Письма Умершей. Надиктовано Духом Мария Жоао Де Деус - Франсиско Кандидо Хавьер

Франсиско Кандидо Хавьер

Письма Умершей

Надиктовано Духом Мария Жоао Де Деус

НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ

Страницы, которые вы прочтете, написаны той, кто была на Земле моей горячо любимой матерью.

Мою родительницу звали Мария Жоао де Деус, и она покинула этот мир в нашем городе 29 сентября 1915 года. Будучи дочерью скромной прачки из Санта-Луизы-ду-Рио-дас-Вельяс, она не смогла получить хорошего образования. Однако все, кто её знал, утверждают, что чувства её сердца восполняли недостаток образования. Когда её добрый дух впервые связался со мной, я попросил её рассказать о первых впечатлениях от жизни в ином мире, и она обещала сделать это при удобном случае. Недавно она начала писать через мой медиумический дар эти письма, которые вы прочтете.

Мне было пять лет, когда моя мать покинула этот мир, но, несмотря на это, я никогда не мог её забыть. И теперь, благодаря Спиритизму, я слышу её голос, общаюсь с ней, и её щедрому духу я обязан лучшими минутами духовного утешения в моей жизни.

Вот, матушка, твои страницы. Они будут проданы в пользу сирот. Да позволит Господь, чтобы страдающие малыши получили утешение от твоего имени, и пусть Божественное Милосердие поможет тебе, приумножая твой свет в духовной жизни."

НА ПОРОГЕ ЗАГРОБНОЙ ЖИЗНИ

Для меня, мой дорогой сын, последние впечатления земного существования и первые дни после смерти были очень горькими и болезненными.

Полагаю, что тревога, которая в тот момент охватила мою душу, возникла из-за глубокой печали, вызванной расставанием с домом и семейными привязанностями. Несмотря на то, что я верила в бессмертие, меня всегда приводила в ужас внешняя сторона смерти; а в рамках католицизма, который я истово исповедовала, меня пугала перспектива вечного отсутствия. Я боролась, пока позволяли физические силы, против разрушительного влияния на мое тело; но это была особенная борьба, как это обычно бывает с материнскими сердцами, когда под угрозой находится спокойствие их детей. Только эта любовь заставляла меня цепляться за жизнь, потому что страдания, которые я уже испытала, отстраняли меня от всякого удовольствия, которое еще могло прийти ко мне от земных вещей."

ПОСЛЕДНИЕ МГНОВЕНИЯ ТЕЛЕСНЫХ МУЧЕНИЙ

Я упорно боролась с болезнью, которая ослабляла мой организм, но настал день, обозначивший конец моих возможностей сопротивляться. Последние часы были для меня невыносимой пыткой, и после дня, наполненного жестокой болью, наступила бесконечная ночь агонии. Я замечала, как мое время в этом мире медленно утекает, и жаждала его окончания, подобно изможденному жаждой и голодом работнику, страстно желающему отдыха.

Мое моральное состояние характеризовалось полубессознательностью, поскольку телесные муки влияли на мои мысли, которые беспорядочно блуждали, словно насильственно изгнанные из моего мозга.

НЕПОДЧИНИВШИЙСЯ ГОЛОС КОМАНДЫ

Я хотела молиться... Однако мысли не подчинялись мне, рассеянные хаосом, воцарившимся в моем внутреннем мире из-за страданий, которые пронизывали все центры моей органической деятельности; и моя воля была подобна командному голосу, полностью проигнорированному мятежными и недисциплинированными элементами. Сегодня я знаю, что в те тревожные моменты многие существа, хоть и невидимые, находились рядом со мной, поддерживая меня своими опекающими и сострадательными руками, но я не могла их различить. Я чувствовала, как медленно угасаю... Поначалу стоны страдания вырывались из моей измученной груди, я понимала тщетность своих усилий не умереть; но эта последняя попытка сопротивления была настолько тяжелой, что я, наконец, сдалась тем могущественным и непобедимым силам, которые подчиняли меня себе.

"КАК В АТМОСФЕРЕ СНА" или "СЛОВНО ВО СНЕ"

Рассветало... Мне показалось тогда, что наступило облегчение после стольких страданий. Казалось, я была готова заснуть, но под теми же впечатлениями боли и недомогания я погружалась в сон, хотя и была охвачена неописуемыми кошмарами. Я слышала все, что говорилось вокруг моей постели, и видела беспокойство тех, кто приближался к ней, но все эти впечатления я воспринимала так, словно была погружена в дурной сон.

Я хотела говорить, выражать свои желания и мысли, но это было невозможно. Я печально созерцала образ Распятого, который вложили в мои ослабевшие руки, и искренне хотела думать о нем, молиться с благоговением, как я привыкла. Однако, осознавая себя полной жизни, несмотря на боль, мои чувства будто парили в какой-то странной атмосфере сна...

Я ощущала всю заботу, которую проявляли к моему телу, такую же, какую мне оказывали при жизни, и слышала причитания тех, кто оплакивал мое отсутствие. Я жаждала двигаться, но ни один член не подчинялся моим импульсам, а порой я прилагала неимоверные усилия, чтобы проснуться, пытаясь убежать от этого странного кошмара. Мне казалось, что меня покрывают цветами, и я чувствовала ласку рук моих детей, обнимавших меня с горестной нежностью; и я говорила им мысленно, сквозь слезы:

- Дети мои, я не умерла!... Я здесь и чувствую себя действительно сильнее, чтобы защищать и любить вас. Почему вы плачете, усиливая мою тоску?

Но мои уста были неподвижны, а руки холодны, чтобы ответить на эти проявления неустанной нежности! У меня осталось лишь ощущение горячих слез, катившихся по моим побледневшим щекам, словно я была живой статуей горести и молчания.

"В ГОЛОВОКРУЖЕНИИ РЕТРОСПЕКЦИИ" или "В ВИХРЕ ВОСПОМИНАНИЙ

"Гроб показался мне новым ложем; однако, когда я осознала, что меня уносят в нём под горестные причитания остающихся, меня полностью охватило мучительное, жестокое ощущение. Я оказалась во власти неопределимого чувства страха, который парализовал все мои эмоциональные струны. Резкая боль завладела моей душой, и я потеряла осознание самой себя...

Спустя некоторое время, длительность которого я не могу определить, мне показалось, что я постепенно прихожу в себя; однако поначалу я всё ещё была погружена в то же сновидческое пространство. Словно память обрела удивительную способность к ретроспекции, я начала видеть все картины моего детства и юности, вспоминая один за другим мельчайшие события моей относительно короткой жизни. Я видела эти картины прошлого естественно, без удивления и без неожиданности..."

"Как будто в атмосфере сна"

АХ! Я УМЕРЛА

Наконец спала последняя вуаль, затуманивавшая мое мыслящее существо... Я почувствовала себя здоровой, активной, подвижной, словно пробудилась в этот самый миг... Ах! Я умерла...

И смерть оказалась великим благом, потому что я ощущала себя другой, обладающей всеми способностями в полной