его в состояние Первоматерии и очистить от дефектов, которые он приобрел во время своего "роста" в недрах земли. Этот процесс похож на старания психоаналитика вернуть своего пациента в раннее детство или даже в материнскую утробу (еще один алхимический символ!), чтобы тем самым разрешить первопричины его психологических недостатков. Солюция, приблизительно соответствующая аркану Таро Луна, - это процесс глубокого самоанализа и состояние столь же глубокого отвращения к себе. Прокаленная пудра, символизирующая более устойчивые внутренние характеристики человека, растворяется в ртутной жидкости. Глубинные установки, предрассудки, пристрастия алхимика, вся структура его эмоций и реакций растворяется под действием "ртути" - проницательного взора, устремленного в глубины его души. Самая трудная задача этого процесса состояла в том, чтобы найти истинную философскую ртуть, обрести истинную проницательность. Солюция была чревата многочисленными опасностями: алхимик мог поддаться страху, отчаянию, иллюзиям и самообманам. "Воды солюции горьки", говорили алхимики, а К. Г. Юнг, проводя параллель между алхимией и психоанализом, писал: "И вправду горько открывать, что за твоими возвышенными идеалами кроются узкие, фанатичные - и тем более дорогие тебе - предубеждения, а за претензиями на героизм таится не что иное, как грубый эгоизм, инфантильная жадность и самодовольство. Эта болезненная стадия коррекции - неизбежный этап всякого терапевтического процесса"*. Испытание горькими водами ведет к следующей стадии - сепарации. Согласно Рипли, сепарация - это разделение "субъекта" Великого Делания на масло и воду. Совершает сепарацию не алхимик, а сам Господь Бог; это означает, по-видимому, что алхимик просто оставлял растворенный материал в сосуде, пока тот не претерпит упомянутое разделение. Целью этого процесса являлось разложение алхимического сырья на исходные компоненты - либо на четыре первоэлемента, либо, согласно раннесредневековой теории, на ртуть и серу. Ртуть и сера вместе взятые сочетали в себе четыре базовых качества, на которых, в свою очередь, основывались четыре первоэлемента. Сера, соответствовавшая аристотелевским дымообразным испарениям, была горячей и сухой, а ртуть как парообразные испарения - холодной и влажной. Горючая сера заключала в себе элемент Огня (горячего и сухого), а жидкая ртуть элемент Воды (холодной и влажной). Отсюда происходит утверждение о том, что Философский Камень состоит из огня и воды. В поздней алхимии сепарация означала расщепление сырья на ртуть, серу и соль, или на дух, душу и тело. Независимо от того, сколько компонентов должно было получиться в результате сепарации -два, три или четыре, - целью ее являлось дальнейшее очищение материала и приближение еще на один шаг к Первоматерии путем возврата к базовым элементам. Прежде чем приступить к Великому Деланию, алхимик ощущал себя цельной личностью; и завершиться Делание также должно было совершенной целостностью Философского Камня. Однако в процессе работы он исследовал первопричины своего поведения и тем самым разрушал чувство своей цельности; при этом ему могло казаться, будто его разрубают на части или разрывают на клочки: Т. Э. Лоуренс в "Семи столпах мудрости" описывает это состояние. Оно наступало как следствие презрения к себе в сочетании с физическим истощением; кроме того, Лоуренс также стал объектом садистического сексуального "воспитания" (аркан Таро Башня). В какой-то момент он почувствовал, что "распадается на части". Тело его (которое алхимик назвал бы солью) продолжало ехать по своим делам верхом на верблюде. Другая часть его "я" (ртуть), "паря в высоте, немного правее, наклонилась и с любопытством осведомилась, чем занята плоть". А третья часть (сера) "беседовала со второй и удивлялась, осуждая труды, на которые обрекло себя тело, и презирая самую цель этих трудов". Две отделившиеся от тела части пустились в дискуссию о том, насколько разумно или глупо то, чем занимается тело. По-видимому, Лоуренс испытал состояние внутреннего конфликта между заключенными в нем противоположными началами. Это состояние он назвал "смертным сном": его спутнику-арабу