Безмерно счастливая. Св. блаж. Матрона Московская. Жизнеописание - Алексей Анатольевич Бакулин
Вот одна из последних историй, случившихся в ждановский период жизни блаженной, — уже после войны. Её рассказал житель Себина Василий Михайлович Гуськов:
— Я тогда работал в Москве на заводе, отец мой жил у меня, а мать забрали. Матрона тогда жила у инженера Жданова, на Староконюшенном переулке. Он был инженером по кессонным работам. Матрона жила одна у Евдокии (девичья фамилия Носкова) в сорокаметровой комнате. Там был иконостас, старинные лампады, занавески тяжелые. Дом был деревянный, львы на воротах. Часть дома у инженера конфисковали и поселили людей. Я пришел к Матроне, рассказал ей, что арестовали мать. «Отпустят, — говорила Матрона. — В чём она виновата? Она не в чём не виновата. И отпустят».
По молитвам Матроны мать Василия Михайловича в скором времени была отпущена на свободу.
После войны односельчане по-прежнему навещали свою великую землячку: это видно и из рассказа Василия Михайловича, и из воспомниания Анны Филипповны Выборновой:
— Много раз я к ней ездила. Однажды поехала я к ней с двоюродной сестрой. Я с Матрюшей побеседовала, она надо мной молитвы читала… А двоюродная сестра молчит, язык — у неё словно прирос во рту. Матрюша ей говорит: «Что язык-то убрала? Дома, небось, ругаться матерно можешь, а тут примолкла!» Сестра помолчала и отвечает: «У меня язык куда-то ушёл, я не могу говорить». Она решилась спросить только про мужа, но Матрона ей ответила: «Думай сама». Сестра затрусила и ничего больше не могла спросить: ни про мужа, ни про брата, — а они оба не пришли после войны. Тогда Матрона сказала ей: «Брат живой и мужа твоего всё время поминаю, муж тоже живой». И правильно, так всё и оказалось. Брат потом ещё много раз ко мне приезжал.
Ещё одна односельчанка (Анна Филипповна Выборнова) говорит:
— Одна женщина из Себино, по имени Валентина, работала в Москве у судьи секретарем. А начальник советовал ей идти поработать на базу, и подбивал её воровать: «Может, когда чего возьмёшь». Решила она пойти к Матроне и узнать, перейти ли ей на другую работу, а Матрона говорит: «За большой получкой не гонись, как работаешь, так и работай. Найдётся тебе и побольше зарплата». Тогда начальник предложил другому своему секретарю перейти на базу. Та согласилась, а Валентина встала на её место с зарплатой побольше. Пришла Валентина к Матроне: «Теперь получаю больше». — «Вот видишь, а та работа была не твоя». А вторая девушка отработала в кладовой только три месяца: один раз какие-то две баночки с чем-то унесла — и за эти баночки получила три года. Валентина Матрону благодарит: «Бабушка, большое тебе спасибо. А той ведь три года дали». — «А я знала, что это не твоя работа, это её место было». Однажды (это после войны было) приехала я к ней в Москву. Наш храм в Себино был закрыт, и мы хлопотали об открытии у митрополита Крутицкого и Коломенского — я была у владыки на приёме. Потом пошла к Матроне, а она говорит: «Ты больше не езди, вашу церковь откроют, будет служить монах». И правильно: приехал монах, отец Евлогий, но послужил он недолго, только семь месяцев… Однажды приехала я в Москву к Матрюше, она мне говорит: «Езжай домой, вези колокол в церковь и икону «Покров Пресвятой Богородицы». — Я испугалась, что тяжело нести. А она говорит: «Как пёрышко понесешь, не учуешь». И довезла я. Колокол был серебряный, а как звенел!
13. СЛОВА БЛАЖЕННОЙ МАТРОНЫ
Не так много осталось в памяти людской духовных советов, которые блаженная Матрона давала своим чадам. Можно вспомнить каждый из этих советов, — тем более, что все они полны глубокой, боговдохновенной мыслью.
Матрона говорила: «Зачем осуждать других людей? Думай о себе почаще. Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик. Что тебе до других хвостиков?» Осуждение страшный, чрезвычайно прилипчивый грех. Кажется невозможным прожить и дня, не осудив, хотя бы мысленно, кого-нибудь из ближних или дальних. Сто раз мы убеждались, что осуждаем людей за то, в чём сами грешны в высшей степени. Сто раз приходилось нам, осудив кого-то, вскорости самим впадать в тот же грех, — да с куда большим позором, чем те, кого мы так высокомерно осуждали… И всё-таки, мы не перестаём осуждать… Надо бы каждому из нас на стенах наших квартир написать аршинными буквами слова Матроны об овечьих хвостиках, — да поможет ли?..
Матрона говорила: «Если вам что-нибудь будут неприятное или обидное говорить старые, больные или кто из ума выжил, то не слушайте, а просто им помогите. Помогать больным нужно со всем усердием, и прощать им надо, что бы они ни сказали и ни сделали». К слову сказать, — духовно мы все больны, а потому и помогать надо бы всем, кто говорит нам гадости, — если не делом, то хотя бы молитвой, — да где сил столько взять? Святая Матрона, молись за нас, немощных!
Матрона говорила: «Если идёте к старцу или священнику за советом, молитесь, чтобы Господь умудрил его дать правильный совет. Мир лежит во зле и прелести, и прелесть — прельщение душ — будет явная, остерегайся». Эти слова особенно подходят к нашему времени, когда священников много, — и много среди них людей совсем молодых, духовно не опытных… Можно, конечно, потратить годы на поиски мудрого старца, но лучше по совету Матроны молиться за тех пастырей, которые нам даны, чтобы совместной молитвой совместно и возрастать. Так будет для всех полезнее, а поиски старцев зачастую приводят тяжёлым духовным срывам, прелести, впадению в раскол… Наши дни показывают это со всей ясностью. Ещё Матрона учила не интересоваться священниками и их жизнью. Излишнее любопытство всегда вредно, а в духовной жизни оно особенно опасно. Плохо и обожествление батюшек (что мы видим едва ли не на каждом приходе), плохо и огульное осуждение, когда, заметив за священником некий грешок, мы уже готовы отказать ему в праве совершать таинства.
Матрона говорила: «Ходи в храм и ни на кого не смотри, молись с закрытыми глазами или смотри на какой-нибудь образ, икону». Совет, как будто очень простой, но чрезвычайно глубокий, — в духе святоотеческой аскетики. Блаженная предостерегает от рассеивания внимания, а невнимательность
