Свагито Либермайстер - Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу
Каждый участник встает около мягких стен помещения. Когда свет выключается, я приглашаю их повернуться лицом к стене и бороться против тьмы, с силой толкая стену, одновременно вспоминая сложные ситуации из своей жизни, те, в которых они чувствовали себя в ловушке.
Это символично, но очень эффективно. В атмосфере темноты нам проще соединиться с подавляющим ощущением безнадежности: борьбой за достижение того, что, по нашему мнению, сделает нас счастливыми, и борьбой за избавление от того, что, как мы думаем, делает нас несчастными; этот внутренний конфликт продолжается уже долгое, долгое время в жизни каждого человека.
Есть еще один уровень. Тьма ассоциируется со смертью. Это всепроникающее пространство черноты, небытия, обладает чувством завершенности. Оно похоже на конец всего, конец нашей истории. Темнота – это смерть. Кажется, что нет никакого выхода, нет дна, невозможно сделать дальнейший шаг в каком-либо направлении. С точки зрения цвета мы также достигли конца – не существует ничего темнее черного. Я призываю людей продолжать толкать стену, по крайней мере, пятнадцать минут, для того чтобы создать возможность резкого перехода в гештальт.
Как только они заканчивают борьбу и расслабляются в объятиях тьмы, я зачитываю цитату из Ошо, в которой объясняется, что тьма является отсутствием света. В некотором роде она уходит гораздо глубже, чем свет, так как свет приходит и уходит; он обладает качеством переходного процесса. Даже наше Солнце однажды выгорит, потускнеет, а затем погаснет. Ошо указывает на то, что темнота является вечным качеством существования, универсальным принципом, ни отрицательным, ни положительным. И она есть всегда. Мы происходим из этой темноты. В эту темноту мы вернемся.
Я не поощряю эмоциональную реакцию на этот опыт, поскольку соединение с темнотой становится глубже в тишине, но иногда это происходит само по себе. Например, однажды, во время этой части упражнения, молодая итальянская женщина начала плакать. Когда я спросила ее, что происходит, она ответила: «Я никогда не использовала черный цвет в своей жизни. Я изучала искусство в течение двенадцати лет и никогда не использовала черный, потому что он слишком интенсивный. Теперь я понимаю, что избегала этого цвета, потому что он напоминает мне о смерти».
Все эти отношения отражаются в живописи. Когда я вижу, что люди даже крышку не сняли с этого черного горшка, я знаю, что они избегают скрытых в себе качеств. Так что следующий шаг заключается в том, чтобы сесть с чистым листом бумаги и начать рисовать на нем, используя только черный цвет.
Через несколько минут, пока они поглощены этой работой, я вдруг выключаю свет. «Держите глаза открытыми и продолжайте водить кистью по бумаге», – говорю я им.
Есть нечто волшебное в рисовании вслепую, действительно вслепую. Я могу гарантировать, что никто в этой группе не делал такого прежде. Ваши глаза открыты, ваша рука движется, рисование происходит… хотя все, что вы можете видеть, – это темнота, абсолютная темнота. В такой ситуации вы беспомощны, а также невинны, так как ни у одного из ваших нормальных механизмов контроля нет возможности функционировать.
Я прошу людей рисовать, сначала с открытыми глазами, а потом с закрытыми, так что постепенно происходит слияние внутренней тьмы и тьмы внешней. Таким образом, они потихоньку становятся друзьями с темнотой.
И даже несмотря на то что они не могут видеть свой рисунок, они начинают чувствовать, что рисование является процессом, происходящим внутри них.
Некоторое время спустя я зажигаю маленькую свечу, мягко освещающую комнату. Теперь я выдаю горшки с белой краской, поскольку следующий шаг также является значимым. Во-первых, мы перешли от света к темноте. Теперь мы движемся назад, от тьмы к свету.
Таким образом, мы играем с черным и белым, обретая гибкость двигаться в обоих направлениях: от тьмы к свету, от света к темноте. Постепенно мы переходим в состояние равновесия, в котором противоположности могут существовать и быть восприняты.
Вот мое понимание: если людьми двигает желание исследовать свою психологию, осознать то, как они подавляют свою энергию, эмоции и страхи, они естественным образом начинают включать темноту в свои картины.
После этого опыта балансировать становится легко. Если картина кажется слишком темной, можно добавить свет; если она слишком светлая, можно добавить тьмы. И то, чему вы учитесь через рисование, может быть применено и в вашей повседневной жизни.
