Иисус Христос – Сын Человеческий - Халиль Джебран
В спальных покоях моих.
И недовольно кричала:
«Кто он, тот пожиратель саранчи из пустыни?
Что за насмешник он и ренегат,
Подстрекатель к бунту.
Лиса и шакал земель проклятых,
Проникший в наши залы и желающий воссесть
на нашем троне?
Ступай-ка, спрячь лицо твое от взгляда дня сего».
Вот как говорила мать моя.
Но сердце мое не пристало к словам ее.
Я любила втайне его,
И мои сны были его пламенем опалены.
Он вновь пришел.
И когда-нибудь придет в меня навеки.
Возможно, это была моя юность,
Что не желала оставаться здесь,
С тех пор, как убит был бог юности.
И я танцевала ради головы Крестителя…
Говорит Сын Человеческий
«КОЛДУНЬЯ»
Вчера еще здесь была женщина, которую любил я, обитала в пространстве умолкшем, отдыхала на сем ложе и пила благородное старое вино из хрустальной чаши.
Но сон сей из далекого Вчера, ибо та женщина, которую так любило мое сердце, перенеслась в иное место и ушла в страну Забвенья и Пустоты. Отпечатки ее пальцев застывшие еще хранит зеркало мое, аромат ее дыханья я чувствую в складках моей одежды, а эхо ее любящего голоса еще отражается в пространстве этом.
Однако женщина, которую любило мое сердце, ушла в чужое место обитанья, что зовется долиной Забвенья и Изгнанья.
Рядом с ложем моим висит портрет сей женщины. Письма любви, что писала она мне, храню в серебряной шкатулке я, украшенной кораллами и изумрудами.
Все это останется со мной до завтра, когда ветер понесет сие в Забвение, туда, где царит лишь глухое молчанье.
Женщина, которую люблю я, редкой красоты, как будто создал Бог ее, нежна как голубь, умна как змея, дика как волк, жива как белый лебедь и устрашающа как черная ночь. Она из пригоршни земли и кубка пены морской была когда-то создана. Женщина, любимая душой моей, зовется Жизнью, и она прекрасна. Она завоевывает сердца и утишает обещаньями нашу неутоленную страсть.
Ее одежды — ясный день, украшенный тьмой ночи. Она превращает сердце человеческое в любовника пылкого, но вот о свадьбе слышать не желает.
Жизнь — колдунья,
Что соблазняет нас красой своей, —
Однако тот, кто знает ее трюки,
Избежит ее соблазнов.
Свидетельские показания Рахили, ученицы Иисуса
ОБ ИИСУСЕ ВИДИМОМ И НАСТОЯЩЕМ
Я часто удивлялась тому, что Иисус был человеком из плоти и крови, как и мы с вами, хоть и была это всего лишь видимость.
Часто мне казалось, что он был мечтой мечтающего среди немечтающих мужчин и женщин.
Он и в самом деле был мечтой, одной из многих, мы начали реализовывать ее.
Но и мечтой он не был в то же время. Мы знали его три года и наблюдали за ним широко открытыми глазами.
Мы касались его рук, и мы следовали за ним, бредя с одного места на другое. Мы слушали его проповеди и были очевидцами его деяний. Так неужели ты думаешь, что мы попали в мечту из области грез и сновидений?
Великий всегда наблюдал, только наблюдал за битвами нашей повседневной жизни. Да-да, Иисус из Назарета был самым великим Состязанием, самой Великой Битвой. Отца и мать и братьев этого человека мы прекрасно знали, но он все равно оставался для нас чудом, сотворенным в земле Иудейской. Да, все его чудеса были только составной частью Великого Чуда.
И все реки, и все годы не смоют из нашей памяти его образ.
Он был горой, вздымающейся в ночи, он был нежным румянцем, покрывающим лик холмов. Он был бурей в небесах, и он же был журчанием ручья в тумане рассвета.
Он был ливнем, льющимся с высот на землю, уничтожаемую жаром. И он был детским смехом.
Каждый год я отправляюсь по весне в гости к той долине. Я рассматриваю лилии и цикламены, и каждый год моя душа печалится вместе со мной. И вечно радуюсь я вместе с весной.
Когда Иисус пришел в мое время года, он сам был весной, и в нем воплотились надежды всех прошедших лет. Он наполнил мое сердце радостью. И казалось, расцветаю я фиалкой, раскрываюсь в свете его пришествия.
Нет, Иисус не был ни фантомом, ни выдумкой поэта. Он был человеком радости, но умел радоваться как-то иначе, чем все остальные люди. И с высот его печали он дарил радость всем остальным людям.
Ему являлись видения, какие не дано увидеть нам, и слышались голоса, какие не дано услышать нам. Ему было дано говорить со многими.
И часто оставался Иисус в одиночестве. Он был меж нами, но он не был одним из нас. Иисус был над землей, он был над небесами. И только в нашем одиночестве мы можем войти в землю его одиночества.
Он любил нас нежнейшею любовью. Его сердце было виноградом. Ты и я можем лишь прикоснуться к чаше и отпить того вина.
И все же я не могла понять многого в Иисусе: его забавляли слухи, ходившие средь народа о его деяньях. Он шутил и играл словами, и смеялся от полноты сердца своего, но в глазах его мелькало что-то чужеродное и печалью веяло от голоса его. Только теперь я поняла.
Я часто думаю о земле, как о женщине, тяжелой первенцем. Когда Иисус родился, он был первенцем. Когда ж он умер, он превратился в Первого Умершего Человека.
Ибо вместе с ним в ту мрачную пятницу умерла сама земля.
И не умрем ли мы, коли пропадут из нашей обнаженной памяти черты его лица?
Он не был Богом видимым. Он был Настоящим.
Свидетельские показания Клеопы
О ЗАКОНЕ И О ПРОРОКАХ
Когда Иисус говорил, вся земля прислушивалась к его голосу. Его слова не были предначертаны для нашего слуха, скорее всего, обращены они были для элементов, из которых создавал сам Бог землю.
Он говорил об океане, нашей безбрежной матери, породившей нас. Он говорил о горах — наших старших братьях, чьи вершины подают нам надежду.
А еще он говорил об ангелах, кружащих над океаном и горами, коих видеть нам дано только в мечтах.
И много тише пел он песни любви, что пронзали грудь нашей памяти.
