Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга седьмая. Март - Святитель Димитрий Ростовский
Слыша такие слова святого юноши, Дария умилилась и сказала:
– Не плотская какая-либо похоть привела меня к тебе сюда в этом богатом наряде, но любовь к тебе и слёзы и просьбы родителя твоего, чтобы я привела тебя к служению нашим богам.
Святой Хрисанф ответил на это:
– Если имеешь на сие какие-либо доводы и ясные указания, посредством коих ты могла бы доказать истинность приносимой вами службы богам, то я послушаю тебя и изменю мои мысли. Для общей нашей пользы побеседуем об этом.
– Нет ничего полезнее и потребнее для людей, – сказала Дария, – как почитать богов и наблюдать внимательно, чтобы не разгневать их, но следует угождать им жертвами, дабы они были нам хранителями.
– О мудрая дева! – ответил ей святой – как могут быть нашими хранителями те боги, которые сами требуют охранения себя, и их охраняют ночью привязанные к ним псы, чтобы они не были украдены ворами? Для сего они и прибиваются железными гвоздями и припаиваются оловом, чтобы, быв кем-либо опрокинуты, не упали на землю и не разбились.
– Если бы невежественной народ мог почитать богов без изваянных кумиров, – сказала Дария – то не следовало бы их изваивать и поставлять. Отливаются же они из золота, серебра и меди и делаются из мрамора и дерева, чтобы люди, видя их очами, знали, кого им надо представлять в уме, почитать и бояться.
– Рассмотрим и рассудим – ответил святой Хрисанф – кого изображают сделанные идолы и достойны ли Божественной чести те, идолы которых поставляются? Не может быть назван Богом тот, кто не имеет всей святости и праведности и Божественной славы. Какую же имеет святость и праведность и божеетвенную славу ваш серпоносец Крон, которой поедал своих же детей, как о том писали его же почитатели350? Или что ты найдешь достойного похвалы и в самом Зевсе351, которой сколько дней прожил, столько и беззаконий, прелюбодейств и убийств совершил: гонитель своего отца, губитель своих детей, прелюбодействовавший с чужими женами, бывший мужем своей сестры, мучитель царства, изобретатель волшебства, посредник смертей и виновный в стольких беззакониях и сквернах, о которых и слышать невозможно, – настолько были бесстыдны и нечисты дела его. Неужели ты веруешь, что такой нечестивый человек может быть богом? А что он был именно таков, то об этом свидетельствуют ваши же писатели, которые писали, что нечестивые люди богами называли храбрых на войне царей, в свое время умерших. Скажи мне, какая была добродетель в вашем боге Зевсе, которой до самой смерти своей был врагом всякой чистоты и честности, ибо и сам чрез похищение отрока Ганимида352 осквернил воздух, а также и землю осквернил, насиловав сестер своих. И в Эрмее353 вашем что находишь Божественного, голова которого подобна некоему крылатому чудовищу. Он посредством волшебства находил скрытое в земле золото, колдовством же и жезлом волшебным обезвреживал яд змииный; делал же он это при помощи бесов, которым он ежедневно приносил в жертву кабана или петуха. Какая же была святость и в Геркулесе354, которой утомился, убивая своих соседей и сам – по Божию мановению – ввергся в огонь и сгорел окаянный вместе с палкой, которую носил и с кожею? Что доброго найдешь и в Аполлоне355, или в тайных жертвоприношениях Бахуса356, в пьянствах и невоздержании? Вспомним и богиню Иру, сестру и жену Зевса, безумную Палладу357, бесстыдную Венеру358, ссорящихся между собою, ревнующие одну к другой, гневающихся одна на другую, спорящих каждая о своей красоте и требующих суда пастушьего. Всех этих, не имевших ни Божественности, ни святости и праведности, кто сочтет достойными Божественной чести? А о прочих меньших богах и говорить не подобает, ибо главные боги как голова, за которой должны последовать прочие члены. И которой из них должен быть почитаем за бога или богиню, когда Крон, Зевс и Венера, которые считаются нечестивыми людьми за больших из богов, не суть на самом деле боги? Итак, если ваши боги презренны и суетны, то тем более достойны презрения те, кто почитает их за богов.
Дария, внимательно выслушав слова Хрисанфа, сказала:
– Если сказания наших поэтов безрассудны, то обратимся к философам, которые поучают отрекаться от всякого злонравия и держаться добродетели. Они, рассказывая в своих сочинениях об образовании мира, объясняют следующим образом имена богов. Под Кроном они разумеют время, всё поедающее и в ничто обращающее, под Зевсом же – зной, под Ирою – воздух, под Афродитою – огонь, под Посейдоном – море, под Церерой – землю, а под другими божескими именами – остальные стихии.
На это Хрисанф сказал:
– Обыкновенно делают подобие того, что не всегда может быть, но что исчезает со временем; земля же всегда существует, а равно и море и огонь всегда существуют и всеми наблюдаются, также и воздух. И зачем узаконено эти стихии почитать как богов в идолах, имеющих подобие людей, и сотворенных руками человеческими – я не знаю и не понимаю? И зачем символы стихий вы почитаете в человекоподобных изваяниях, а не почитаете самые те стихии? Почему вы не поклоняетесь земле, воздуху и морю? Найдется ли такой князь или царь, которой бы велел себя презирать, а подобию его, сделанному кем-либо, поклоняться? А так как нет такого царя или князя, то следует сказать, поистине, что вы под теми образами изображаете не стихии и не богов, но смертных людей.
Дария сказала:
– Твои доказательства, Хрисанф, подтверждают мою мысль: изваянных идолов почитают люди простые, невежды, мы