пришлось ударить его, чтобы пробудить. И действительно, в некоторых отчетах об алхимической работе непосредственно после сепарации наступает стадия "малой смерти". Рипли и многие другие алхимики, однако, полагали, что за сепарацией следует конъюнкция, т. е. достижение равновесия и примирения между враждующими противоположностями. Сера и ртуть воссоединяются. Этот этап обычно представляли в образе брака или соития и нередко - в виде инцеста между матерью и сыном или братом и сестрой, ибо сера и ртуть происходят от одного и того же исходного алхимического сырья. Сера - душа, или чувственное начало, - вступает в кровосмесительную связь со ртутью духом, или бесстрастным разумом. Еще одним символом этой попытки алхимика положить конец невыносимой сепарации, обрести внутреннее равновесие и примириться с самим собой являлся возврат в материнскую утробу. Сын царя или дракона - материал Великого Делания - возвращается в чрево матери, спасаясь от страданий. Страдания причиняет ему не только исполненный суеты внешний мир, но и то духовное состояние, в котором находится он сам. Теперь алхимик очистился от тех своих свойств и убеждений, которые были "дефектами развития". Противоположные начала, являвшиеся основными компонентами его природы, претерпели разделение, были приведены в равновесие и снова совмещены. Теперь он стал ребенком, заключенным в материнском чреве, обретя свое изначальное "я". Конъюнкцию можно рассматривать так же, как воссоединение четырех первоэлементов (либо же ртути, серы и соли). Она требовала непрерывного нагревания материала на умеренном огне, что для алхимика в те давние времена было непростой задачей. Ведь он не мог точно измерять температуру в печи, и поддерживать равномерный огонь было сложно. Но преодолев это очередное затруднение, алхимик получал материал в его изначальной форме, очищенным от несовершенств, возникших в результате ошибок природы. Теперь "субъект" Великого Делания представлял собой Первоматерию в сочетании с одушевляющей ее искрой жизни. На следующем этапе предстояло "убить" материал и высвободить эту жизненную искру, что достигалось погружением сырья во влажную и горячую среду (например, нагреванием алхимического сосуда на водяной бане или помещением его в бродящий навоз). Лежащий на дне сосуда материал должен был постепенно чернеть, что служило признаком его возвращения на уровень Первоматерии - безжизненной и бескачественной массы, лишенной всех характеристик и в том числе цвета (черный цвет воспринимался как отсутствие цвета). Считалось, что материал при этом гниет, а потому данный процесс назывался путрефакцией - "гниением". Поскольку гниющее сырье выделяло испарения (жизненную искру, дух, философскую ртуть), алхимики отмечали, что путрефакция сопровождается "кладбищенским зловонием". Это была первая из основных стадий Великого Делания - так называемое нигредо, или почернение. Ее именовали "Черной Вороной", "Головой Вороны", "Головой Ворона" и "Черным Солнцем", а символами ее служили гниющий труп, черная птица, черный человек, царь, убиваемый воинами, и мертвый царь, пожираемый волком. К моменту завершения стадии нигредо каждый адепт продвигался различными путями. Один простой метод заключался в нагревании меди с серой: в результате получалась черная масса сульфида меди "Первоматерия". Черная и зловонная гниющая Первоматерия заключала в себе потенциал великолепного Философского Камня, и многие алхимики обозначали этап нигредо словами из Песни Песней Соломона: "Дщери Иерусалимские! черна я, но красива". Путрефакция была обязательной стадией Великого Делания, ибо гниение считалось непременной предпосылкой жизни. Полагали, что зерно, упавшее в землю, умирает и сгнивает, благодаря чему высвобождается искра жизни и появляется новое .растение (этот процесс отражен в аркане Таро Смерть). В античную эпоху и в средние века верили, что лягушки зарождаются в гниющей грязи, пчелы и другие насекомые - в разлагающихся трупах животных, осы - в трупах ослов, жуки - в трупах лошадей, саранча - в трупах мулов. В более широком смысле смерть - необходимое условие возрождения, как реального, так и символического. В связи с этой идеей алхимики цитировали святого Павла: "Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет", - и далее: "Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное". Кроме того, они могли ссылаться на авторитет самого Христа: "...