Откровенные рассказы странника духовному своему отцу - Сбоорник
Любовь Божия воздает благодеяниями тысячекратно более, нежели этого достойно деяние человеческое. Если ты сделаешь для Бога на ничтожную лепту, то Он воздаст тебе златицей. Если ты только вознамеришься пойти к Отцу, то Он уже выходит к тебе навстречу. Ты кратким и сухим словом скажешь: «Приими мя! помилуй мя!» – а Он уже объемлет выю твою и лобызает тебя. Вот какова любовь Отца Небесного к нам недостойным! И по такой только любви Он радуется и о каждом и малейшем спасительном движении нашем. Тебе представляется: какая слава из того Господу и для тебя польза, если ты немного помолишься, а потом опять развлечешься, или хотя и сделаешь какое-нибудь маловажное доброе дело, например прочтешь какую-либо молитву, положишь пять или десять поклонов, вздохнешь от сердца и призовешь имя Иисуса Христа, или заметишь какую-либо добрую мысль, или расположишься прочесть что-либо душеспасительное, или воздержишься от пищи, или перенесешь малую обиду в молчании… Все это представляется тебе недостаточным к совершенному твоему спасению и как бы бесплодным деланием. Нет! Каждое из тех малых деяний не пропадает втуне, будет изочтено всевидящим Оком Божиим и получит сторичную награду не только в вечности, но и в этой жизни. Это утверждает и святой Иоанн Златоустый. «Никакое добро, – говорит он, – как бы маловажно ни было, не будет пренебрежено Судией праведным. Если грехи исследуются с такой подробностью, что мы дадим ответ за слова, за желания и за помышления, то тем более добрые дела, сколь бы они малы ни были, изочтены будут с особенной подробностью и вменятся нам в заслугу пред любвеобильным нашим Судией».
Я представлю тебе пример, мною самим виденный в прошлом году. В бессарабском монастыре, где я жил, был старец-монах хорошей жизни. Однажды напало на него искушение, – очень захотелось ему сушеной рыбы. И как в монастыре в это время достать было нельзя, то он намеревался пойти на базар и купить… Долго боролся он с этой мыслью и рассуждал, что инок должен довольствоваться общей братской пищей и всемерно удаляться от сластолюбия, да и по базару среди толпы людей ходить также монаху соблазнительно и неприлично.
Наконец, вражеский навет взял верх над его рассуждением, и он, предавшись своеволию, решился и пошел за рыбой. Выйдя из обители и идя по городской улице, он заметил, что у него в руках нет четок, и начал размышлять: «Как же я пойду, как воин без меча? Это неприлично, да и мирские люди, встречаясь, будут осуждать меня и соблазняться, видя монаха без четок». Хотел он вернуться, чтобы взять их, но, посмотрев в карманах, нашел их тут. Вынул, перекрестился, надел на руку и пошел спокойно. Подходя уже к базару, увидел он у лавок стоявшую лошадь с большим возом огромных кадок. Вдруг эта лошадь, чего-то испугавшись, кинулась бежать из всей мочи и бить копытами, наскочила на него и, задевши за плечо, повергнула его на землю, хотя и не очень ушибла. Вслед за тем шагах в двух от него этот воз опрокинулся и телега разлетелась вдребезги. Скоро вставши, он, конечно, испугался, но вместе и удивился, как Бог сохранил жизнь его, ибо если бы одной малой секундой воз упал прежде, то и он был бы расшиблен вдребезги, как и телега. Не размышляя об этом далее, он купил рыбы, возвратился, покушал и, помолясь, лег уснуть… В тонком сне явился пред ним какой-то неизвестный ему благолепный старец и говорит: «Слушай, я покровитель этой обители и хочу вразумить тебя, чтобы ты понял и помнил урок, данный тебе ныне… Вот смотри: слабая твоя борьба с чувственным услаждением и леность к упражнению в самопонимании и самоотвержении дали удобство врагу приступить к тебе, и он приуготовил было для тебя сей погибельный случай, разразившийся пред твоими глазами. Но Ангел твой Хранитель предусмотрел это, внушил тебе мысль сотворить молитву, вспомнить о четках, и как ты внял этому внушению, послушался и выразил его на самом деле, то это самое и спасло тебя от смерти. Видишь ли человеколюбие Божие и щедрое Его воздаяние и за малое к Нему обращение?» Сказав это, явившийся старец поспешно пошел из кельи, а монах поклонился ему в ноги и с тем пробудился, ощутив себя уже не на одре, а коленопреклоненно простертым у порога двери. Это видение он тут же рассказал на пользу душевную многим, в том числе и мне.
Подлинно беспредельна любовь Божия к нам, грешным! Не удивительно ли то, что за такое малейшее дело, за то, что вынул из кармана четки и надел на руку и призвал один раз имя Божие, за это малое дана жизнь человеку! И на весах судьбы человеческой одна краткая минута призывания Иисуса Христа перевесила многие часы, истощенные в лености. Поистине воздано здесь за малую лепту – златицею. Видишь ли, брат, как сильна молитва и как могущественно имя Иисуса Христа, призываемое нами! Святой Иоанн Карпафийский в книге «Добротолюбие» говорит, что когда мы в молитве Иисусовой призываем имя Иисусово и говорим: «Помилуй мя, грешного», – то на каждое таковое прошение ответствует тайный глас Божий: «Чадо, отпускаются тебе грехи твои»… И он же продолжает, что в тот час, когда мы говорим молитву, то ничем не различествуем от святых, преподобных и мучеников, ибо, как говорит и святой Златоуст, «молитва, хотя бы произносилась от нас, преисполненных грехами, тотчас очищает». Великое милосердие Божие к нам, а мы-то, грешные и нерадивые, не хотим и малого
