Тихон Задонский - Собрание сочинений, том 1
Преподавая наставления монашествующим, свт. Тихон почти вовсе не касался мельчайших и сокровеннейших помыслов, борющих монаха, но высказывал простые, первые, общие всем монахам и, так сказать, обыкновенные правила. Так напомнив, что монах два раза давал обет работать Христу своему Господу верой и правдой, он внушал ему представлять себе вездерприсутствие Божие, ибо это рождает страх Божий, – воздавать почтение настоятелю, подражать его житию, если оно свято, – не осуждать, когда недостойно подражания, не выходить из монастыря в народ, не посещать келий братии без крайней нужды, ибо это рождает празднословие и леность. В церкви стоять со благоговением и вниманием ко всему, что читается и поется, и не разговаривать, особенно о земных вещах. Не быть в праздности, но постоянно и в перемежку что-нибудь делать; Богу молиться кратко, но чаще и прилежнее; с осторожностью обращаться с женщинами; чаще напоминать себе час смертный, суд Христов, геенну и царство небесное. При возникновении дурных помыслов, особенно отчаяния или похоти плотской, немедленно убивать их призыванием помощи Божией, занятиями, размышлением о скоротечности всего земного, о грозной будущности для грешников; беречься испытывать чужие пороки, не укорять и не обижать своего брата, не быть злопамятным, но терпеливо переносить все обиды и огорчения, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса Христа. Вот вся сущность тех наставлений, какие он преподавал своей братии, требующей от него вразумления.
Не оставлял Святитель без вразумления и бывших своих соработников, т.е. священников, когда они прибегали к нему за духовной помощью. И здесь, как и в письмах к монахам он напоминает самые главнейшие и первой важности правила. Так он советует – размышлением о своем служении и богомыслием воспитывать в душе страх Божий; хранить чистоту души и тела; не засматриваться на юные девические и женские лица; постоянно перед собой воображать вездесущего и всеведущего Бога, а себя ходящим перед Его лицом; удаляться от неприличных пиршеств и собраний; не взирать на дурные действия своих собратий, но постоянно внимать учению Христову и своим обязанностям; не забывать нищих; с умилением, страхом и благоговением совершать Св. Тайны; не быть без дела, но упражняться в молитве, в чтении слова Божия, особенно же посланий ап. Иоанна Богослова и посланий ап. Павла к Тимофею и Титу, – ибо в первых изображена вся должность христианина, а в последних обязанности пастыря; с женой жить по христиански, в чистоте; в исповеди быть осторожным, чтобы излишней строгостью не привести кающегося в отчаяние, а излишней снисходительностью не привести кающегося в греховный обычай; говорить по праздникам поучения, хотя и краткие; в простых беседах сказывать что-нибудь душеспасительное; не стыдясь и без боязни, но в надежде на помощь Божию обличать и сильных; искоренять злые обычаи и привычки; напоминать приближение суда Христова, чаще прочитывать заповеди Христовы и притом с толкованием; не человекоугодничать, терпеливо и даже с радостью переносить обиды, злословие и клевету. [61]
Кстати упомянем здесь об одном письме свт. Тихона, написанном им для вразумления одного обманщика. Раз, под видом благочестия, явился к нему один капитан, из дворян, и своим лицемерным благочестием и своими беседами вкрался к нему в такое доверие, что Тихон держал его у себя около года, пил с ним чай и кушал за одним столом. Войдя в такое доверие, благородный гость поступил с благодетелем совсем неблагородно. Видя, что из любви к Святителю многие из его знакомых и друзей не скупятся помогать бедным, гость написал к ним письма от имени Тихона, в которых просил у них помощи, и, подписавшись под почерк и руку Святителя, под предлогом посещения родных, поехал развозить их и собирать деньги. Но Тихона немедленно известили об этом подлоге, и хитрость обманщика не удалась в самом начале. Однако же наглый обманщик имел еще столько бесстыдства, что снова просился к Святителю в Задонск. Тогда, милостивый, но не терпящий такого наглого обмана, Тихон написал ему короткое и увещательное письмо, в котором между прочим писал: «хотел ты ко мне явиться, а с какими расположениями неизвестно, – Бог один знает твое сердце, – но я тебя не допустил и не без причины. Человек однажды обманувшись в другом, и впредь ему не доверяет. .. Я тебе все оставляю, что ты мне ни сделал, желаю тебе всего, чего и себе. Будь же ради меня спокоен и мирен, только сам себя не оставь. Разумей, что пишу. Что человек в мире этом ни делает, все Бог видит и в книге своей записывает. Мирское в мире и останется, а с человеком только дела его пойдут. И чем более делает он добрых или злых дел, тем более и там их явится... Полно же запутываться в сети, но пора расторгнуть их и освободиться... Бог во всем помощник; ты только восстань, и Бог подымет тебя; ты начни, и Бог поможет тебе; ободрись, и Бог укрепит тебя; пробудись, и Христос просветит тебя; вступи на путь благочестивых, и Христос поведет тебя. Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос (Еф 5:14). Пора, пора, о пора! Время уже сотворити Господеви (Пс 118:126). Не знает человек, где суд Божий его постигнет, там падет в ров, где и не чает... Поэтому начни, пока здоров, и хоть бы смерть постигла тебя, спасешься и все грехи твои не помянутся пред Богом. Так сильно пред Богом покаяние истинное и сопряженное с верой во Христа».