если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную"*. Нигредо - это "малая смерть" посвящения в мистерии. Идея эта, по-видимому, зародилась еще в доисторические времена. У австралийских аборигенов, например, колдун в ходе инициации должен испытать во сне смерть и возрождение. Алхимик на стадии нигредо находится "в материнской утробе" и полностью замкнут на себе. Он претерпевает мистическую "смерть", которую адепты отождествляли с меланхолией - состоянием беспомощности и отверженности, духовного гниения, в ходе которого искра жизни покидает тело и душу (аркан Таро Повешенный). Изначальное "я", или Первоматерия, гибнет в черной агонии нигредо. Часто проводили параллель между нигредо и Распятием, после которого Богочеловек воскрес для жизни вечной. "Смерть" алхимика - это распятие в смысле состояния "подвешенности" среди страданий. Символом ее служила пригвожденная к кресту змея ("...и как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому"*). Итак, алхимик "умирает", сгнивая в меланхолической слизи. Но постепенно начинается процесс целительного просветления: на него снисходит "философская ртуть" - истинное вдохновение, искра Божия. Испарения, выделившиеся во время путрефакции. витают над черным материалом в сосуде, как Дух Божий витал над темными водами в начале Книги Бытие. Проникая в Первоматерию, они одушевляют ее и создают эмбрион, из которого должен будет вырасти Философский Камень. Этот процесс описывали как алхимическую мессу. Текст мессы написал Николае Мельхиор - астролог венгерского короля, живший в начале XVI века; однако параллель между Великим Деланием и пресуществлением хлеба и вина в плоть и кровь Христову во время католической мессы проводил не только он, но и многие другие алхимики. Мельхиор писал: "Затем появится на дне сосуда могучий Эфиоп - черный, обожженный, лишенный цвета, совершенно мертвый и безжизненный". "Эфиоп" это черная Первоматерия. "Его следует похоронить, смочить его же собственной влагой и медленно прокаливать до тех пор, пока он не восстанет в сияющем облике из лютого пламени. ...Созерцай чудесное возрождение, обновление Эфиопа! **". Само собой, при нагревании сосуда испарения (дух) конденсировались в жидкость, которая насыщала Первоматерию. Это была алхимическая "купель возрождения"; алхимики называли этот процесс рождением "от воды и духа" ("...если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия... если кто не родился от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие"***). Когда дух воссоединялся с Первоматерией, из водянистого материала в сосуде кристаллизовалось белое твердое вещество. Это был процесс коагуляции, или "сгущения", соответствующий появлению суши среди вод на третий день Творения. Рипли говорил, что на данном этапе соединялись друг с другом элементы, образующие Камень. Полученное белое вещество представляло собой Белый Камень, или Белую Тинктуру, способную обратить любой материал в серебро. Образование Белого Камня являлось второй основной стадией Великого Делания - стадией альбедо, или побеления; алхимики соотносили это вещество с белым камнем из Книги Откровения Иоанна (2:17): "...побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает". Вопреки постоянно повторяемому правилу "nihil extraneum", "ничего извне", некоторые алхимики ради получения Белого Камня не останавливались перед добавлением новых ингредиентов на данном этапе. В сосуд могли помещать немного серебра со ртутью, мышьяком, сурьмой или оловом, благодаря чему поверхность материала в сосуде белела. Другой метод приводится в средневековом трактате "А11еgoria Меrlini" ("Аллегория Мерлина"), где Великое Делание описывается в аллегорической форме повести о некоем короле (исходный материал Делания), который выпил так много воды, что члены его переполнились жидкостью (солюция), и почувствовал, будто распадается на части (сепарация). Врачи велели королю находиться в жарко отапливаемых покоях, но, посетив его еще раз, обнаружили, что он умер(нигредо). Тогда врачи взяли тело короля, измельчили его в порошок, промыли и высушили. К этому порошку они добавили одну часть каменной соли и две части селитры и растерли его с небольшим количеством льняного масла, чтобы получилась паста. Пасту они поместили в тигель с отверстиями, а под ним поставили другой тигель. Затем, разведя огонь, они подогрели и растопили пасту, так что жидкость вытекла в нижний тигель. Король воскрес и восстал из этого тигля исцеленным * .