Рисование партнера
Одним из самых сильных впечатлений, пережитых мной в жизни, было позирование для скульптора. Он работал с глиной, создавая скульптуру моего лица, и я позировала примерно по три часа в день. В то время мне ничего не было известно о медитации – я была всего лишь двадцатилетней студенткой. Но, когда я позировала, со мной произошел очень мощный опыт, и я ощутила, что жизнь состоит из чего-то большего, чем просто физическое тело.
Внутренний свет лился сквозь меня и даже из меня, через глаза и даже через кожу. Художник смотрел на меня все время, и казалось, что этот внутренний свет был моим ответом на внимание, которое он уделял мне.
Возможно, это происходит для всех по-разному, но с помощью моих семинаров я поняла, что опыт позирования художнику является полезным для большинства людей. Вы начинаете действительно осознавать свои внутренние качества, когда другие люди смотрят на вас и рисуют. Поэтому я ввела в мой курс упражнение «Рисование партнера». Оно является хорошей подготовкой к интенсивному созданию автопортрета. Я приглашаю участников выбрать партнера, а затем сесть друг напротив друга с закрытыми глазами. Я прошу одного быть активным партнером, а другого – пассивным. Я направляю активного партнера приблизиться к пассивному и нежно коснуться лица этого человека, исследуя его структуру, очертания и детали. Пассивный партнер просто воспринимает. Через несколько минут они останавливаются, меняются ролями и повторяют упражнение.
Затем мы кладем два листа бумаги друг рядом с другом между двумя партнерами, и один становится художником, а другой – моделью. Важнейшим элементом в этом упражнении является поддержание зрительного контакта, поэтому у обоих глаза открыты. Приоритетом становится не то, что происходит на бумаге, а само ощущение, которое возникает между художником и моделью.
Для этого портрета мы используем акварель или чернила, что придает картине качество прозрачности. С самого начала я знаю, что портрет будет хаотичным, поскольку основной акцент делается на зрительном контакте, а самой картине остается не так уж много внимания.
Через пятнадцать минут я прошу их поменяться ролями, и теперь настает очередь другого партнера быть художником. Таким образом, мы меняемся каждые пятнадцать минут до тех пор, пока картины не будут более или менее закончены. Затем приходит время для двух партнеров поделиться своим опытом: каково это – быть моделью, каково было быть художником?
Праймал-рисование
Праймал-рисование – основа моего учения. Проблемы детства затрагиваются почти во всех моих семинарах и тренингах, но в Праймал-рисовании мы уделяем им основное внимание, долго и глубоко рассматривая отношения и чувства, запертые внутри с самого раннего возраста.
Каждый имеет убеждения о себе, сформированные с ранних лет, в том числе и всевозможные представления о своих творческих способностях. К сожалению, эти убеждения, как правило, негативные. Даже те терапевты, которые работали с проблемами детства с помощью иных методов, часто говорят мне что-то типа: «Рисование? Это не для меня. У меня обе руки левые!» Имея в виду, конечно, что у них нет таланта.
Тем не менее, когда я смотрю на маленьких детей в возрасте до трех лет, то вижу: они никогда не сомневаются в своих творческих способностях. Если им дают материалы – мелки, краски, уголек, – они просто используют их, следуя за своим любопытством и естественным ощущением игривого приключения.
Например, я заботилась о дочери моей сестры, когда той было два года. Однажды, в качестве эксперимента, я дала ей несколько больших горшков с красками, кисточки и много листов бумаги без каких-либо указаний. Я не сказала: «Теперь нарисуй дом» или «Теперь нарисуй дерево». Я просто оставила ее делать все, что она хотела. Она сидела в течение нескольких часов, постоянно изобретая новые способы рисовать на разных листах бумаги.
Вот тогда я поняла, что это не правильно, когда взрослые говорят что-то вроде: «У меня нет таланта». Это полный бред. Конечно, не каждый может быть Пикассо или Ван Гогом, но каждый может получить доступ к своим природным источникам творческой энергии. Это наше право, данное при рождении. Это подарок от щедрого существования.
Одна из моих первых задач – направить людей в прошлое, в один из тех детских моментов, когда творчество было заблокировано. Для того чтобы сделать это, я приглашаю их сесть перед чистым листом бумаги и обратить внимание на воспоминания и чувства, вызванные этим простым действием.
