Братья – отцы - протоиерей Александр Акулов
Глава 2. Не может быть…
В тот день у протоиерея Николая Круглова с самого утра всё складывалось неудачно. Впрочем, так он говорил о своей жизни вот уже несколько последних месяцев. И не просто говорил, а буквально возмущался своим громким голосом с нескрываемой злобой, не стесняясь ни начальства, ни прихожан, ни, тем более, своей семьи. Такое поведение было совсем не похоже на то, как должен вести себя священник, но это батюшку волновало меньше всего и в последнюю очередь. Он считал себя хорошим настоятелем и верующим человеком, а что про него думают люди, и даже начальство, ему было всё равно. По мнению многих окружающих его людей, отец Николай просто сошёл с ума, потому что раньше он был совсем другим. Этот вывод многое оправдывал и объяснял в его поведении, и некоторые прихожане его даже жалели, как болящего, а остальные, и их оказалось большинство, просто ушли из храма.
Вот и сейчас, как только он переступил порог дома, тут же, без всяких причин, накричал на свою жену, матушку Екатерину, дал подзатыльник старшему сыну Игорю, посылая его за водой, и ногой двинул в бок старому коту Никону, которого никогда не любил, как, впрочем, и других домашних животных. Катя привычно выслушала истерику своего мужа, даже не задумываясь над причиной крика, и тем более не стала оправдываться и отвечать на хорошо знакомые ей претензии. По её уставшему лицу было видно, что все эти речи уже давно ей были знакомы и не вызывали особых эмоций и возмущений. Николай всегда ругал всех без разбора: политиков, католиков, начальство и, конечно, местных жителей, особенно тех людей, которые не ходили к нему в храм. Батюшка обзывал их разными не хорошими словами, и делал это в самых публичных местах – в магазинах, да и просто на улице мог обидеть любого человека, который вовсе и не собирался общаться со злым священником. Пару раз он даже получал за свои слова по морде от молодых людей, которых он пытался, так сказать, поставить на «путь истинный», но считал эти побои чуть ли не страданием за веру Христову. Что–то произошло с ним несколько месяцев назад, но никто не мог вспомнить, из–за чего всё так случилось, что вполне нормальный священник вдруг стал нетерпимым человеком и довольно жёстким настоятелем местного храма.
Матушка Екатерина привыкла к такому странному, мягко говоря, поведению мужа, принимала всё молча, проглатывала обиды тихо, проявляя максимум терпения с молитвой в сердце об исцелении Николая. Но в последнее время она стала успокаивать себя хорошими дозами любого алкоголя, потому что её психика была на пределе, своих внутренних сил уже не хватало. Она была истощена и подавлена, но всё ещё терпела ради детей и прихожан – всё–таки семья настоятеля, надо было «марку» держать из последних сил. Отец Николай уже несколько раз предупреждал свою жену об опасности женского алкоголизма, но она только отмахивалась и говорила, что пьёт понемногу и только для здоровья. Сама же прекрасно понимала, что только пару стаканов вина помогают ей выдержать отвратительное поведение мужа–священника, из–за которого она уже давно не исповедовалась и не причащалась, хотя была церковным человеком с раннего детства.
Но сегодня она особенно была пьяна, и когда отец Николай в очередной раз на неё крикнул из–за, якобы, остывшего ужина, она прямым текстом послала его матерними словами и с шумом выбежала на улицу, громко хлопнув дверью. Он попытался её остановить криком и угрозами, но у него ничего не получилось, и его слова утонули в резком и громком ответе матушки уже с улицы, что она его когда–нибудь убьёт. В открытое окно Николай выкрикнул, что домой она может больше не возвращаться, и так громко хлопнул створками окна, что стекла в нём потрескались, как лёд по весне. И тут он увидел своих детей, которые от страха вжались в угол комнаты и со слезами на глазах тихо просили его не кричать на маму. Кроме Игоря, которому было уже двенадцать, у отца Николая была и дочь Вера, родившаяся семь лет назад. Она сильно плакала и вся тряслась от страха.
Николай ничего не ответил на их слёзные просьбы, достал бутылку коньяка, выпил у них на глазах из горлышка изрядную порцию крепкого напитка и приказным тоном сказал детям, чтобы они шли спать, а сам включил свой любимый футбол, мысленно ругая жену за её пьянство. Досталось и начальству, которое сегодня обещало выгнать его со службы за грубость и хамство с прихожанами. Значит, кто–то из прихожан на него нажаловался, сердито думал священник, большими глотками отпивая коньяк из бутылки. Поэтому много бранных слов мысленно было сказано и в адрес тех неизвестных прихожан – жалобщиков, за которых он раньше усердно молился, а теперь с нескрываемой злобой осуждал их поведение. Но больше всего сегодня он был возмущён встречей с двумя бизнесменами, которые отказали ему в помощи и попросили к ним больше никогда не обращаться. Они даже не стали объяснять причину своего отказа, но дали понять, что всё равно этого храма, скорее всего, уже совсем скоро не будет, а священнику просто так давать на жизнь они не намерены, не видят в этом смысла… В ответ отец Николай накричал на бизнесменов, назвал их ворами и бандитами, и пожелал им быстрейшего разорения и страшных мук после смерти. На удивление, его никто не перебил и даже не стали вызывать охрану. Просто дождались окончания истерики и спокойно указали на дверь.
Уже идя по коридору, отец Николай вдруг вспомнил слова о том, что «скоро не будет его храма», и решил вернуться, чтобы прояснить смысл этого высказывания. Однако у дверей уже стоял охранник, который по–хорошему и с улыбкой