Белый Камень - это новое "я", новорожденная суша, явившаяся из вод, символ мира, невинности, счастья и свободы от противоречий. Серебро - металл Луны; Белый Камень сияет в глубине существа алхимика, подобно луне на ночном небосводе, обращая всю тьму в серебро. С этого момента начинается третья и последняя основная стадия Великого Делания, ведущая к рубедо - красной заре, возвещающей восход солнца во всем его великолепии и ослепительный свет нового дня. Получив Белый Камень, алхимик переходит к этапу цибации ("вскармливания"): материал в сосуде "умеренно питают молоком и мясом". Взращивание эмбриона Камня уподобляется вскармливанию младенца; не исключено, что на данном этапе все-таки полагалось добавлять в сосуд новые вещества, хотя утверждать с уверенностью это невозможно. Герхард Дорн, ученик Парацельса, советовал на поздних этапах Делания вносить различные добавки, в том числе человеческую кровь, чистотел и мед. Кровь должна была насытить Камень жизненной силой. Чистотел наделял его весельем м хорошим настроением, ибо считалось, что это растение исцеляет от куриной слепоты, а по аналогии - и от меланхолии, от "потемок" угрюмости. Мед символизировал радости жизни, а также служил консервантом. Вплоть до относительно недавнего времени это было единственное вещество, использовавшееся как источник сладости. А в древние времена мед использовали дня бальзамирования тел покойников, ибо он препятствовал гниению. Дорн утверждает, что медсладость бытия - может при некоторых обстоятельствах превратиться в смертельный яд, но чистотел, дарующий ясное зрение, по-видимому, служил в этом случае противоядием. Химические и психологические аспекты завершающих процессов Великого Делаиия, от сублимации до проекции, легче рассматривать по отдельности. В ходе этих процессов алхимик постепенно снабжал "растущий" Камень качествами, которыми тот должен будет обладать в итоге Делания, абсолютной чистотой и стабильностью, способностью превращать неблагородные металлы в золото, а также способностью многократно умножать вес неблагородных металлов. Стадия сублимации представляла собой очищение. Твердое вещество в сосуде нагревали до тех пор, пока оно не испарялось; испарения быстро охлаждали и снова конденсировали до твердого состояния. Этот процесс повторялся несколько раз, и символами его, как правило, служили голуби, лебеди и прочие птицы, имеющие обыкновение то взлетать к небесам, то снова садиться. Целью сублимации было избавление тела Камня от грязи, в которой тот рождался при путрефакции. С этой целью материал превращали в испарения (дух), осадок выбрасывали, а "дух" снова трансформировали в тело. Солидификация паров как этап роста Философского Камня напоминает об аристотелевских испарениях, сгущающихся в недрах земли и превращающихся в металлы и минералы. В ходе следующего этапа - ферментации - материал в сосуде приобретает желтый цвет и становится золотом. Многие алхимики утверждали, что на данной стадии следует добавить в сосуд обычное золото, чтобы ускорить естественное развитие Философского Камня до состояния золота. Не будучи еще полностью совершенным, Камень все же приобретал теперь способность трансмутировать неблагородные металлы. Он становился ферментом, закваской, способной пропитывать и активизировать неблагородный металл и подстегивать его развитие, - точь-в-точь как дрожжи пропитывают тесто и заставляют его всходить. Это качество характеризует душу Философского Камня, огненный, активный компонент, который возбуждает и оживляет неблагородный металл. Таким образом, в процессе ферментации душа Камня соединяется с уже очищенным телом. Петрус Бонус поясняет, что Камень не может изменять и окрашивать другие металлы до тех пор, пока сам он не изменится и не окрасится, "и таким образом наш Камень посредством некоего пищеварительного тепла, проявляющего его потенциальные и скрытые свойства, делается способным ферментировать, видоизменять и преображать металлы, ...