Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга двенадцатая. Август - Святитель Димитрий Ростовский
– Ты будешь отцом многих, ибо тебе вверится много людей, и многие тысячи ты наставишь на путь спасения; в будущей жизни ты получишь награду соответственно чину приобретенных тобою для спасения; не приходи в сомнение, помышляя, сколько нужно будет иметь необходимого для удовлетворения телесных нужд такого множества людей: у тебя не будет недостатка ни в чем, – будешь иметь всё, что попросишь у Бога.
После этого видения старец приблизился к селениям; сначала он выстроил себе маленькую келлийку и насадил овощей; и здесь, как ранее в дальней пустыне, преподобный Ор питался только овощами, да и их вкушая в небольшом лишь количестве: часто в течение недели он только один раз принимал пищу. Ранее он не умел читать, но, по переселении из дальней пустыни, Господь сообщил ему дар уразумения писаний: когда одним из братии была принесена ему книга, он открыл ее и начал читать, как давно научившийся книжному искусству. Вместе с тем преподобный Ор получил от Бога власть над бесами: к нему силою приводили бесноватых, которые во всеуслышание говорили о совершаемых им тайно богоугодных делах; много и других исцелений творил преподобный дарованною ему свыше благодатью Христовою. К преподобному Ору стало стекаться множество желающих подвизаться под его руководством, и скоро образовалось значительное собрание монашествующих, наставником и руководителем которого был преподобный. Он имел обыкновение сначала вкушать пищи духовной, а потом уже приступать к пище телесной: только приобщившись Божественных Таин, он шел за трапезу, уча братию боговдохновенными наставлениями или сообщая душеполезные рассказы. Однажды в назидание братии он рассказал следующее:
– Я видел в пустыне одного мужа, который в течение трех лет не вкушал земной пищи: ангел Господень через каждые два дня приносил небесную пищу, заменявшую ему в то же время и воду.
– Знаю, – поведал преподобный Ор в другой раз, – такого инока, к которому явились бесы, принявши вид небесных воинств и ангельских чинов; они указывали ему на огненную колесницу, где находился как бы царь, окруженный славою. Этот царь сказал иноку:
– Ты обладаешь всеми добродетелями, теперь тебе остается только поклониться мне, и я возьму тебя, как Илию (4Цар. 2:1–25), на огненную колесницу и вознесу отсюда.
При этих словах инок впал в раздумье:
– Что это значит? – размышлял он. – Я постоянно поклоняюсь моему Спасителю, Который и есть мой Царь, и если бы этот видимый мною был Им, то не требовал бы от меня поклонения, зная, что я всегда поклоняюсь Ему.
После такого размышления инок сказал:
– Я имею своего Царя, Которому непрестанно поклоняюсь; ты же не мой царь.
Тотчас бесы исчезли и со своим царем, и с колесницею.
Всё это преподобный Ор рассказывал братии как о ком-то другом, но многие из нее хорошо знали, что всё рассказанное происходило с ним. Преподобный Ор был очень приветлив и милостив ко всем: когда к нему приходил какой-либо брат и выражал желание жить с ним, он в один день выстраивал ему келлию: принимаясь за дело, преподобный Ор созывал всю братию и все помогали ему с усердием: одни носили камни, другие песок, третьи воду, четвертые деревья, и к вечеру, таким образом, была готова келлия; отдавая ее пришедшему брату, преподобный Ор в достаточной степени снабжал его и всем необходимым для жизни. Бог в обилии посылал Своему угоднику всё, что он просил у Него. О преподобном отце существует и следующий рассказ, относящийся к тому времени его жизни, когда он имел еще только одного ученика: однажды при наступлении светлого праздника Воскресения Христова, этот ученик сказал своему учителю:
– Знаешь ли, отче, что теперь Пасха, и нам должно праздновать ее, как и все празднуют.
– Ей, сын мой, – отвечал старец, – я забыл, что теперь Пасха.
И, выйдя из келлии, преподобный Ор стал под открытым небом, простерши вверх руки: так не меняя положения, он простоял три дня, предаваясь размышлениям о Боге. Спустя три дня, он возвратился в келлию, говоря:
– Вот, чадо, по мере сил моих, я и отпраздновал Пасху.
– Что это ты делал, отче? – спросил ученик.
– Для монаха, – отвечал старец, – праздник и Пасха заключаются в том, чтобы ум его проходил мимо, как Израиль сухими ногами по морю (Исх., 14 гл.), молвы житейской и приближался к Богу. Инок, – продолжал он, – удаляясь от видимого мира, становится ближе к невидимому Богу: привязываясь же к земным предметам, он через это удаляет себя от невещественного Бога.
Будучи отцом многих братий, преподобный знал жизнь и дела каждого, даже творимые им тайно.
Так, однажды, некоторый странствующий инок, страдавший пороком лжи, идя к преподобному, спрятал свои одежды. Явившись к нему полунагим, он просил у него одежды: преподобный Ор тотчас же пред всеми обличил его во лжи, вынеся спрятанную одежду. Вся братия прониклась страхом, видя, что прозорливый отец знает тайны и скрытое от других и никто не осмеливался утаивать что-нибудь от него или где-нибудь вдали от его глаз совершать что-либо противозаконное, ибо Бог открывал ему всё. Наставив множество на путь спасения не только из среды иноков, но и мирских людей, преподобный Ор преставился ко Господу72 в небесные обители и причтен к лику великих преподобных отцов, предстоящих пред престолом Отца и Сына, и Святого Духа, единого Бога в Троице, Ему же слава во веки. Аминь.
Память святого преподобномученика Дометия
Память 7 августа
Святой Дометий жил в царствование Константина Великого. Родиной его была Персия, где он и был обращен из язычества в христианство неким Уаром. Оставив родственников и отечество, полное языческого нечестия, святой Дометий удалился к пределам греческого государства, к городу Низибии73. Войдя здесь в один монастырь, он принял святое крещение, а затем облекся во иноческий образ, беспорочно проходя подвиг постнической жизни. Но по наветам завистливого и лукавого беса его возненавидели обитавшие в том монастыре иноки, так что святой Дометий принужден был бежать оттуда в монастырь святых мучеников Сергия и Вакха, в городе Феодосиополе74. Тут он подражал житию архимандрита Нурвела, о котором повествуется, что в течение шестидесяти лет он не вкушал