Духом такой кротости и любви были проникнуты и исполнены свт. Тихоном все вразумления заблуждающих.
«Милостыня высока, но миротворение выше и милостыни, – говорил Святитель, – ибо милостивые только сами помилованы будут, а миротворцы сынами Божиими нарекутся». Потому он так любил эту добродетель, что не только его собственный успех в водворении мира, но и вообще всякая весть о примирении враждовавших между собой всегда утешала и радовала его. Эту благодать примирения он распространял далеко вокруг себя, но преимущественно на монастырскую братию и на помещиков.
Нередко случалось, что монастырская братия ссорилась между собой и враждовала. Бывало, как только Святитель услышит о такой ссоре, тотчас пошлет келейника за враждующими и, когда они придут, станет уговаривать их к сердечному и искреннему примирению и забвению обид друг на друга. В случае же своей болезни, или какого-нибудь занятия, – для увещания таковых св. миротворец посылал своего келейника, который от его имени и начинал уговаривать враждующих, в чем при помощи Божией и усевал всегда. По примирении же, Святитель призывал примиренных, беседовал с ними о жизни христианской вообще, и монашеской в частности, угощал их чаем и вином, а иногда сажал за свой стол.
Для усмирения вражды в кругу помещиков, Святитель нередко, а особенно в первые годы своего пребывания на покое, сам приезжал к ним и старался водворить мир, где его не было, а это случалось преимущественно при семейных раздорах, при разделе наследства, при расстройстве детей и тому подобное. Приезд его был семейным праздником. Уважавшие Святителя встречали его, как посланника небес, лобызали как друга и благодетеля, внимали ему, как мудрому и опытному отцу и наставнику. На его суд отдавали домашние распри и несогласия, и кого он признавал виновным, тот беспрекословно подчинялся его приговору. Из такого дома он не выезжал до тех пор, пока не примирит между собой всех и не водворит полного согласия. В чувстве радости оставляя умиренный дом, Святитель призывал на него благословение Божие и, радостный, возвращался в свою келию. Как велика была тогда его радость и как глубоко чувствовал он блаженство этой заповеди о миротворении, – это мы можем заключить из того случая, что, примирив однажды соседнего помещика, долго враждовавшего со своим братом, он три дня, запершись в келии, молился Богу со слезами, благодаря его за эту, ниспосланную ему, благодать примирения.
Подвизаясь таким образом в служении своим ближним, святитель Тихон имел великое нравственное влияние на своих знакомых и друзей. «Когда, при жизни его, некоторые из благоприятелей, благодетельствующих ему в нужных случаях, – пишет его келейник, – приезжали к нему, или он приезжал к ним в их дома, – всегда были подкрепляемы им в вере и в делопроизводстве христианского звания, как из многих господ помещиков, так равно и из елецких граждан и, получая нравоучительные наставления из его уст, препровождали жизнь миролюбивую и странноприимническую к бедным; были милостивы и щедроподательны, к монастырям прибежны, к монашескому чину усердно расположены; так как бы во многих были сердце и душа едины. А коль скоро Преосвященный, болезнью своей будучи удручен, не мог со многими беседовать и до себя по болезни своей допускать, то начали все те, которые к нему прибегали из помещиков и из купеческого звания, ослабевать в вере и оскудевать во всех добротворениях, повели жизнь свою также, как и прежде, в роскоши, скупости, в зависити, ненависти и в миролюбии и прочем; о чем наслышав от достоверных своих благотворителей, лежа на одре, весьма болезновал, оплакивал неверие и слабости человеческие, приводя оные слова пророка и апостола: И послю глад на землю, не глад хлеба, ни жажду воды, но глад слышания слова Господня (Ам 8:11). Вера от слышания, а слышание от слова Божия (Рим 10:17) [62]. Как высоко ценили наставления свт. Тихона его друзья и какую придавали им силу и значение даже и после его смерти, это доказывают следующие два примера. Один помещик, по увещанию Святителя, оставил охоту, для которой содержал свору собак, и дал обещание свою жизнь проводить по христиански, но после его смерти забыл свое обещание и предался картежной игре. Вскоре после этого помещика постигло великое несчастье: его двадцатилетний сын, которого он особенно любил, утонул в реке, а при этом стали сбываться и все другие прещения покойного Святителя. Признав в этом несчастьи наказание Божие за пренебрежение к внушениям Тихона, помещик исправился и со всем семейством стал проводить умеренную и благочестивую жизнь.
