Вариации на тему любви и милости - Жан-Клод Ларше

Наконец, любовь (понимаемая в православии как совокупность добродетелей) включает всевозможные духовные расположения, которые должны выражаться в конкретных делах – так называемых практиках любви. Базовым определением любви служат следующие слова апостола Павла: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (1 Кор. 13, 4-7). Согласно святым отцам, любовь в особенности выражается через доброжелательность, доброе отношение, кротость, терпение, сострадание и доброделание.

Таким образом, внешнему проявлению любви предшествует внутреннее действие, которое служит для первого условием и предпосылкой. Такое внутреннее действие способно порождать особые движения души, в православной традиции именуемые деланием (праксисом). Этот термин обозначает аскетическую практику, направленную на очищение сердца от страстей, а они, в свою очередь, понимаются как формы привязанности к себе и к миру, а также рассматриваются в отрыве от Бога. Святые отцы считают, что совершенная любовь невозможна без очищения человека от всех страстей. Только так он будет способен избавиться от эгоизма, стать более открытым и направить все силы на то, чтобы достичь чистого и бесстрастного единения с ближним и с Богом.

Теперь, после вступительных замечаний, мы можем перейти к рассмотрению в рамках православного вероучения нескольких исключительно богословских принципов, лежащих в основе практик христианской любви. Эти принципы, с одной стороны, берут начало в текстах Священного Писания и произведениях святых отцов, а с другой – неразрывно связаны с жизнью Церкви в Духе Святом, при этом в каждой эпохе они находят новое выражение. По этой причине целесообразным в рамках патристического подхода представляется обращение к современным богословским трудам, которые дают богатую почву для размышлений и анализа ключевой темы настоящей книги.

Первое основание любви к ближнему – это максимальное подражание Богу. Как наставляет апостол Иоанн, любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он (1 Ин. 4, 17).

А. Прежде всего во взаимодействии с ближними необходимо подражать тому, как каждое из Лиц Святой Троицы относится Друг к Другу. Пример нам подает Сам Христос: Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас (Ин. 15, 9). Многие современные православные богословы считают, что образцом христианской жизни должна быть Святая Троица, являющаяся примером взаимной любви, ибо, как пишет апостол Иоанн, Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8).

Б. Нам также нужно подражать любви Бога к человеку:

1. Любви Отца, Который возлюбил людей настолько, что отдал за них Своего Сына, как пишет Иоанн Богослов: Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга (1 Ин. 4, 9-11; см.: Ин. 3, 16).

2. Любви Сына, Который из любви к человеку воплотился, принял страдания и умер на кресте. «Из любви сошел к нам возлюбленный Сын Божий», – пишет святитель Иоанн Златоуст.[208] Сам Христос приводит в пример Свою любовь к нам как образец нашей любви к ближним: да любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 13, 34); Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 15, 12). На этом основании апостол Павел наставляет: Живите в любви, как и Христос возлюбил нас (Еф. 5, 2).

3. Любви Святого Духа, подающего человеку Божественную любовь, а также являющегося источником взаимной любви и любви к Богу (см.: Гал. 5, 22).

Безусловно, есть так называемые места, особенно благоприятные для проявления подобной христианской любви, к примеру, церковь, супружеская жизнь или семейная. С одной стороны, у нас может возникнуть желание применить обозначенную модель любви в отношении близких, соотечественников или тех, кто исповедует с нами одну веру или разделяет наши политические воззрения. С другой, некоторые политические движения и неправительственные организации в последние годы предоставляют социальную или гуманитарную помощь как-то выборочно. Однако для христиан оба описанных варианта неприемлемы. Нельзя забывать, что, согласно Священному Писанию и святым отцам, любовь к ближнему – это любовь ко всем людям в равной степени и без исключений. Заповедь о любви к врагам дается в Евангелии (см.: Мф. 5, 43-44; Лк. 6, 27-36), о ней же говорят святые отцы, особенно нашего времени, в частности старец Силуан Афонский.[209] Этот факт отражает универсальный характер христианской любви, которая должна быть чуждой каким-либо исключениям. Это и есть отличительная особенность христианской любви (см.: Мф. 5, 43): в то время как грешники могут любить избирательно (см.: Лк. 6, 32-35), как говорит Господь, любят любящих их (Лк. 6, 32), то «други Христовы сердечно любят всех»,[210] как отмечает преподобный Максим Исповедник. Он же определяет любовь как «полное попечение обо всем природном роде»[211] и утверждает, что стяжать совершенную любовь невозможно тому, «кто не любит равно всех людей».[212] Аналогичные суждения высказывают и многие другие святые отцы,[213] в православии это считается идеалом.

Богословским обоснованием тезиса, что совершенная любовь есть равная любовь ко всем, служит тот факт, что Сам Бог любит всех людей в равной степени без исключения. Любить не только любящих вас, но и врагов ваших заповедует Господь, и будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45), ибо Он благ и к неблагодарным и злым (Лк. 6, 35). Святой Максим так комментирует приведенные строки: «Почему повелел Он это? – Для того, чтобы <…> удостоить великого стяжания – совершенной любви: ею не может обладать тот, кто не любит равно всех людей, подражая Богу, равно любящему всех и хотящему, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4)».[214]