как только мастер увидит, что поднимается белая душа, он должен в то же мгновение присоединить ее к телу *". На стадии экзальтации происходит последняя перемена цвета материала - рубедо, или покраснение. Судя по всему, алхимики обнаружили, что на последних этапах Делания материал в сосуде становится крайне нестабильным. Однако экзальтация должна привести все компоненты Камня в единство и гармонию, не подверженную более никаким изменениям. Душа и тело, объединенные в процессе ферментации, теперь соединялись с духом, и Камень становился стойким и стабильным. Жар в печи доводили до максимально возможной температуры, и взору взволнованного алхимика предстает то чудесное зрелище, ради которого он столько трудился в поте лица, - рождение Философского Камня, совершенного красного золота, Красной Тинктуры, или Красного Эликсира, Единого. На пятый день Творения, создав всех живых существ, кроме человека. Бог велел им "плодиться и размножаться", а позднее повторил это повеление, обращаясь к Адаму и Еве. Таким образом, новорожденному Камню недостает теперь только одного качества, которое, впрочем, уже присутствует внутри его в латентной форме, а именно - способности плодиться и размножаться, во много раз увеличивая массу неблагородных металлов. Этим качеством Камень наделялся в процессе мультипликации ("умножения") или аугментации ("приращения"). Плодовитым и плодотворным Камень становился благодаря еще одному "соитию", еще одному соединению противоположностей - королевской свадьбе души и духа, серы и ртути, короля и королевы, Солнца и Луны, красного мужчины и белой женщины, т. е. символов всех противоположностей, примиряющихся в Едином. Двенадцатый и последний этап Великого Делания, проекция, заключался в том, что Камнем воздействовали на неблагородный металл, чтобы превратить последний в золото. Обычно Камень заворачивали в воск или бумагу, помещали в тигель вместе с неблагородным металлом и нагревали. Эти последние стадии алхимического труда представляли собой несколько процедур уравновешивания и объединения компонентов Камня или присущих ему противоположностей. Разумеется, алхимики стремились к тому, чтобы привести эти противоположности в точное равновесие и примирить их между собой. "Книга Меркурия", написанная знаменитым арабским алхимиком Гебером или одним из его последователей, поясняет, что в некоторых случаях противоположности неразделимо смешивались друг с другом и уравновесить их было невозможно: "И не найти больше ни духа, в котором не содержалась бы малая частица тела, ни тела, в котором не содержалась бы малая частица духа. В случаях, когда одного слишком много, а другого - слишком мало, эти два элемента разделить невозможно, так как происходит трансформация и преобладающая по количеству часть поглощает часть, присутствующую в малом количестве"*. Применительно к человеку это означает, что и те люди, в которых духовное начало переразвито за счет физического, и те, которые переразвиты физически в ущерб духовному развитию, далеки от совершенства. Цельный человек - это человек, в котором противоположные начала уравновешены. В психоанализе, по словам Юнга, проблема противоположностей заключается в "диссоциации личности, вызванной конфликтом несовместимых тенденций, который, как правило, возникает из-за дисгармоничного характера. Подавление одной из противоположностей затягивает и расширяет конфликт или, иными словами, ведет к неврозу. Терапевт в такой ситуации должен сталкивать друг с другом эти противоположности и стремиться к их устойчивому объединению"**. Такой же устойчивый союз противоположностей является целью магии и алхимии, но алхимический процесс более сложен. Философский Камень состоит из трех компонентов - тела, души и духа, - объединение которых происходит последовательно, в четыре этапа: