Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский
– Валера, не пойму, в чем дело? Раньше таких приключений с туалетом у меня не случалось!
– А они солдатам в чай бром добавляют, вот он и гоняет вас!
Уже стемнело, когда в комнату вошли два лейтенанта спецчасти:
– Пройдемте с нами!
Нас ввели в кабинет начальника погранзаставы, где находились два солдата и старшина.
– Раздевайтесь, обыск!
Мы с иеромонахом сняли подрясники и нательные рубашки. Валерий тоже разделся до пояса.
– Снимайте брюки! – приказали ему пограничники.
Затем они поглядели на нас с отцом Ксенофонтом.
– И вы тоже!
Старшина с солдатами начали исследовать содержимое наших карманов, прощупывая каждый шов одежды. Осмотрели даже носки. Из ботинок вытащили стельки, тщательно проверили обувь.
– Так, так, баксы! – удовлетворенно сказал старший лейтенант, когда старшина положил перед ним на стол две стодолларовые бумажки.
– Откуда?
– Дали в селе на дорогу, – ответил я.
– А что за конверт с деньгами?
– Помощь от верующих!
Командир записал это в какой-то бланк:
– Ваши паспорта и деньги отдадим после, если, конечно, вас выпустят… – усмехнулся он.
– А вы снимайте трусы! – приказал старший лейтенант милиционеру.
– Сами снимайте! – ответил он с вызовом.
Присутствующие пограничники переглянулись и промолчали. Нам с иеромонахом такого приказа не последовало. Всем дали одеться и отвели в казарму, где заперли в комнате с тремя койками. Мы уселись на них, обсуждая прошедший обыск. В первом часу ночи нас начали вызывать на допрос по одному. Первым вызвали милиционера, затем отца Ксенофонта. Их долго не было, и я истомился, дожидаясь возвращения своих друзей. Наконец часовой привел их поочередно.
– Что спрашивают? – обратился я с любопытством к Валерию.
– Говорят, зачем вы соврали, что приехали из России? Якобы нас кто-то выдал, когда мы пришли из леса в село со стороны Абхазии… Не просить же у них прощения?
– А что еще спрашивают?
– Да разную ерунду! И не давайте сбить себя провокационными вопросами…
– А что это такое? – хотел спросить я, но меня подняли с койки два солдата и отвели в кабинет начальника спецчасти.
Он начал допрашивать меня, а худенький младший лейтенант записывал мои ответы. Расспросив меня о том, как я попал на Псху и зачем еду в Москву, лейтенант неожиданно спросил:
– В каких отношениях вы состоите с вашей соседкой на Решевей?
– Ни в каких отношениях не состою! – удивился я. – Ей уж под семьдесят лет! Просто помогаю ей чем могу…
– Ага… – поджал губы начальник. – А у нас другая информация!
– Значит, ложная информация! – ответил я.
Лейтенант продолжил допрос:
– По нашим сведениям, вы являетесь резидентом бандитских формирований с Северного Кавказа и занимаетесь торговлей оружием и наркотиками.
– Не знаю, откуда у вас эти сведения, но они совершенная чушь!
– Мы вам выдвинули обвинение, а вы докажите нам его необоснованность!
– Так это вы выдумали такое обвинение, вы и доказывайте его!
– Тогда в чем состоит ваша деятельность на Псху?
– Помогаю людям службами и строительством для них церкви. Я монах и приехал в горы молиться в уединении.
– Так. Первый ваш ответ понятен, а второй – нет. Что такое – молиться в уединении?
Об этом пришлось говорить долго, но по лицам допрашивающих было видно, что они не могут понять моих объяснений.
– Как все это записать? – спросил молоденький лейтенант у начальника.
– Пиши, что служит
