Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни - Феофан Затворник
67. В чем хитрость врага, его прелесть и сеть. Грешность на языке и самоправедность в сердце
Пишете: «Я положила себе и всячески стараюсь ничего не делать по самоугодию». Потом поминаете, что однажды в церкви задремали и проспали сколько-то: это же кому в угождение допущено? Пусть это немощь; однако ж и совсем себя обезвинять нельзя. Вы же так рассказываете, как будто позволительное что сделано. Если б вы пришли к царю с прошением и, сказав ему несколько слов, смежили очи и заснули, что бы вам было? Что-нибудь строгое, из рода таких приговоров: Связавше вверзите в… А вы пред Небесным Царем, в руках Которого и временный и вечный ваш живот, заснули, — и ни страху, не стыда. Пусть немощь, но сокрушаться все же надо. Просите врачевства против сна. — Какое же тут врачевство? Не давайте себе спать, и не заснете. Если будете держать в мысли и чувстве, зачем пришли в церковь и к Кому и внимать читаемому и поемому, то не испытаете и подступа дремания. Распустили мысли блуждать туда и сюда, дремание и подкралось, а от него до сна — черта едина. Если крепко одолевает дремание, святой Исаак советует пройтись немного. Делайте так, когда не сильны бываете одолеть дремание обычным порядком. Только уж всячески не допускайте этого вперед, потому что и это может обратиться в навык.
Чувствуя обрадованное состояние после Святого Причастия, не забывайте оградить его страхом Божиим, чтоб не подкрался враг и не увлек к вольности в речах и движениях. А это, как буря, все развеет. Бдите! Враг ведь никогда не восстает прямо против должного, а всегда обходы употребляет или выдумывает предлоги к поблажкам. «На радостях, — скажет, — можно поговорить, или надо и других сделать причастниками радости своей»; потом словоохотливость раздражит; далее — введет в пустоболтание. Вот и ветер! Ведь и грешить враг учит, не узаконяя греха, а только наущая поблажать себе на один предлежащий случай, оправдывая то всякими изворотами. — Человек и верит. В этом вся его прелесть и сеть.
Пишете: «Царит во мне сознание своей грешности и того, что я хуже всех». А чрез несколько строк прибавляете: «За этот год я больше сделала (успеха), чем во все предшествовавшие пять». — Сличите сии показания, и смотрите, что получится. Там смиренные слова и только, а здесь чувство самодовольства. Против чувства где устоять словам?! И выйдет: грешность на языке, а в сердце самоправедность. В этом смысле, конечно, надо понимать и еще ниже прописанную заметку: «Я никогда не высокомудрствую». То есть что вы всегда смиренны на словах, а сердце полно сознания своего достоинства и заслуженности; там царит самочувствие и самоценение, — скрытнейший враг, но который нередко проторгается и наружу. Извольте заняться этим положением дела и вникнуть в себя, боясь образовать из себя личность, которая одно есть снаружи, а другое внутри. Я не то здесь разумею, чтоб вы этого желали, а что это само собою устроится, если не будете внимать себе. Смирение не вдруг приходит. Оно идет в содружестве с любовью, рука об руку. Только совершенная любовь совершенно смиренна. А до того из сердца нет-нет и прорвется высокоумие.
Пишете: «Были припадки серчания и нетерпения». Вот и это свидетельствует, что смирение у вас еще неглубоко. Хорошо, что замечаете, каетесь и сказываете духовнику. Но попросите его, чтоб он был к вам построже и нисколько не поблажал вам, и не стыдился назначать вам должные епитимии.
Спрашиваете, всегда ли ходить в церковь. Оставляю вам на свободу, — когда ходите, когда дома молитесь, — только бы не было поблажки лености. Одно имеете в виду, чтобы быть в молитвенном настроении, дома ли молитесь или в церкви стоите на богослужении.
68. Таинство ли постриг? Признаки благодатного состояния. О чувстве своего достоинства. Что нужно для жизни в духе
Очень много набралось у вас пунктов, требующих замечания. Буду о всем говорить коротко.
«Какая я неисправная? Но все-таки скажу, что я не виновата». — Причислите и эту невиноватость к сознанным неисправностям, ибо так говорить есть неисправность. Мало что можно найти, в чем бы мы не нашли себя виноватыми, если поусерднее вникнуть в дело. Сказать: виновата, не сознавая того, конечно неудобно; но если б присмотрелись, нашли бы себя виноватою. Впрочем, почему бы не принять на себя вину и безвинно?
Опять вопрос: «Таинство ли постриг?» — Не таинство; как уже и писал. Благодать поновляет постригаемого, но не в силу пострига, а в силу Таинств Исповеди и Святого Причастия, всегда с ним соединяемых. Однако ж постриг — не ничто. Он много значит для постригаемого, ибо приводит в большее напряжение его нравственную энергию и на будущее время дает способ к поддержанию ее чрез воспоминание об изреченных при постриге обетах.
«Как узнать, в благодати ли кто?» — Сами же вы и указали верный признак к определению сего, именно: отвращение от всего грешного и страстного. Прибавьте к сему: и ревность о богоугождении по вере и в духе веры. В ком жива такая ревность, тот в благодатном состоянии. В Таинствах, достойно приемлемых, благодать подается всем, — и начинает действовать. Но чувство благодатного осенения не всем вдруг дается, а наиболее после довольных над собою трудов. Блаженна душа, ощущающая благоволение Отца, очистительное кропление кровью Сына и животворное веяние Духа. Извольте нераздельно сие созерцать, и, как к верховному благу, молитвенно к тому стремиться. Придет, Бог даст, и чувство благодатного состояния.
«Хотелось бы мне дойти до понимания глубины сердца и внимательно следить за каждым его биением». — Доброе и предоброе хотение! Надобно установиться вниманием в сердце и стоять там неисходно пред Господом. Я об этом не раз уже писал вам. Тогда всякую порошинку будете замечать. Молитесь, даст Бог.
Говорите: «Чувство своего достоинства, может быть, и есть во мне; но что тут худого?»
